Валентин словил яйца и отделил желтки от белков, подсыпал щепотку соли и принялся взбивать. Потом размял масло с сахаром и принялся просеивать муку. Делал он всё на удивление сноровисто и честно говоря, я даже замерла, глядя как зачарованная на движения его крупных пальцев. И в целом посмотреть у Валентина было на что. Одни только плечи чего стоили, а как соблазнительно перекатывались под смуглой кожей мускулы! Я тут же одёрнула себя. Лена, прекрати пялиться. К тебе на всех парах летит Данил, а куда ты денешь вот этого здоровяка, едва слезшего со Светки-Глотки, я понятию не имею!..
Кстати, не так уж торопится Данил. Я немного загрустила и решила спросить у Валентина.
– Как ты оказался у Светки-Глотки в таком виде? С крылышками на голове?
Чёрт, ну и глупый вопрос, Лена! Играли в постели, что непонятного. Но Валентин повернулся в мою сторону и улыбнулся:
– Ты про эти дурацкие крылышки? Сегодня в день святого Валентина в нашем ресторане акция: всем посетителям, кто заказал на сумму больше пяти тысяч рублей, десерт за счёт заведения. Девушкам, разумеется. И разносили десерт повара.
Валентин пожал плечами:
– Моя смена окончилась сегодня, но я остался поучаствовать. Ну весело же… Белая рубашка, крылышки эти дурацкие на голову всем нацепили, но клиентки довольные, даже на чай совали.
– В трусы? – не удержалась я от ехидства.
– Что ты к моим трусам привязалась? Нравятся?
– Нет! Я просто подумала, что вы в трусах тортики разносили.
– Мда-а-а… Сразу видно голодную женщину! – хмыкнул Валентин и, включив духовку, принялся замешивать тесто руками.
– Сам ты голодный, если на Светку-Глотку позарился!.. А у меня, между прочим, есть мужчина.
– Да ну? Не похо-о-оже. В этом доме мужчины нет.
– Потому что не нашлось огромной одежды, да?
– Потому что розетки на соплях держатся, замок заклинивает и люстра, – тыкнул пальцем вверх Валентин, – криво повешена.
– Как смогла, так и повесила.
– Я же говорю, нет мужчины, – пожал гигантскими плечами Валентин.
Чёрт! Вот попал же в центр мишени. Я иногда задавалась себе вопросом, почему Данил за всё то время, что жил у меня, не мог прикрепить розетку, хоть я его и просила. Но он уставал же, да?.. А сейчас этот громила, Валентин, растравливает неприятную и болезненную для меня тему.
– В общем, мои отношения с моим мужчиной тебя не касаются.
– Значит, и тебя не касается, почему я у твоей соседки оказался… в гостях.
– Ясное дело, зачем, – фыркнула я.
– Конечно. За тем же самым, за чем к тебе твой мужчина приходил, – съязвил Валентин, выделив слова «твой мужчина», – простой секс без всяких обязательств.
Я едва яблоком не поперхнулась. Этот Валентин сейчас сравнил меня со Светкой-Глоткой? С той, которая едва только пенсионерам не делала приятное своим ртом? И то исключительно потому, что у них достоинство давно усохло и отказывалось служить?.. В глазах почему-то предательски защипало. Я спрыгнула с подоконника и хотела пойти в зал, за телефоном или макияж подправить, или… не знаю за чем ещё… Но глотать оскорбления мне не хотелось.
– А ну стоять!
Валентин проворно вытянул руку в сторону и обхватил меня за талию, прижав к своему боку:
– Куда? Учиться печь нормальное печенье кто будет?
– Отпусти!
Валентин развернул меня к себе лицом и наклонился:
– Ты что обиделась?
– Не твоё дело! Пеки своё печенье и трескай за обе щеки!..
Валентин переместил руки на плечи и погладил их горячими ладонями:
– Извини, перестарался. Не хотел тебя обидеть. Ты совсем непохожа на эту… – Валентин мотнул головой в сторону и обнял меня, прижав к себе.
Быть прижатой к такому крупному и сильному мужчине оказалось очень приятно, а ещё от него вкусно пахло ванилином и чем-то ещё, его особенным, собственным ароматом.
– Отпусти. Я тебя не знаю. И я не прижимаюсь к незнакомым мужчинам в трусах.
– А без трусов? – подмигнул Валентин, но всё же отстранил меня от себя, – да, обниматься не самая лучшая идея. Я мужчина в расцвете сил с естественными потребностями, ты очень красивая девушка в прозрачных трусиках…
Лицо полыхнуло жаром от его слов. Нет, это, наверное, от духовки таким теплом пышет.
– В общем, если обжиматься, организм отреагирует как надо, – завершил свою мысль Валентин и отвернулся, от меня, потянувшись за сахарной пудрой. Потом он обвязал фартук вокруг своего торса и принялся выдавливать сердечки, укладывая их ровными рядами на противень.
– Останется ещё глазурь, – прокомментировал он, – а потом ты пальчики оближешь.
– Не буду я ничего облизывать.
– Оближешь, ещё как, – усмехнулся Валентин.
– Мечтай-мечтай. Ладно, дальше что?..
– Не понял?
– Ну тортики, ресторан…
– А… ты про это.
Валентин уже устлал весь противень печеньками и засунул его в духовку, посмотрев на часы, висящие на стене.
– Ничего особенного. Разносил тортики, вот и этой Светке поднёс. Ей тортик понравился и не только, записку черкнула и в карман вложила. Мол, буду ждать у выхода. Понятное дело, зачем. Вот и всё. А дальнейшее тебе известно. Ничего не успел, зато потерял одежду и застрял у тебя в гостях.
– Понятно. И часто тебя клиентки так благодарят за тортики?
– Нет, – резко ответил Валентин, – и, вообще, я не такой. Не лезу в трусы к кому попало.
– Не похоже. На Светке же клейма ставить негде. Она, конечно, корчит из себя… Но сразу видно, как она к мужикам льнёт.
– Может быть, у меня причина была веская, а? Что ты сразу ярлык налепила и подписала цену маркером?
Валентин нахмурился и принялся готовить сахарную глазурь.
– Не переводи мои продукты! Вон там у меня осталась глазурь.
– Дрянь, а не глазурь, – отрезал Валентин и вздохнул, – как говорится, не жили красиво, нечего и начинать.
– Вот и не делай.
– Я не про глазурь, дурёха. А про себя. Девушка от меня ушла, ясно тебе? К другу моему. И не только ушла, но ещё и забеременела. Ходил как в воду
