Он отреагировал почти мгновенно, тут же притянул ее ближе, так что она вновь невольно поддалась силе и теплу мужского тела. Натали ощутила движения мышц его бедер, когда он восстанавливал ритм, и покорилась власти его движений.
Она не имела права позволять ему так обнимать себя, и сама не хотела подчиняться каждому его движению, но тело противилось голосу разума. Все эти долгие годы ее одолевала тоска по Жан-Люку. Натали вдруг ощутила, что одежда совсем не является препятствием для их тел.
Вокруг них проплывали другие пары. Они двигались как в замедленном кинокадре. Все могли видеть, что происходит, поэтому молчать и млеть в его объятиях было неприлично. Натали собрала волю в кулак и продолжила беседу.
— Я понимаю, что у тебя возникла куча проблем после того, как я… Но за четыре года жизнь можно было наладить.
— Не переживай, я и наладил, — заверил ее Жан-Люк. — Ты, наверное, вообразила себе, что я только тем и занимался, что каждый день терзал свое сердце, а потом зализывал раны?
Натали, кстати, так никогда не думала. Он был очень сильным человеком. Даже четыре года назад его статус не позволял ему расслабляться. На нем лежало слишком много обязанностей, связанных с делами компании. Ее бывший жених вдохнул жизнь в семейный бизнес, привнеся в него новые идеи и юношеский энтузиазм. Он возродил славное имя компании. И уже тогда стал любимчиком прессы. Его считали эдаким юным героем, образцом для подражания.
— Уверена, что у тебя не было недостатка в женщинах, — бросила Натали пробный шар, — которые рвались со всех сторон тебя утешать. Так что было, кому зализывать твои раны.
— Ты абсолютно права. И они справились с этим замечательно. Тем более что зализывать было, в общем-то, нечего. — Его глаза заблестели от гнева, но он быстро погасил его. — Теперь это уже не имеет значения.
— Тогда почему ты хочешь меня задушить? — попыталась вернуть разговор в нужное русло Натали.
— Прости, я не хотел тебя обидеть, — спокойно сказал Жан-Люк. — Но, поверь, ни одному мужчине не нравится, когда делают из него дурака.
— У меня и в мыслях этого не было, — горячо возразила Натали.
— Могла бы сообщить об этом пораньше, — проворчал он. Если у тебя возникли сомнения и ты передумала выходить замуж.
— Знаю. Но я же попросила прощения!
Да, она принесла ему свои извинения в письме, которое написала после того, как покинула свадьбу. Натали прекрасно понимала, что очень осложнила жизнь своим родителям, которым пришлось расхлебывать заваренную ею кашу. На свое письмо она так и не получила ответа, да и не надеялась получить его. Натали не рассчитывала на то, что Жан-Люк простит ее так быстро. Но не будет же бывший жених злиться на нее всю оставшуюся жизнь!
Она не хотела причинять ему боль, поскольку слишком хорошо относилась к нему. И сознание того, что он может до сих пор испытывать к ней отвращение, путало девушку.
— Ты ненавидишь меня? — тихо спросила она.
— Ненавижу? Тебя? — Он хмыкнул, давая ей понять, что такая дурочка, какой была в его глазах Натали Жофре, не заслуживает того, чтобы тратить на нее столь большое чувство как ненависть. — Нет, конечно. Ненависть — это очень много затраченных сил и эмоций.
Натали поняла, что не следовало задавать этот вопрос. Подсознательно она провоцировала совсем другой ответ. Что ж, ей давно известно, что если не хочешь получать неприятные ответы, не задавай дурацкие вопросы. Хорошо быть умной, когда это не касается тебя.
— Кроме того, — продолжал Жан-Люк, — если ты решишь остаться дома, то нам волей-неволей придется достаточно часто пересекаться. Все осложнится, если мы не преодолеем отвращения друг к другу.
— Я никогда и не говорила, что твой вид вызывает у меня неприязнь, — сказала Натали.
Рот его скривился в сардонической усмешке.
— Ты не говорила. Ты просто дала понять, что не готова видеть мое лицо каждый день за завтраком.
— Но тебе же известно, что дело вовсе не в тебе. Все куда сложнее…
— Я понятия не имею, насколько это было сложно. Или не было. Твое письмо в этом смысле мало что прояснило: «Дорогой Жан-Люк, прости и прощай…».
— Это нечестно! И неправда!
Ей вспомнились часы кошмарных мучений, которые она провела, сочиняя свое послание.
— Нет, я, конечно, не могу не признать, что там мелькало много других слов. Но, по сути, запомнилось только «прости» и «прощай».
Натали поняла, что ей будет трудно объяснить ему, что она тогда чувствовала, какой ужас преодолела. Факт состоял в том, что чем ближе надвигался день свадьбы, тем сильнее ударялась она в панику. И когда Натали попыталась объяснить своей матери, что ее одолевают сомнения, Анна просто не стала ее слушать.
Мама уверяла, что это обычная предсвадебная горячка, что это испытывает каждая невеста, что она тоже очень волновалась. Но затем ни разу не пожалела, что вышла замуж за папу. «В день свадьбы это пройдет», — заверила ее мать и на том успокоилась сама.
Однако в день свадьбы Натали поняла, что паника не улеглась и она не хочет выходить замуж. К восьми часам утра настал тот момент, когда у нее хватило мужества сообщить о своем решении родителям, жениху и всем остальным из своего окружения…
— Просто я оказалась не готова к браку, — воскликнула Натали, — наверное, была слишком молода для этого.
— Я догадался, — кивнул Жан-Люк. И она впервые увидела в его глазах проблеск понимания. — Но тогда еще не осознавал этого.
— Конечно, мне не нужно было тянуть с отказом до последнего, — вздохнула она.
Как это ни глупо, ее останавливала мысль, что она расстроит всех: своих родителей, родителей Жан-Люка, близких, друзей. Ситуация осложнялась тем, что Натали знала и любила родственников жениха с самого детства. Обе семьи долгие годы жили в предвкушении свадьбы Натали и Жан-Люка.
Надо сказать, что сам Жан-Люк, будучи на шесть лет старше Натали, не баловал ее своим вниманием. Мальчишкой он просто терпел хорошенькую и умную девочку, хотя та обожала и любила его, как старшего брата. В подростковом возрасте он пользовался каждым удобным случаем, чтобы удрать от нее. А потом и вовсе перестал с ней общаться.
Натали скучала без него, но ни одной душе в мире не могла признаться, что влюблена в него по уши. Он был предметом ее фантазий, которые год от года становились все откровеннее. Когда ее спрашивали о Жан-Люке, она смеялась и отвечала, что он несколько староват, поэтому не входит в круг интересующих ее парней.
Родители просто не обращали внимания на то, что происходит с их детьми. Они с умилением строили планы на будущее.
