Дэмиена словно ударили. Элен поняла: вот его слабое место. Меньше всего на свете он хочет, чтобы его обнаружили. В таком случае дом наводнили бы любопытствующие, а ему об этом даже думать тошно. Он провел рукой по волосам и свирепо посмотрел на девушку.
— Шантаж — паршивое дело, детка.
Элен в первый раз вздохнула с облегчением.
— Так, значит, вы будете есть?
Несмотря на то что взгляд его по-прежнему был сердитым, она уловила некоторую перемену в его поведении. Он теперь держался как загнанный в угол волк, который понял, что удрать ему не удастся.
— Лучше попридержи-ка язык.
Элен кивнула.
— Вы же понимаете, что это для вашего блага.
Лорд презрительно хмыкнул.
— Если я еще раз услышу об этом… — Он заставил себя замолчать и резким движением головы указал ей на выход: — Убирайся ко всем чертям!
— Я завтра вернусь.
— Заранее трепещу.
— Никто не просит вас радоваться моему приходу, вам надо просто поесть.
Он грубо выругался, однако это не расстроило Элен. Самое главное — Дэмиен не отказался поесть. Настроение у нее поднялось.
Она бежала домой, и с ее лица не сходила улыбка. Судьба не может быть такой жестокой, размышляла девушка. Разве справедлива она к Дэмиену Лорду? Ведь жизнь его разрушена. Но я никогда не поверю в это. Он был отважным, ответственным человеком и заслуживает большего.
И, несмотря на то что он потерял глаз, а на теле его навсегда останутся шрамы, я клянусь, что помогу ему исцелиться душой, помогу вновь обрести себя. Когда-нибудь и он сможет насладиться счастьем. Ведь он так его заслуживает!
Неделю спустя Элен стало трудно скрывать свою тайну. Элисса и Люси начали думать, что у их сестры завелся солитер или что-нибудь еще похлеще, поскольку она слишком много времени проводила на кухне и готовила еду, которая необыкновенно быстро исчезала.
И вот в одно прекрасное утро, когда Элисса и Люси уехали по разным делам в Брэнсон, Элен решила, что сегодня ей лучше отнести мистеру Лорду завтрак, а не ужин, и обернуться до возвращения сестер.
Утром прошел мелкий дождичек, и девушке захотелось пройти по асфальтированной дороге, чтобы избежать грязных луж в лесу. Но ей не повезло, ибо, едва она ступила на дорожку, что вела к усадьбе д’Амура, прямо за ней протарахтел пресловутый Кёрк Боггс в своем драндулете для перевозки масла и яиц.
Он затормозил перед главным входом в усадьбу, выпрыгнул из машины и приложил палец к полям своей соломенной шляпы.
— Доброе утро, мисс Элен, — широко улыбаясь, поприветствовал он девушку. — Что вы делаете здесь, с этой корзинкой для пикника? Хотите познакомиться с нашим таинственным новым соседом?
Несмотря на то что Элен почувствовала приступ тошноты от одной только мысли, что Кёрк — это ее романтическое будущее, она попыталась улыбнуться. И поскольку его предположение о том, что она пришла сюда, чтобы познакомиться с соседом, оказалось как нельзя кстати, Элен кивнула.
— Да… я подумала, что поступлю по-соседки, если принесу ему несколько нужных вещей.
Кёрк проворно обежал свой драндулет, открыл заднюю дверцу и вытащил оттуда две дюжины яиц.
— До чего же вы замечательная юная леди, раз так думаете, мисс Элен. — Он уставился на нее взглядом, в котором она со страхом прочитала намек на привязанность.
Элен содрогнулась. К счастью, Кёрк Боггс не заметил ее реакции, поскольку в это время взбирался по каменным ступенькам, чтобы положить яйца на просторное крыльцо.
Неуклюже сойдя вниз, он остановился перед нею. Его тощие щеки порозовели. О, только не это! — подумала Элен. Ведь он собирается попросить меня пойти с ним погулять.
— Мисс Элен! — Кёрк умолк и начал переминаться с ноги на ногу.
Элен выжидающе прикусила губу. Похоже, против судьбы не пойдешь, пронеслось у нее в голове. Он молчал целую минуту, и девушка не могла больше ждать.
— Да, Кёрк? — подбодрила она его.
Он выдавил из себя очередную неуверенную улыбку.
— Ух, я просто спрашивал себя, не пойдете ли вы на танцы в Торговую палату в первую субботу октября?
Элен переложила корзинку из одной руки в другую и опустила ресницы, пытаясь скрыть овладевшее ею уныние. И когда она собралась с духом, то снова посмотрела ему в глаза и заставила себя улыбнуться. Конечно, это была не самая ослепительная ее улыбка, но для данных обстоятельств вполне подходила.
— Нет, Кёрк. Меня никто об этом не просил.
Он поиграл своим обтрепанным воротничком еще несколько томительных секунд. Щеки его при этом краснели все больше и больше.
— У! Вы не шутите? Ну, я подумал, может, вы… пошли бы со мной туда?
Она кивнула:
— С удовольствием пойду.
Кёрк широко улыбнулся, обнажив при этом десны, на которые Элен не собиралась любоваться. Она опустила глаза.
— Ну, мисс Элен, это же просто замечательно! Я заеду за вами в семь часов.
Она заставила себя посмотреть на него.
— В семь? Прекрасно.
Он еще что-то сказал, однако Элен уже не слушала Кёрка. Ей хотелось, чтобы он уехал как можно быстрее. Что он и сделал.
Когда драндулет Кёрка исчез из виду, Элен услышала на крыльце какое-то движение. От дурного предчувствия у нее по спине побежали мурашки.
— Юношеская любовь? — донесся до девушки низкий насмешливый голос.
Она резко обернулась, и страхи ее подтвердились — на крыльце, скрытый глубокой тенью от каменной колонны, стоял Дэмиен Лорд.
— Вы все это время стояли здесь?
Лицо Элен пылало. Не понимаю, отчего я так смутилась? Ну и что из того, что этот человек слышал, как мне назначали свидание? — спрашивала она себя.
Он вышел на свет, и Элен затаила дыхание. На нем не было рубашки, а джинсы сидели довольно низко на бедрах и обнажали плоский мускулистый живот гораздо больше, чем она привыкла видеть.
— Простите, что я стоял на собственном крыльце, — сухо произнес Лорд.
От того, каким надменным взором он окинул ее с головы до ног, Элен захотелось чем-нибудь укрыться, хотя одежды на ней было больше, чем на нем. Его прищуренный взгляд упал на плетеную корзинку с крышкой.
— А я думал, что хотя бы до вечера избавился от вас.
Элен стиснула ручку корзинки и начала подниматься по ступеням.
— Мне приходится сохранять тайну, поэтому я не могу придерживаться расписания. — Она собрала яйца и положила их в корзинку, а потом показала на дверь: — Может, мы войдем?
— Мы? — Голос его звучал зловеще. Несмотря на то что его нескончаемая враждебность не давала ей покоя, она с вызовом вскинула подбородок.
— На сей раз я приготовлю завтрак. Ведь он — самая важная еда за день, вы же знаете.
