Если не считать того, как глупо я повела себя с этим роскошным, сексуальным Джеком Тримейном, мысленно добавила она.
Кейла съежилась при этом неприятном воспоминании, все еще не в силах поверить, что так неправильно истолковала признаки той связи, которая установилась между ними. Она надеялась, что интерес, который она заметила в глубине его совершенно неотразимых синих глаз, был неподдельным.
Видимо, она всего лишь приняла желаемое за действительное.
Правда заключалась в том, что Кейла не была ошеломляюще роскошной или утонченной женщиной и никогда такой не будет. Она поняла это по своему предыдущему горькому опыту.
Даг был привлекательным мужчиной, которого она встретила после того, как с трудом сбросила те упрямые двадцать фунтов, которые, кажется, навеки осели на ее бедрах. Они с Дагом встречались целый год, и она решила, что, возможно, он и есть тот самый единственный, пока не стала снова неуклонно набирать вес. Тут он, этот человек, которого, казалось, она хорошо знала, повернулся к ней совершенно другой стороной. От него она снова услышала все те негативные комментарии, которые когда-либо слышала о своей менее чем совершенной фигуре из уст матери. Даг предъявил ей ультиматум, от которого она почувствовала удар в самое сердце — либо она снова похудеет, либо он ее оставит.
Понимая, что ей уготовано судьбой быть вечной пышкой, и поклявшись никогда не менять себя в угоду какому бы то ни было мужчине, она сама положила конец их отношениям. Ей понадобилось несколько месяцев на то, чтобы свыкнуться с мыслью, что она никогда не будет такой стройной и изящной, как ее сестра, поверить в себя и смириться со своими пышными формами и совершенно заурядной, однако милой внешностью. Лишь тогда, когда кто-нибудь или что-нибудь заставляли ее снова почувствовать неуверенность в себе, она начинала переживать все с новой силой, снова испытывая то чувство, с которым она прожила большую часть своей жизни.
А спутнице Джека Тримейна удалось это сделать особенно успешно…
— Члены торговой палаты были поражены твоими божественными десертами? — спросила Джиллиан, прервав неприятные воспоминания Кейлы.
— Жалоб я не слышала. Несколько представителей палаты попросили мою визитку на будущее, так что все получилось.
Хотя будущее покажет, сдержит ли кто-нибудь из них свое обещание поддерживать с ней контакт. Особенно этот Джек Тримейн.
— А теперь вопрос вопросов. Встретила ли ты какого-нибудь симпатичного бизнесмена в этот вечер? — спросила Джиллиан поддразнивающим тоном.
Румянец выступил на щеках Кейлы при воспоминании об одном из них, и она закрыла глаза, чтобы лучше представить себе его. Довольно легко она вызвала в памяти обольстительные синие глаза, взгляд которых заставлял ее пульс учащенно биться; смоляные волосы, коротко подстриженные, что подчеркивало точеные черты лица; и крупные руки с длинными пальцами, словно созданными для того, чтобы доставлять женщинам неизмеримое удовольствие. И его стройную сухощавую фигуру, на которой угольно-черный костюм сидел так, словно был сшит специально на него. Как, без сомнения, и было на самом деле.
Кейла закусила нижнюю губу и прижала руку к груди, в которой беспокойно билось ее сердце.
— Я действительно встретила одного, — выдохнула она. — И должна признаться, что он выглядит еще великолепней, чем тот трехслойный торт «Баварский», который так понравился тебе утром.
— Стоп! — Легкий смех Джиллиан разлился по телефонной связи. — Я не думала, что что-то может превзойти этот десерт!
Кейла тоже хихикнула и шаловливо добавила:
— Мне так хотелось съесть его на десерт, смаковать по кусочку это соблазнительное лакомство.
— Какая же ты испорченная, — слегка пожурила ее Джиллиан. — А он холост и свободен?
— К сожалению, нет. После того, как он добрых пятнадцать минут флиртовал со мной, откуда ни возьмись появилась стройная молодая особа на высоченных каблуках, властным жестом взяла его под руку и грозно посмотрела на меня. Мне кажется, что, если бы я осмелилась прикоснуться к нему, она бы выцарапала мне глаза.
Кейле все еще было трудно поверить, что она могла бы растаять от обольстительных слов Джека Тримейна. Его спутница совершенно не показалась ей достойной его. Но у подруги Джека была фигура куклы Барби. А мужчины нередко ценят привлекательную внешность гораздо выше, чем интеллект.
— Что тут скажешь, — сказала она, с трудом переходя на небрежный тон, — некоторым женщинам судьба дарит как везение, так и великолепную фигуру в придачу.
— Кейла… — мягко произнесла Джиллиан.
— Все в порядке, — успокоила Кейла сестру и повернула их разговор в деловое русло. — Тот, о ком я говорила, — это Джек Тримейн, владелец ресторана «У Тримейна, в центре». Он сказал, что хочет обновить меню десертов своего заведения, и взял мою визитку.
— Ух ты, Кейла, вот было бы здорово добавить это имя к числу твоих клиентов!
— И не говори, — сказала Кейла и пересказала сестре подробности своего разговора с Джеком.
Закончив, она пообещала, что на неделе они как-нибудь пообедают с Джиллиан вместе.
Повесив трубку, Кейла попыталась уснуть. Было уже поздно, она устала, но сон не шел к ней. Она то и дело беспокойно вертелась в своей кружевной ночной рубашке, предаваясь эротическим фантазиям, героем которых был Джек Тримейн.
С тихим стоном, измученная бессонницей, она встала и накинула шелковый халат. Некоторые женщины теряли голову от сумок или обуви, но для Кейлы единственной страстью, которая была сильнее ее любви к шоколаду, была страсть к красивому нижнему белью. А поскольку на людях она носила простую свободную одежду, чтобы не привлекать внимания к своей фигуре, оставшись наедине с собой, она потворствовала этой своей чувственной женской слабости без какого бы то ни было раскаяния.
Кейла прошлепала босиком на кухню, где ее встретила рыжая полосатая кошка Тыква, которая в прошлый День Всех Святых, заблудившись, оказалась на ее пороге и с тех пор стала считать дом Кейлы своим.
Присев, Кейла почесала Тыкву за ушком, отчего та довольно заурчала.
— Привет, мурлыка, тоже хочешь полакомиться на ночь глядя?
— Муррр, — ответила кошка.
— Я так и думала.
Улыбнувшись, Кейла дала кошке несколько кусочков кошачьей еды, потом налила себе стакан молока. Она положила на тарелку конфеты с кофейной начинкой, которые принесла домой.
Сев за маленький обеденный стол, она откусила кусочек своего самого последнего творения, и смесь кофе, карамели и жирного белого шоколада буквально растаяла у нее во рту. Удивительно, но она совершенно не почувствовала никакого привкуса возбуждающего порошка, который приобрела, повинуясь какой-то прихоти, в одном из эзотерических магазинчиков. Натуральный стимулятор, согласно аннотации, был призван повысить сексуальное влечение, что, как убедилась Кейла, соответствовало действительности.
