Дженифер и предположить не могла, что встретит в стенах университета свою судьбу. Думала, мол, смотается быстренько, ученый сухарь ознакомится с ее текстом, сделает пару замечаний, она внесет поправки в текст, и через день-другой возьмется за новый материал.
Но вышло все иначе. Они с Норбертом Стоуном вошли в аудиторию и уселись плечом к плечу за стол. Солнечный свет лился в высокие окна. Профессор — крепкий сорокалетний мужчина с твердым подбородком и серыми глазами — стал внимательно читать ее текст. А она молча сидела рядом и ждала его приговор.
Статья начиналась так: «Все мы любим истории из жизни животных. Нам интересно знакомиться с повадками многочисленных представителей фауны, узнавать о местах их обитания и о том, как все эти столь непохожие друг на друга существа делят между собой нашу планету... К тому же человек давно догадался, что многие звери, птицы и даже насекомые способны делать предсказания...
С незапамятных времен, охотясь на них, люди внимательно наблюдали за ними, ходили по лесам одними тропами. Животные и восхищали людей, и ужасали, ввергая в трепет...»
— Немного тяжеловато, но все правильно, умный читатель захочет узнать, что дальше, — хмыкнул Норберт Стоун. — Я бы еще сюда добавил информацию о том, что наши праотцы придумали Богов, наделив многих из них обликом и чертами животных. Самый яркий пример — история Древнего Египта.
Дженифер стало немного обидно, что профессор охарактеризовал начало ее статьи тяжеловатым, но она кивнула и произнесла:
— Да-да! Бог Тот, например, имел облик ибиса, Гора наградили головой сокола. Анубис представлялся древним в образе шакала. Другие Боги древних египтян кое-что позаимствовали от быка, льва, бегемота, крокодила...
Норберт Стоун скосил глаза на порывистую Дженифер, кивнул и вновь углубился в текст: «Шло время, человеческие познания о животных становились полнее и глубже. Многие качества «братьев меньших» настолько восхищали людей, что те стали проецировать их на себя, на своих близких, даже на географические объекты... Вот откуда, например, появились город Берн, то есть медведь, личное имя Рудольф, то есть красный волк, прозвище Ричард Львиное сердце и многое другое.
Затем человек создал звериный эпос — басни, сказки, легенды, где в иносказательной форме изображались человеческие поступки и отношения. Хитрец там был лисой, злодей — волком, непоседа — обезьяной».
Профессор снова сделал замечание:
— А почему вы не упомянули о средневековых бестиариях? Это очень интересная тема.
— Думаете, я не знаю, что такое бестиарии? — почти с вызовом спросила Дженифер. — Мне просто показалось, что как раз эта информация утяжелит очерк.
Норберт пожал плечами:
— Как знаете. Но ученые считают, что именно бестиарии оказали серьезное влияние на зодчество, геральдику, нумизматику.
А все-таки ему интересно! — подумалось ей. Дженифер разглядывала его профиль, волевой подбородок, видела, как быстро скользит по строчкам взгляд серых глаз: «Прошли века, но и сегодня многие поверья и приметы связываются в создании людей с животными. Считается, например, что крик осла предвещает удачу, а голос совы — беду. Мычит корова — жди гостей, воет собака — кто-то скоро умрет или загорится жилище. Существовали даже специальные сборники — перечни примет. Большинство из них были внесены в число запрещенных. Но, несмотря на запреты, сотни предвестников тех или иных событий вошли в жизнь людей. Почему? Да потому что сбывались!»
Норберт Стоун оторвался от чтения и рассмеялся:
— Уважаемая Джоан!
— Простите, я Дженифер!
— Ах, извините! Уважаемая Дженифер, сразу видно, что статью писала женщина. Большинство из вас считает, что все на свете приметы сбываются, вокруг происходят чудеса, а волшебника запросто можно встретить в супермаркете!
— Да, но... — Джен покраснела и подумала, что все-таки профессор, хотя внешне и показался ей симпатичным, на поверку оказался весьма ехидным типом. Надо с ним быть начеку. Такой по головке не погладит! Спорщик, зануда и, кажется, излишне принципиален...
— Не расстраивайтесь, Дженифер, пока все в статье нормально. Интересно, что вы там сочинили о кошках и собаках?
Норберт Стоун снова уткнулся в текст.
«Самыми первыми в ряду животных-предсказателей следует назвать кошек и собак. Многие тысячелетия они живут рядом с человеком, но до сих пор остаются загадочными существами.
В Древнем Египте земледельцы страдали от того, что на собранный урожай постоянно посягали мыши и крысы. Что было делать? Египтяне додумались до того, что решили приручить диких кошек.
Поначалу зверьков дрессировали, чтобы те, проникая в густые заросли дельты Нила, отыскивали и приносили охотникам птиц и рыб. А когда кошки научились охранять урожай, египтяне даже выделили участки земли, доходы от которых шли на содержание хвостатых сторожей.
Из Египта, который стал римской провинцией в тридцатом году до новой эры, кошки попали в Европу. Легионеры, чиновники и купцы, возвращаясь домой, везли их в качестве живых сувениров.
В Европе кошку не очень-то жаловали. Священники категорически отказывались признать в ней домашнее животное: «Почитайте Библию, — настаивали они. — Кошек нет в Ноевом ковчеге!»
Вот откуда появилось мнение, что этот зверек — посланник нечистой силы. Особенно страдали из-за подобного умозаключения людей черные представители вида кошачьих. Но такое отношение к несчастным встречалось далеко не везде...»
Норберт Стоун прикрыл глаза, положил руку на листы бумаги.
— Что-то не так? — с замиранием сердца спросила она, подумав при этом: вот, мол, зануда!
— Нет-нет, все нормально. Только, уважаемая Дженифер, я бы в этом месте дал развернутый пример. Сказал бы, что, по мнению англичан, черная кошка приносит счастье, а если же она чихнет недалеко от невесты — молодых вообще ждет безмятежная жизнь... Правда, забавно?
Профессор посмотрел на Дженифер, и она поняла, что пропала. Выражение взгляда у Норберта Стоуна оказалось по-мальчишески озорным. Господи, такой же взгляд был и у Бертолда Гринвуда — ее первой любви...
Дженифер ничего не оставалось, как согласиться:
— И в самом деле, забавно. Я, правда, замуж еще не выходила, и кошка рядом со мной в момент свадьбы не чихала.
Зачем она это брякнула? Норберт Стоун рассмеялся:
— А мы, собственно, и не в Англии, а в Америке! Подобная примета имеет смысл только там... Кстати, никто не мешает вам выйти замуж.
Сказав последнюю фразу, профессор многозначительно посмотрел на Дженифер. Или ей это показалось? Но отчего она так вдруг заволновалась, почему в одно мгновение ей стало приятно сидеть рядом с ним?
