Пока Сара с Дэнни на руках бродила по дому, осматриваясь, Нат достал из машины пожитки малыша. Двери из холла вели прямо в гостиную, просторную и прекрасно обставленную. Особое очарование ей придавал массивный камин из дикого камня. Сандалии Сары мерно постукивали по керамическим плиткам пола. Она обошла гостиную, вышла на террасу, осмотрела внутренний дворик.
Возвратившись в холл, она прошла на кухню. Одна ее половина предназначалась для готовки, другая — для трапез. Из кухни был еще один вход — в гостиную. Саре с первого взгляда полюбился дом — уютный и гостеприимный. Нат обставил его мебелью из темной сосны с обивкой, выдержанной в темно-синих и нежно-персиковых тонах. На длиннющей софе даже такой долговязый человек, как Нат Маккендрик, мог свободно вытянуться, мягкие стулья так и манили присесть… Занавесок не было вовсе — вместо них на окнах красовались кремовые жалюзи.
Нат облокотился о перила лестницы, ведущей на второй этаж.
— Где поставить колыбельку? Хочешь, сброшу все с письменного стола — сможешь на нем пеленать малыша?
— Нат, я вовсе не хочу разорять твой кабинет!
— Ты ничего не разоряешь, Сара.
Уверенность, звучащая в его голосе, окончательно ее убедила: он искренне рад тому, что она здесь.
— Наверное, лучше, чтобы Дэнни спал сегодня со мной. Не хочу, чтобы, проснувшись ночью, он испугался.
Нат кивнул и стал спускаться. Увидев Дэнни, мирно сосущего кулачок, он улыбнулся.
— Видишь? Я же говорил, что ему здесь понравится.
Сара провела рукой по безволосой головке сынишки.
— Ты рада, что приехала?
Во взгляде Ната было нечто большее, чем простое радушие, и она честно ответила:
— Да.
— Бутылочки я запихнул в холодильник.
Сара согрела молочную смесь и отправилась с Дэнни наверх. Ее чемодан уже лежал на кровати. Она переодела малыша и села в кресло, чтобы его покормить. Тут вошел Нат с двумя стаканами холодного лимонада. Лоб его блестел от пота — видно, умаялся, вытаскивая ее барахло из машины, даже майка прилипла к груди.
Он смахнул пот со лба, поставил стаканы на журнальный столик и плюхнулся на кровать.
— Ну, как наш человечек?
Сара с усилием отвела взгляд от его груди.
— Отлично. Почти все доел. Ой! Он спит…
Еще немного подержав Дэнни на руках, чтобы малыш срыгнул, она осторожно уложила его в колыбельку.
Нат осушил свой стакан.
— Если хочешь принять душ, действуй, не стесняйся.
— Идея что надо. Я вся мокрая от пота.
— Однако такой ты не выглядишь.
Их взгляды встретились. Язык у Сары прилип к гортани, она не представляла, что делать… Когда Нат встал и нагнулся к ней, лица их почти соприкоснулись. Она чувствовала жар, исходящий от его тела. Ах как хотелось ей протянуть руку и погладить его по щеке! Она вдохнула легкий запах одеколона и разгоряченного тела — запах мужчины, и голова у нее пошла кругом. А Нат склонился и едва коснулся губами ее щеки. Поцелуй был таким легким — уж не почудилось ли ей все это?
Нат выпрямился.
— Пойду в кабинет. У меня есть кое-какие дела. Когда выйдешь из ванной, позови.
Он легонько провел пальцами по тому месту, которого коснулись его губы, и вышел.
У себя в кабинете он опустился во вращающееся кресло и вытянул ноги. Да, он сморозил изрядную глупость, пригласив Сару пожить здесь! Но что еще он мог сделать? Это было так логично, так галантно. Ха! Кстати, о галантности… Вот этим ты и будешь утешаться, кретин, ворочаясь ночью без сна! Стоит ей приблизиться к тебе, как ты умираешь от желания…
Выкинь глупости из головы, Нат Маккендрик! Ну!
Он достал из ящика стопку бумаг и углубился в чтение, делая красными чернилами пометки на полях. Вскоре в дверях появилась Сара в бледно-желтом халатике. Только что вымытые и высушенные волосы блестящей золотисто-каштановой волной окутали плечи. Он ощутил нежнейший цветочный аромат — и все внутри у него сжалось.
— Иду спать. Не знаю, сколько еще проспит Дэнни, — пока есть возможность, хочу вздремнуть.
Нат откашлялся.
— Мудрая мысль. А я еще поработаю.
Сара заметила, что Нат нервно постукивает по полу ногой.
— Надеюсь, я не слишком побеспокою тебя, если вскочу среди ночи?
— Не забивай себе голову чепухой, Сара.
Он вертел в руках нож для разрезания бумаг. Тыльная сторона его ладоней была покрыта еле заметными темными волосками. Его длинные пальцы выглядели очень привлекательно. Сара даже слегка поежилась, представив себе, как эти руки коснутся ее груди. Справиться с собой стоило ей немалых усилий.
— Ну ладно, тогда спокойной ночи. Завтра утром увидимся.
— Угу…
Он, казалось, ждал, когда она уйдет. Сара с улыбкой побрела в свою комнату. Плотно закрыла дверь, чтобы Ната не разбудил плач Дэнни. Отогнув край зеленого в цветочек одеяла и снежно-белой простыни, она замерла, пытаясь разобраться в нахлынувших чувствах. Что-то происходило между нею и Натом. Это ее и пугало и радовало. Сара полюбовалась спящим сыночком — это несколько успокоило ее, и она погасила свет.
Нат всегда спал чутко, и еле слышные шаги разбудили его. Сара спускалась по лестнице. Он специально засиделся за работой часов до двух, стараясь позабыть о том, что она так близко. И холодный душ не помог — стоя под струями ледяной воды, он воображал, будто она рядом… Представлял себе, как они вместе принимают ванну… ложатся в постель. Черт подери!
Уже на пороге спальни Нат вдруг осознал, что стоит нагишом. Схватив со спинки стула шорты, он торопливо надел их и тоже спустился. Плача Дэнни слышно не было, и он решил, что Сара снесла его вниз.
Он она была одна — мыла под краном бутылочку.
— Ну как, все в порядке?
Она повернулась к нему.
— Он спит. Я уже его…
И осеклась, увидев обнаженную грудь Ната. Вокруг бронзово-коричневых сосков курчавились темные волосы, сбегая вниз до самой резинки шорт. А под шортами — Саре это было отлично видно — ничего не было…
Перед ней стоял мужчина, крепкий, мускулистый, подтянутый. Ее сердце колотилось все сильнее, щеки пылали. Сара машинально поставила бутылочку на стол, чтобы не выронить из дрожащих рук. Неужели после рождения Дэнни в ее теле вновь проснулись желания? Это же Нат, Господи! Это же просто друг… Но внутренний голос тихонько шептал: «Однако взгляд у него отнюдь не просто дружеский…»
У Ната затрепетали ноздри, и Сара поняла, что он с жадностью вдыхает запах ее духов и тела. Его рука потянулась к ней и замерла на полпути.
— Сара…
Теперь его лицо исказилось, словно от зубной боли. И тут она поняла, что под тонкой ночной сорочкой просвечивает ее нагое тело, — ведь она даже халата не набросила…
