Я оглядываю зал и замечаю у барной стойки и за столиками привлекательных модных девушек. Они без сопровождения, сами по себе. Дело, конечно, привычное, особенно в таком большом городе, как Питер, но мне становится интересно, может, в «Джельсомино» хороший улов на парней? Я приметила несколько мажорных компаний. Но мне неинтересно, так как голова (а может, уже и сердечко) заняты Олегом.
Что-то меняется, свет начинает мигать, становится чуть темнее, и Маша хлопает в ладоши, так как народ оживляется, и со всех сторон сыплются хлопки и улюлюканье.
– Ооо… кажется, шоу начинается. Наверное, скоро будут петь, – громко говорит Маша.
– Похоже на то. Надеюсь, тут не принято подходить и пихать микрофон гостям в лицо. Я ещё недостаточно пьяна для песен.
Машка улыбается широко и подмигивает мне.
– Не думаю, что понадобятся такие меры. Кажется, добровольцев достаточно. Там за пультом горячий диджей, он только пальцем поманит и от желающих отбоя не будет. Я бы для него спела.
Я закатываю глаза и смеюсь.
– А ты, Маш, шалунишка.
– Я приехала в Питер расслабиться, не мешай, – она показывает мне язык и хихикает. Кажется, шампанское уже развязало ей все приличия. – Кстати, я ещё ликёрчика закажу, ты как насчёт «Бейлиса»?
– Определённо положительно.
Машка машет официанту и делает новый заказ, ну а он, подойдя, доливает остатки «Монтифьоре» по нашим бокалам. Я делаю большой глоток, а после слышу ЭТО.
Голос из колонок. Не просто голос. ЕГО голос.
– Вау-вау-вау, всем привет, друзья! Добро пожаловать в «Джельсомино». – Сердце замирает, когда я слышу, как он продолжает: – Меня зовут Олег, и я буду с вами всю ночь. А так же наш чудесный бэк-вокал, – раздаётся стройный хор голосов, – они помогут вам звучать лучше. Ничего не бойтесь, отдыхайте, и когда микрофон окажется у вас в руках, просто покажите класс.
Я поворачиваюсь в сторону голоса и вижу, что Олег стоит за диджейским пультом в дальнем углу бара.
Диджей?
Это то, кем он работает?
Почему он не сказал мне об этом?
Его взгляд сканирует зал и останавливается прямо на мне.
«Света», – выдыхает он в микрофон, нечаянно, я уверена в этом.
А потом не только Олег, но и весь чёртов клуб смотрит в мою сторону.
12
Я пялюсь на него и пялюсь… И пялюсь. И не могу прекратить смотреть в его сторону, даже когда шоу начинается, и первый участник при поддержке шикарных «бэков» исполняет песню. Я чувствую пульс даже в трусиках, потому что Олег покидает диджейский пульт и идёт ко мне. Я не могу дышать. Вдох-выдох, ой, как сложно. Движения также затруднены, а ведь мне хочется вскочить со стула и драпануть подальше.
– Так это он? – интересуется Маша.
– Помолчи, а? – нервничаю я.
– Свет, – произносит Олег, наконец, добравшись до нашего столика. Его синие глаза до сих пор удивлённо смотрят на меня. – Ты что здесь делаешь?
– Я за тобой не шпионю, если ты на это намекаешь, – отнекиваюсь я, чувствуя себя последней идиоткой. – Ну, то есть… я даже не в курсе… даже не подозревала, что ты тут работаешь. Это всё она, – тыкаю я пальцем в сторону Маши, – это её идея пойти в «Джельсомино». Она меня заставила.
Машуля хихикает, а мне вот не до смеха.
– Да-да, это всё я. Виновата, каюсь, – наклоняясь к Олегу, сообщает она. – Она упиралась, как могла, но я её вытащила. Видишь ли, Светка совсем потерялась в последнее время… где-то между простынями твоей кровати, видимо.
Я уже готова настучать этой языкастой заучке по голове; нет, Маше точно лучше не наливать.
Олег сосредотачивает своё внимание на Маше, выслушивая от неё эти пошлые факты, и я, блин, на сто процентов уверена, что между нами всё – конец. Но Олег удивляет меня, внезапно он улыбается Машке. Совсем не так, как он улыбается мне, иначе, но с расположением и принятием её тупых шуточек на наш счёт. Я таю как кусочек масла на сковородке. Да, ведь именно так Олег на меня и влияет.
Снова поворачиваясь ко мне, он говорит:
– Мне без разницы, как ты тут оказалась. Просто удивился. Вышло неожиданно, но… я рад, что ты здесь.
Я могла ожидать, каких угодно слов от него, но точно не этих.
– Рад? – переспрашиваю я как-то тупо.
– Рад, – подтверждает он, – и счастлив. – Теперь ко мне обращена «та самая» улыбка. Его особенная. Моя. – Хочешь, покажу тебе, насколько я рад и счастлив?
– Прямо здесь?
Олег смеётся и перемещается ко мне чуть ближе.
– Ну, прямо здесь показать всю полноту моей радости не получится. – Я чувствую его дыхание на щеке, когда он наклоняется ниже. – Но я могу поцеловать тебя… например?
Меня хватает только на кивок, и секундой позже его рот накрывает мой. Горячо и крепко. Весь клуб уносится к чертям. Есть только я и Олег, целующий меня глубоко и со всей страстью. Его ладонь ложится мне на затылок, а пальцы зарываются в волосы и касаются шеи. Когда он начинает отстраняться, я прикусываю его нижнюю губу, так как не хочу никуда отпускать.
Теперь его рука обвивает мои плечи.
– Думаю, на этом стоит остановиться, – поясняет Олег.
Тут же я вспоминаю, где мы находимся, и со смущением смотрю по сторонам. Вижу девушку, смотрящую в нашу сторону, она, кажется, злится. Наверное, глаз положила на моего парня, а тут такой облом.
Теперь же я могу назвать Олега своим парнем, или как?
– А чего она так на нас смотрит? – не подумав, произношу я. – Кто она?
Олег поворачивает голову, чтобы посмотреть, про кого я говорю, потом быстро переключает внимание на меня и поясняет:
– Никто… просто знакомая.
– Просто знакомая? – спрашиваю я и повторяю с небольшим акцентом на нужном слове. – Или «знакомая»?
– Свет, не беспокойся о ней, – улыбается он. – Я должен вернуться за пульт, песня почти закончилась.
– Ладно, – согласно киваю я, стараясь взять себя в руки и не смотреть на Олега влюблённым взглядом школьницы.
– Ты останешься?
– Останусь.
– Твою ж дивизию! – восклицает Маша, когда Олег уходит. – Вот это секси-мэн. Как там говорят, трусики слетают от одной улыбки?
– Слушай, хватит уже.
Я смущена, и краснеть больше, чем я уже покраснела, мне не хочется. На самом деле, всё вышло лучше, чем могло бы быть, я же ожидала полного провала.
Следующие несколько минут я потягиваю сладкий приторный «Бейлиз», а ещё – пытаюсь успокоиться. Мне кажется, что та девушка всё ещё поглядывает в мою сторону. Этот неприятный звоночек дребезжит на моей подкорке, но я отмахивают с усердием. Вижу ведь, как Олег смотрит на меня из-за пульта. Его взгляд задерживается на мне то и дело.
На мне.
Сердце ухает от его голоса каждый раз, когда он говорит в микрофон. Я даже слов не разбираю, просто таю от его бархатного баритона и взгляда синих глаз, приковывающего мой взгляд.
Также он смотрел на меня сегодня в своём доме, в своей кровати, когда нависал сверху и двигал бёдрами, даря бесконечное наслаждение. Сегодня и вчера, и все предыдущие дни.
По ушам бьёт визг микрофона, упавшего на барную стойку и далее на пол, покатившегося и ударившегося о металлические ножки стульев. Это, естественно, отвлекает меня. Я перевожу взгляд и вижу покачивающуюся на каблуках пьяную девицу. Она наклоняется за микрофоном, демонстрируя завсегдатаям своё нижнее бельё. Но цель достигнута и микрофон снова у неё в руках.
– Чтобы вам такого спеть. Ой, я, кажется, выбрала, знаю-знаю, – вопит она в микрофон, но её язык заплетается, и окончания тонут под первыми слогами следующих слов. – Прежде чем начну, скажите мне прямо сейчас, девочки, кому ещё выпала честь трахнуть нашего Олежку? Ну, много нас?
Настоящее, словно старая заезженная пластинка, притормаживает, игла проигрывателя будто бы царапает винил, и мир замирает. В баре вмиг становится ещё более душно, и ещё более накурено.
Когда же я обвожу взглядом зал, мне хочется провалиться на этом самом месте.
Я оглядываю зал со странным ощущением. Кажется, меня сейчас стошнит. Определённо с желудком происходит что-то странное.
