— Убирайтесь немедленно!
— Только что я связался со своими знакомыми… Мне нужно было выяснить, кто же ты такая на самом деле.
— Меня зовут Кора Блайк, — решительно закончила за него девушка. Поднявшись с кресла, она налила себе стакан воды.
Обернувшись, бедняжка с негодованием заметила, что Том уже вальяжно расположился на ее месте.
— Сегодня утром я имел счастье увидеть твои наброски. И мне показалось, что я уже видел подобные рисунки раньше. Весь день я пытался вспомнить, кто же ты такая, пока в разговоре со своей невесткой мы не упомянули детскую книжку, которую Николь читала своей дочери. И тогда я понял, ты Кора Блайк.
— Поразительная догадливость! Очевидно, если учесть, что я сообщила вам свое имя еще вчера вечером, — презрительно бросила она.
Не обращая на своего собеседника больше никакого внимания, Кора взяла в руки тряпку и попыталась стереть с журнального столика давно засохшее пятно.
— Проблема не в том, как тебя зовут, — хладнокровно заметил Том. — Теперь я знаю, что ты та самая Кора Блайк, автор и иллюстратор «Феи из хрустального замка» и «Поющего деревца».
— Вы все еще здесь? — преувеличенно удивилась она, кинув на него злобный взгляд.
Проклятое пятно и не думало исчезать.
— Ты должна выслушать мое предложение.
— Я ничего никому не должна! — взорвалась Кора. — И не утруждайте себя! В любом случае мой ответ — нет!!!
— Я уже говорил, что позвонил своим знакомым. У меня есть друзья, связанные с издательским бизнесом. Один из них сообщил мне, что уже давно ты отказываешься от новых предложений. Он предположил, что это связано с личными проблемами…
— Меня не интересуют слухи, которые распространяют ваши друзья! — Заметив на столе капли воды, Кора решительно стерла их рукавом. — Я сама решаю, чем мне заниматься и какие контракты подписывать!
Кора стремительно распахнула входную дверь.
— Всего хорошего, мистер Берроуз!
Томас не сдвинулся с места.
— Пять тысяч долларов. И закройте дверь. На улице слишком холодно.
— Что вы сказали?
Очевидно, она имеет дело с сумасшедшим! Машинально прикрыв дверь, Кора еще раз внимательно взглянула на непрошеного гостя.
— Я готов заплатить тебе пять тысяч долларов за картину в стиле твоих иллюстраций к детским книгам, — терпеливо пояснил он.
— То есть вы хотите купить один из оригиналов? — все еще не могла поверить услышанному Кора.
— Моей невестке очень нравятся твои работы, поэтому она приобрела несколько репродукций. Но я хочу, чтобы ты нарисовала картину специально для моей племянницы. Это будет большой портрет ее отца.
— Я не занимаюсь подобными вещами, — резко оборвала его Кора. — Если вы так хотите сделать девочке приятное, почему бы вам просто не купить ей куклу или новые книги?
— У нее очень много кукол и книг.
— Да что вы? Представляю себе, как она избалована вашим вниманием.
Конечно, этот человек не понимает, о чем он просит ее, но Кора не могла сдержать своего гнева.
— Тогда купите ей лошадь. Или роликовые коньки. Или все это у нее уже есть? Я понимаю, это очень сложно — придумать подарок ребенку, который уже имеет все!
— У нее нет отца. Он умер, — не повышая голоса остановил ее Томас.
Слова его острой болью отозвались в ее сердце.
— Простите, — прошептала Кора чуть слышно. — Простите меня. Я не хотела…
— Тебе незачем извиняться, — резко встал с кресла Том. — Ведь ты не тот пьяный водитель, который сбил моего брата на дороге.
— Поверьте, я не хотела причинить вам боль. Мне так жаль…
— Мне не нужна твоя жалость! — снова оборвал ее собеседник. — Моего брата уже не вернуть. — Руки Тома судорожно сжались. — Но ты не ответила на мое предложение.
— Я не рисую портреты на заказ, — твердо стояла на своем Кора. Опустив голову, она внимательно изучала носки своих тапочек. — Сожалею, но вам придется найти другого художника. Возможно, ваш друг, от которого вы узнали обо мне, сможет вам в этом…
— Я не хочу искать никого другого.
— Извините, но это невозможно, — упрямо твердила Кора. — Я понимаю, так тяжело вам было потерять брата, как переживала ваша племянница, но…
— Как ты можешь это понять? — глухо отозвался он.
— Мой отец умер, когда мне было всего шесть. Машина была неисправна и он вышел, чтобы посмотреть мотор. Это случилось на шоссе и… Водитель, сбивший моего отца, успел довезти его до больницы, но было уже слишком поздно… — немного помолчав, Кора снова решительно повторила: — Я верю, что мое согласие очень важно для вас, но этот портрет все равно не сможет заменить девочке отца.
— Я не дурак, и понимаю это не хуже тебя! — перебил ее Том. — И я не собираюсь искать замену ее отцу! Я просто хочу, чтобы ты сделала его портрет.
— Но я не могу!
— Я заплачу десять тысяч долларов.
— Дело не в деньгах! Я не буду делать этот портрет потому, что никогда не занималась этим. Поймите, это не мой профиль! — покачала головой Кора.
— Ну почему? Как объяснил мне Эван, на данный момент ты ничем не занята. Так попробуй!
Его упорство разозлило ее.
— Не пытайтесь меня разжалобить! Я не дрессированная собачка, готовая выполнять любые ваши приказания. Поймите, я не делаю портреты, не работаю с частными лицами. Я больше не хочу вас видеть! Убирайтесь вон! Оставьте меня в покое! — Кора с трудом сумела остановиться.
На этот раз мистер Берроуз действительно собрался уходить. Проходя мимо Коры, он еще раз пристально взглянул ей прямо в глаза.
— Подумайте еще раз, мисс Блайк. Я зайду за ответом завтра утром. Пойми, ведь ты не сможешь провести всю оставшуюся жизнь в полном бездействии. Это безумие! — уже на пороге добавил он.
— Это не ваше дело.
— Если твои родственники думают, что ты серьезно больна и нуждаешься в длительном отдыхе, то они глубоко ошибаются.
Дверь за Томасом с шумом захлопнулась.
Оставшись наконец одна, Кора устало огляделась по сторонам. За какие грехи свалился ей на голову этот эгоистичный монстр!
Как жаль, что сейчас рядом с ней не было Ворчуна! Старик подбодрил бы ее и обязательно посоветовал бы не обращать на мистера Берроуза внимания.
Кора с надеждой взглянула на телефон, но тут же вспомнила, что поклялась не тревожить Ворчуна в течение всего месяца. Тяжело вздохнув, она плюхнулась в кресло.
Одна мысль о Томасе вызвала у нее поток слез. Судорожно всхлипывая, Кора как маленькая размазывала по щекам свои обиды. Она чувствовала себя самым заброшенным и несчастным человеком на свете. Сейчас она желала только одного — никогда больше не видеть этого соседа, не слышать его голоса.
