— Я просмотрел записи, — медленно продолжил он. — Где-то в середине книги он вводит двух новых персонажей — Меган и Тори. Но в дополнительных пометках он переименовывает их.
— А он объясняет почему?
— Нет.
— Значит, в опубликованной книге будут…
— Хезер и Эрин. Ваши дочки. — Он сделал паузу и тихо добавил: — И Дунбара.
За его фразой последовала тишина, нарушаемая ее тяжелым ускоряющимся дыханием. Что это? Шок? Злость? Прелюдия к истерике? Что бы ни происходило сейчас в ее голове, он был уверен на сто процентов: Ванесса Пэртридж не посмеет плакать прилюдно.
— Вам лучше пройти ко мне.
— Уверены?
Она слегка кивнула, повернулась и пошла вверх по ступеням.
Они вошли в ее гостиную.
Полки книг с потертыми корешками занимали большую часть стены в уютной комнате. Возле просторного окна стоял небольшой телевизор с DVD-плеером. На высокой тумбочке громоздились безделушки: подсвечник, глиняная фигурка и огромное количество поделок-оригами. На кофейном столике валялись журналы, пачка цветной бумаги и стояла банка с цветными карандашами.
Итак, какая она — настоящая Ванесса Пэртридж?
В тот день она не подошла к телефону.
«Нам надо поговорить». И все. Одно короткое бессмысленное послание, которое он оставил на ее автоответчике. Видимо, он имел в виду: «Прямо сейчас». Она звонила ему в течение трех часов после этого, оставила пять сообщений, но он не откликнулся. Потом она включила телевизор и узнала, что он не просто находится на другом конце Земли. Он погиб в авиакатастрофе.
Она совершила глупость, позволив себе увлечься мужчиной, который был неспособен любить ее так, как она этого заслуживала, но это сообщение… Это было выше ее сил! Оно стало настоящей пыткой для Ванессы на долгие месяцы, когда она проигрывала его вновь и вновь, пытаясь понять, какую надежду сулил ей его голос.
После той аварии она почувствовала себя одинокой, как никогда. Никто не мог разделить с ней ее горе. Каналы новостей сутками крутили подробности истории Дилана Дунбара: интервью с его соседями, его издателем, личным помощником. Начало новой жизни, новая работа — у нее было немало трудностей, но ничто не могло сравниться с пыткой секретом, который она вынужденно носила в себе долгое время.
Чейз Харрингтон оказался единственным человеком, которому стала известна правда.
— И что теперь… — начала она.
Из спальни снова раздался тихий плач. Ванесса повернулась и с вызовом посмотрела на Чейза, но тут на ее запястье легла его сильная горячая ладонь.
— Подождите. — Она посмотрела на него, чувствуя кольцо его пальцев на своей руке. Он отпустил ее. — Поговорите с ней из-за двери. Не входите к ней и не включайте свет.
— Почему…
Плач стал громче.
— Просто сделайте так.
Она тихо подошла к спальне.
— Все в порядке, Хезер, — тихо произнесла она.
— Повыше. Более распевно.
Какого… Она стиснула зубы и последовала инструкции.
— Маааама здеееееесь. Время спать, зааааасыыыпааай.
Пару минут спустя раздалось мирное сопение.
— И откуда вы это знаете?
Он пожал плечами:
— Я много времени проводил с детьми, когда был моложе. С ними этот фокус проходил.
Когда вновь раздался плач, он добавил:
— С Хезер не прошел.
Ванесса нырнула в спальню. Мягкий свет ночника залил желтым блеском стены и потолок и высветил девочку, разметавшуюся по подушке, готовую к привычному ночному ритуалу. Ванесса начала действовать как обычно: немного покачала, погладила по спине, ощупывая при этом пальцами матрас и подушку.
Ага! Она нашла соску и вставила кольцо в пальчики дочки. Почти сразу Хезер взяла силиконовую пустышку в рот и начала отчаянно сосать.
Ванесса улыбнулась. Эрин спокойно обходилась без этого. А Хезер — ее маленькая разбойница с упрямым характером — не могла спать без любимой соски.
Чейз стоял посреди комнаты, скрестив руки за спиной и широко расставив ноги. Его поза была столь типична для мужчины, привыкшего контролировать ситуацию, что вся ее уверенность куда-то улетучилась.
— Хезер просыпается, когда теряет соску. А Эрин способна спать под барабанную дробь. У вас есть дети?
— Нет. Послушайте, я должен извиниться. И…
— Не хотите ли вы… — внезапно начала она.
Они оба запнулись и не знали, что сказать дальше.
— …уйти?
— …выпить?
И снова спустилась тишина, но на этот раз губы Чейза растянулись шире, и Ванессе показалось, что она услышала ускоряющееся биение его сердца.
— У меня есть кофе, — поспешила уточнить Ванесса, пытаясь не выдать сильнейшего волнения.
— Ванесса, давайте поговорим начистоту. Я знаю, почему вы хотели приобрести рукопись.
И он ошибся.
Он даже не представлял себе, что произошло с ней, и она уже приготовилась объяснять ему, куда ему следует убираться из ее дома. Она даже снова выпрямилась, подбирая наиболее подходящие слова для момента.
Но он просто стоял перед ней и ждал ее реакции, а на его лице она заметила… что? Сочувствие? И в последний момент она передумала.
— Мистер Харрингтон…
— Чейз.
— Чейз, — повторила она, пытаясь проигнорировать интимный привкус его имени. — Я ничего о тебе не знаю. А я не обсуждаю личную жизнь с незнакомцами, даже если они потратили деньги, нанимая детективов покопаться в моем прошлом.
Он посмотрел на нее взглядом, от которого у нее по спине побежали мурашки:
— Я, пожалуй, выпью кофе.
— Прошу прощения?
— Но ты ведь предлагала кофе?
— Да, но…
— Я могу приготовить сам, если покажешь, где что стоит.
— О нет! Какой кофе предпочитаешь?
— Без молока, одна ложка сахара.
Она кивнула и прошла на кухню.
«Что он задумал на этот раз? Может, ему нужна еще информация? Для прессы? Может, убедить его продать рукопись мне?»
Почему бы нет? Пусть она не обладает ни внешностью Джульетты, ни ораторскими способностями матери, но она все-таки Пэртридж. Талант убеждать у нее в крови.
Она засыпала кофе в кофемашину и нажала кнопку.
Внезапно она вспомнила их первую встречу и это ни на что не похожее странное ощущение, искру, сверкнувшую разрядом в воздухе, когда они оказались слишком рядом. Запах его одеколона. Стук их сердец. Его взгляд, скользнувший по ее губам, словно ласкающий их.
Их связь с Диланом всегда была строжайшей тайной. Она полностью посвятила себя ему, не задумываясь о собственных интересах. А поклонники, которые были у нее до него, гонялись за ее состоянием и известным именем. Впервые Ванессе повстречался мужчина, который, кажется, интересуется ею самой.
