Он решительно нажал на кнопку отбоя, кинул телефон на кровать и прикрыл сверху подушкой. С Эмили станется, она вполне может заявиться на мальчишник. Однако Чарльз отчего-то был уверен, что сумел убедить ее: ничего страшного не происходит. Эх, видела бы она, что творится внизу…
Как раз в этот момент раздался взрыв. Стекла в окнах задребезжали, Чарльз от неожиданности ухватился за столик, чтобы не упасть. Спустя секунду Чарльз выбежал за дверь и, перепрыгивая через три ступеньки лестницы, ринулся в гостиную.
Все были живы. К неимоверному облегчению Чарльза. Гости стояли вокруг большого стола, в центре которого красовалось черное пятно. Пахло дымом и спиртом. Стены были забрызганы ошметками взбитых сливок. Гости хохотали. Из-под стола выполз довольный Рон, с головы до ног испачканный сладким кремом.
— Я правильно понимаю, что вы взорвали праздничный торт? — спокойно осведомился Чарльз.
— А здорово вышло! — воскликнула Вишенка. Она была в откровенном купальнике, а все ее тело блестело, словно она искупалась в оливковом масле. — Мы хотели поджечь торт. Ну, знаешь, как их подают в ресторанах. Наливают спирт в спрятанный стаканчик и поджигают. Рональд, кажется, что-то перепутал.
— Кто засунул в торт петарду? — воскликнул тот, хохоча. — Кому оторвать голову?
Чарльз усмехнулся и вышел из гостиной, намереваясь вновь отправиться в свою комнату. Однако возле лестницы его догнала Вишенка. Она кокетливо улыбнулась и положила руку ему на плечо, тогда как он уже поставил ногу на нижнюю ступеньку лестницы.
— Устроил мальчишник, а сам не хочешь принимать участия в празднике?
Чарльз подарил ей ответную улыбку.
— Что-то у меня сегодня нет настроения веселиться.
— У меня тоже. — Она поднялась на одну ступеньку вверх. — Я даже готова вернуть тебе гонорар.
— Я не жадный, можешь оставить себе.
— В таком случае, я покину этот праздник жизни. — Красавица указала взглядом на гостиную. — И я с удовольствием проведу остаток вечера с тобой. Поговорим о… философии.
Она погладила его по щеке, провела пальцем по губам Чарльза. Он на секунду задумался, а потом кивнул.
— Что ж, иди в мою комнату, вторая дверь налево, а я приду через минуту, принесу напитки и бокалы. Не могу разговаривать о философии без бутылочки вина.
— Как думаешь, — задумчиво спросила Вишенка, — свадьба состоится? Твой приятель раз двадцать за последний час намекнул мне, что не прочь переспать со мной сегодня и продолжить встречаться после.
— Этот брак не выдержит даже самой простой проверки, — сказал Чарльз. — Но стоит ли из-за этого отменять мальчишник?
Рон едва держался на ногах, хотя Чарльз споил ему целый галлон «вытрезвителя», приготовленного из лимонного сока и пряностей по оригинальному рецепту одного нью-йоркского бармена. Вид у жениха был жуткий. Рональд Коллинз походил на вампира: бледное лицо, синие тени под глазами и ярко-красные губы — кажется, он слишком много вчера целовался.
— Вылитый херувим… — протянул Чарльз, окидывая приятеля убийственным взглядом с головы до ног. — Эмили в обморок упадет… от счастья видеть твое прекрасное лицо.
Рон, пошатываясь, повернулся к нему и, едва не плача, пролепетал:
— Как думаешь, если я предложу перенести свадьбу на завтра, Эмили меня убьет?
— Я в этом не сомневаюсь.
— Что же мне делать?
Чарльз лишь пожал плечами. Он предупреждал вчера Рона, чтобы тот не увлекался спиртными напитками. Но разве Рон хоть когда-нибудь слушал советы друга?
Вишенка, которая в этот самый момент завязывала галстук Рона и поправляла воротник его рубашки, улыбнулась и пропела:
— Просто сделай вид, что все в порядке! Еще ни одна невеста, твердо вознамерившаяся выйти замуж, не сбежала из-под венца только из-за того, что жених слегка бледен.
— Очень надеюсь, что Эмили не станет исключением, — сказал Чарльз.
— Умоляю, не нуди! — отозвался Рон. — И без тебя тошно.
— Ну так, может, если вырвет, тебе полегчает?
— Все будет хорошо! — снова произнесла Вишенка. — У меня есть с собой чудо-средство. Называется тональный крем. Через пять минут у тебя снова будет естественный тон лица.
— А где твоя сестра? — спросил Рон, с облегчением усаживаясь на диван и запрокидывая голову. — Она такая славная… Мы с ней вчера подружились.
— Думай о свадьбе, — раздраженно фыркнул Чарльз. — Или мне все же позвонить Эмили и сказать, что все отменяется?
— Я отлично себя чувствую!
— Оно и видно.
Их перепалка продолжалась еще полчаса, пока они ехали к дому Эмили, где и должно было состояться празднество. Рон действительно стал выглядеть куда лучше после того, как над ним поколдовала Вишенка, обладающая помимо всего прочего талантом визажиста. Однако жениха все еще тошнило.
— Мне плохо, Чарльз. Ну почему ты выглядишь так хорошо?
— Наверное потому, что не мешал вчера текилу с пивом. Ты сам настоял на проведении мальчишника накануне свадьбы. Мне с самого начала эта идея казалась абсурдной. Скажи спасибо, что Эмили вчера не приехала посмотреть, как проходит вечеринка.
— Моя милая будущая жена сама призналась мне, что гораздо больше беспокоилась бы о моем поведении, если бы мы были в Нью-Йорке. Кстати, ты не помнишь, кому из нас пришла в голову идея пожениться в Питтсбурге?
— Родителям Эмили, насколько мне известно. Они опасались нашествия репортеров. Однако я более чем уверен, что папарацци уже поджидают нас. Кстати, забыл сказать. Я вовсе не собираюсь встречаться с журналистами. Так что не удивляйся, что я попытаюсь залезть под сиденье, когда мы будем въезжать в ворота.
— Да не будет здесь никаких журналистов. Не потащатся же они из Нью-Йорка специально для того, чтобы заснять мою бледную физиономию.
— Но ведь все твои друзья-приятели приехали на чудо-мальчишник.
— Это другое… — Рон на секунду замолчал, а потом приоткрыл окно, высунул голову на улицу и несколько раз глубоко вдохнул.
Чарльз ткнул его в бок и протянул бумажный пакет.
— Я все предусмотрел.
— Я в норме, — пробормотал Рон, прислоняясь лбом к прохладному стеклу и закрывая глаза. — Все отлично. Только бы пережить этот день.
Чарльза вдруг осенило. Рон всегда был безответственным, однако лишь полный кретин стал бы напиваться вдрызг в ночь перед собственной свадьбой. Но теперь Чарльзу стало ясно, почему женишок пустился прошлым вечером во все тяжкие. Вместо того чтобы наслаждаться каждым мгновением дня свадьбы, Рон надеялся, что об этом памятном событии не останется вообще никаких воспоминаний. Как не остается их о следующем дне после бурной ночи.
