прав. Пока не ткнешь им в лицо уликами, они ни за что не возьмутся расследовать оба дела вместе. – А как же запертая дверь?
Чейз горько усмехнулся.
– Я, черт тебя дери, не хотел бы говорить, но так уж и быть сделаю это. В квартире Марш был замок, который легко захлопывался без ключа. Стоило лишь правильно выставить механизм.
– То есть ты хочешь меня убедить, что тот, кто убил Марш, просто захлопнул за собой дверь?
Дэрил вновь пожал плечами.
– Я тебе ничего не говорил.
– А как же в квартире Люси Кайл? Там тоже такой замок или…
– Все, хватит. Без комментариев.
Я шумно выдохнула, взглянув на свой бокал. Наполовину пуст. Или наполовину полон? Я не была ни оптимистом и не пессимистом. Чертов реалист, который понимал, что моя работа заключается лишь в наборе слов для нескучной статьи. Люди любили читать про преступления. Преступления кормили меня.
Выдохнув, поставила бокал на стол. Неожиданно приятный вкус пенистого напитка стал отвратительно горьким.
– Ладно, Чейз, делай свою работу, но не мешай делать мне свою.
– Просто не лезь в это, Морган. Ладно?
Я хмыкнула, но ничего обещать не стала. Остаток вечера мы провели за мирным распиванием напитков, пока я наконец-то не почувствовала знакомую тяжесть в животе. Голова порядком затуманилась, и можно было отправляться к себе. Чейз по привычке не предложил меня подкинуть до дома, но такси поймал.
– Аккуратней там, Морган.
– Поцелуй меня в зад, детектив.
Он усмехнулся, закрывая дверь. Махнул рукой на прощание, я показала средний палец. Наши, черт побери, возвышенные отношения, от которых шла кругом голова.
Я едва не задремала в такси, но так как путь был коротким, водитель меня без проблем разбудил. Расплатившись, я сунул ему смятую купюру и, пошатываясь, вышла напротив своего дома. Во многих окнах уже не горел свет, а несколько фонарей на улице так вовсе были то ли сломаны, то ли разбиты. Машина стартовала с места, оставляя позади себя запах выхлопных газов. Поморщившись, я повертела головой и направилась к себе, пока краем глаза не заметила какое-то движение сбоку. Времени на реакцию почти не оставалось…
Будь во мне алкоголя поменьше, реакция была бы более скорой. Выхватив баллончик из сумки, и направив его в ту сторону, из которой мне, как казалось, секундой ранее приближалась стремительно тень, я промахнулась.
– Твою мать! – заорала, понимая, что перцовый спрей попал скорее на меня, чем на того, кто приблизился ко мне и перехватил ладонь, выбивая баллончик.
– Осторожнее, – прикрикнул чужой голос, который я едва ли различила. Передо мной, прикрывая рукавом лицо, возник парень, которого я уже видела. И вот тут-то мое сердце из груди рвануло в пятки.
Я отшатнулась, понимая, что момент упущен. Баллончик валялся где-то под ногами, в глазах уже собрались слезы, потому что распылился спрей неудачно, и самой не попасть под запал просто было невозможно.
– Какого черта?! – орала я, пытаясь растереть глаза.
– Не делайте так, – проговорил спокойно парень, вновь перехватывая мои руки. – Будет только хуже.
– Да твою мать! Отвали! Отпусти меня, – кричала я, пытаясь вернуть своим рукам свободу. Глаза нещадно щипало, и по щекам лились слезы.
– Не нужно так делать, – не унимался парень, но мои руки все же отпустил.
Я вновь коснулась лица и почувствовала, что так стало только хуже. Пытаясь часто моргать, я все равно не видела его лица, хотя была уверена – сукин сын нисколько не проникся моей бедой. А ведь это он должен был ныть и лить слезы! Какого черта я промахнулась?!
– Что тебе надо от меня?
С трудом отыскав на темном расплывающемся фоне его фигуру, уставилась на парня. Мало ли что взбредет в голову! Уж слишком невозмутимым оставался, когда я едва сдерживалась, чтобы от обиды не выцарапать ему глаза.
– Я просто увидел вас и хотел извиниться за тот вечер, – все тем же спокойным голосом произнес он, и мне даже удалось рассмотреть его высокую прямую фигуру, пока я сама горбилась, плевалась и сморкалась. Казалось, что мой организм разом решил открыть все поры и излить противную слизистую жидкость, изгоняя прочь перцовый спрей.
– Ну что, увидел и извинился? – прикрикнула я, устало опустив руки вдоль тела. – Нельзя так подходить к людям, да еще ночью! Нельзя!
– Я же не знал, что вы отреагируете так, – пожал он плечами, пока я, обессилив, прислонилась к стене. Хотелось сползти на холодный асфальт и разрыдаться.
Надо же так облажаться! Впервые я воспользовалась баллончиком, да так неудачно. Жизнь меня, конечно, научила, что обитая в подобном месте и работая журналистом, нужно уметь постоять за себя, но лучше бы, ей-богу, приобрела пистолет. Пристрелила бы сукина сына, чтобы не пугал так больше!
– Вам помочь? – поинтересовался он. – Может проводить до дома?
– Да я почти дома, – фыркнула, косясь на здание за своей спиной. – Если бы не ты, то уже была у себя.
– Еще раз извините, – проговорил он, и только сейчас я поняла, что парень уж очень странно со мной разговаривал. С почтением что ль, отчего мне как-то мерзко стало. Обычно все было абсолютно противоположно.
– Да ладно, – отмахнулась, еще раз проведя ладонью по щекам. – Извинился, теперь топай туда, куда шел.
Но парень стоял на месте и словно чего-то ждал.
– Что еще?
– Может, проводить вас?
– Может тебя еще к себе в кровать пустить, малыш? Отвали, ладно. И так хреново.
Я выдохнула. Черт! И что я на него наезжаю? Ведь сама полезла в сумку за баллончиком. Сама накликала на себя беду.
– И вообще, какого черта ты здесь забыл?
Я уставилась на парня, пытаясь различить черты его лица, но из-за слез получалось плохо. В носу нещадно хлюпало.
– Я живу рядом, – он махнул рукой в сторону, без понятия в какую именно.
– Я тебя здесь не видела.
– Переехал две недели назад.
Кивнула, хотя верилось с трудом. Всё, что касалось этого парня, мне совсем не нравилось. Или я вновь накручивала себя, придумывая невесть что там, где этого не было? Простое совпадение, не более. Но как заставить мозг поверить в это?
– Я, кстати, Чарли Тодд.
– Ок, Чарли Тодд. В общем, давай так поступим, – выдохнув, я развернулась всем корпусом к нему. – Забыли ладно? Извиняться не за что. А теперь я пошла, и ты отправляйся к себе.
Развернувшись еще раз, я направилась к двери, надеясь, что следом в затылок мне не прилетит камень. Меньшее, что я сейчас хотела все-таки ошибиться дважды. Юркнув за дверь, я не оглядывалась, хотя была уверена
