Незаметно покинуть машину Илоне удалось. Пока Павел Геннадьевич вызволял старичка, открывал, закрывал двери, она упала в снег. Пригнувшись, добежала до своей машины, спряталась за ней, выжидая, пока все уйдут. Выпрямилась, и тут везение закончилось. Илья коршуном налетел на нее, схватил в охапку и потащил в пансионат. Илона уже занесла руку, что вдарить ему. И… передумала.
— Отпусти, придурок.
— Ты почему голая на улице ходишь?
— Глаза разуй. Я в пижаме. Она как телогрейка. Понятно?
— Нет. Я тебе запрещаю раздетой выходить на мороз.
— Забыл? Я два года на морозе водой обливалась. Босиком на снегу. А сейчас я в тапочках.
— Не забыл. Хватит подвигов. Носки теплые есть?
— Муромец, ты еще варежки на меня надень.
— Надену. Но сначала затолкаю в горячую ванну и налью горячего чая.
— Стоп. Не хочу ванну, не хочу чай. Столько заботы ни один человек в мире не выдержит. А я слабая женщина.
— Я могу тебя на руках в номер отнести.
— Илья! — крики на Илью не действовали, поэтому Илона быстро перевела стрелки. — А кого это Павел Геннадьевич привез? Смешной старичок.
— Друг его. Детства.
— Чего? — Илона захохотала. — Когда Павел Геннадьевич родился, этот друг уже старичком был.
— Обожаю, когда ты смеешься, — Илья все-таки схватил Илону на руки и побежал вверх по лестнице. Ничуть не запыхался. — Мы вечером к тебе придем в гости.
— Почему ко мне?
— У кого люкс, лисенок, тот и ждет гостей, — Илья аккуратно поставил Илону у дверей.
Пришлось ждать, пока Илья скроется с глаз и бежать к горничной за ключом. Информации для размышления прибавилось. Своим глазам Илона верила, Илья на больного не тянул. Но ушам тоже верила, целитель ведь приехал.
Глава седьмая. Если включить свет
Первым в гости пришел целитель. Постучал тихонько, Илона еле услышала. Открыла дверь, а там старичок-лесовичок стоит. Чуть не засмеялась и не пошутила про Нафаню. Они ведь по идее первый раз видятся. Илона должна удивиться незапланированному гостю. Или не играть? Не делать вопросительный вид. Сказочные персонажи входят в цену люкса. Как завтрак. И могут по вечерам в номера запросто заглядывать. Илона посторонилась и улыбнулась. Старичок вошел, огляделся, сел в кресло, поближе к батарее.
— Добрый вечер. Я Илона, а вы?
— Я Нокентий.
— Нокентий? — Илона чуть не расхохоталась в голос. Давилась смехом, не желая обидеть старичка.
— Да, смейся, — разрешил гость. — Отец пошел меня записывать на имя, а там сидела безграмотная тетка. Иннокентий не осилила.
— Вы могли бы потом исправить имя.
— Зачем? Судьба дала. Я ношу.
Илона не стала спорить, что дала не судьба, а посторонний человек. Нокентий ей понравился. Своим здоровым пофигизмом, дружелюбием и простотой. И тем, что помалкивал насчет своей тайной миссии. Не раздувал щеки и не пытался с ходу навязать свои взгляды. Хотя, пришел как к себе домой. Илона достала припасы, заварила чай. Ей захотелось накрыть стол и угощать. На шампанское старичок замотал головой, а шоколадку с орехами с удовольствием лопал с чаем. И рассказывал про свою деревеньку на берегу озера.
— Благодать, тишина, воздух пахнет снегом. Летом приезжает много людей, а зимой нас и не найдешь. Но и зимой приезжают. Набираются здоровья и силы.
— А как вас Павел Геннадьевич нашел?
— Беспокоился. Вот и нашел.
— О сыне? Беспокоился о сыне?
— И о нем тоже. И о друзьях его.
— Мы с сыном Павла Геннадьевича не друзья. Я бы даже сказала, что враги. Конкуренты в бизнесе и вообще. Он странно ведет себя в последнее время. Может, заболел?
— В чем же странность?
— Замуж позвал.
— Любит тебя. И ты его.
— Нокентий, вы ошибаетесь. Мы знакомы с детства, всегда дрались и портили друг другу жизнь. Я его не люблю. Просто привыкла, что он рядом. Он симпатичный. Но не настолько, чтобы замуж идти. Да мы дня без ссор не проведем. И кончится все взаимными убийствами.
— Сама не веришь в то, что говоришь.
— Верю. И он меня не любит. Только прикидывается.
— Любит.
— Да вам-то откуда знать, Нокентий? Это Илья вас подговорил за него словечко замолвить.
— Я все знаю.
— Прямо все? — Илона спросила язвительно, потому что растерялась. Зачем этот целитель к ней пришел? Чего добивается? Муромец уже посторонних стал привлекать для своих афер? Мало ему родни.
— Здоровая ты, — Нокентий допил чай и перевернул чашку на блюдце. — Родишь зимой этого года. Будет тебе долго карьера до востребования.
— Что? Вы и про карьеру знаете? Что до востребования? Илья разболтал? Гад. Я каждый год в феврале ставлю все дела на паузу. И отдыхаю.
— Слова в голове появляются, я их говорю.
— А с Ильей все хорошо? Вас ведь для сына Павел Геннадьевич привез?
— Почему спрашиваешь?
— Ну, просто… Он меня неправильно понял. Я наврала про ребенка. Нечаянно вышло. Теперь он глупости творит. И жениться решил, — Илона сама чувствовала, что говорит невразумительно и повторяется. — Только вы не говорите ему про мое вранье. Пусть помучается. Он здоров? Если что надо для него, чтобы вылечился, я сделаю.
— Здоров. Сделай, — Нокентий выбрался из кресла, неловко поклонился и бочком направился к двери.
— Подождите, а ко мне-то вы зачем приходили?
— Посмотреть на тебя.
— Посмотреть? И все?
Дверь за собой Нокентий аккуратно прикрыл. Илона вздохнула. Наговорил невесть чего и смылся. Теперь она будет думать, что за интриги. Илья, как она и думала, здоров. Ошиблась Илона, считая, что из-за болезни Муромец затеял весь сыр-бор с бизнесом и свадьбой. И зачем тогда все? Надо уезжать отсюда, толку не будет. Не отдых, а скачки. Новая жизнь все равно началась, вражда закончилась. Надо, наверно, собраться втроем и подписать мирное соглашение. Ритуалы это весомо. Пожалуй, Илона купит топор, или лучше три топора, и они торжественно их зароют.
Идея понравилась, детали она продумает. Зарыть зимой топоры будет трудновато, но можно утопить в озере. Прорубь ее бывшие враги на пару смогут выдолбить. Илона засмеялась, представив, как Жетон и Муромец ругаются, вырубая отверстие в толстом слое льда. А перед затоплением сфотографировать топоры и повесить фото в рамочке на стену в офисе. Чтобы помнить, что война закончилась. Хотя, расслабляться все же рано. Пару недель она понаблюдает. Но со своей стороны сделает первый шаг — вернет Илье кольцо. Дорогое же. Пусть подарит любимой девушке.
— Лисенок, я не шутил, — Илья влетел, как обычно, без стука и застал Илону за укладыванием в бордовую коробочку подаренных серег и колье. Кольцо из коробочки Илона даже не доставала. — Это тебе. От сердца. Без подвоха. Не вздумай возвращать. Я не возьму.
— Я тоже не шучу. А ты слишком часто повторяешь, что действуешь без подвоха.
— Илка, ну, что мне сделать, чтобы ты поверила?
— Я верю, что ты решил прекратить нашу вражду. Я тоже подумывала об этом. В самом деле, мы заигрались.
— Не съезжай с темы.
— Илья.
— Что Илья?
— Не знаю что. Только, — Илона не договорила, Илья шагнул к ней и обнял. Уткнул лицом себе в грудь и чмокнул в макушку.
— Я тебя люблю, лисенок. Стой, не вырывайся. Дай сказать. Ну, глупо все, согласен. Игры эти. Кто кого ловчее обманет, подставит. Забавляло, азарт. За мишурой этой главное не разглядел. А как Женька сказал про тебя, с ума чуть не сошел. Пелена с глаз упала. Что ж я делаю? Зачем?
— Женька?
— Позвонил он мне и как обухом по башке.
— Подожди. Он ведь и мне звонил. Что сказал?
— Сказал, что ты заболела. Серьезно. Поэтому и квартиру старую продала. На лечение не хватало.
— Так ты поэтому жениться решил? Пожалел меня? Мне жалости не надо, — Илона сжала кулаки и уперлась ими под ребра Илье, пытаясь вырваться из его объятий. — Я квартиру продала, чтобы новую купить. Отвали, Муромец.
— Не отвалю! Опять ерунда тебе в голову лезет. Не жалость это. Где твое женское чутье?
