— Мэгги, но ведь то, что он сказал, не может быть справедливым…
— Именно поэтому я и не вижу смысла все это обсуждать. Если хочешь, мы поговорим о моей работе, о твоей семье, о прогулках, магазинах, книгах. Только не о том, что вы с Ником наговорили друг другу. Направь свою энергию в будущее, не в прошлое! Вы ведь даже не сумели остаться друзьями, кажется…
— Кажется, да, — эхом откликнулась Джастина.
— Так что самое время выбросить его из головы и как следует задуматься.
— Задуматься? О чем?
Мэгги ловко резала пшеничный хлеб с отрубями на деревянной доске. Рыба уже подогревалась в аэрогриле. Джастина, желая быть полезной, потащила пробку из початой бутылки с белым вином.
— Вспомни о том, кто ты есть… Не о том, какой тебя хотят или хотели видеть. Да ты давным-давно растеряла весь свой задор! Ты-то себя каждый день в зеркале видишь. А для тех, кто сталкивается с тобой реже… как я, например… перемены слишком очевидны. Они более чем бросаются в глаза. Где та Джастина Доннел, которую все любили именно за то, что ее ничем нельзя смутить?
— Так уж и ничем!
— Она редко унывала. Не пыталась соответствовать чьим-то понятиям. Всегда наслаждалась жизнью. Никто не мог сравниться с ней в умении кружить головы мальчикам на любом танцевальном вечере. Для этого ей даже не требовалось начинать танцевать.
— А вот и неправда.
— Чистая правда.
— А вот и нет!
— А вот и… да.
— Ты что-то путаешь.
— Да брось, это у тебя проблемы с памятью. Сознайся.
— Ну, может, и так…
— Кто одевался ярче всех? Когда это ты успела полюбить унылые цвета?
— Я просто… хм… кажется, я несколько раз заглядывала магазины в сопровождении…
— Кого?
— Кажется, его имя больше нельзя произносить? — лукаво прищурилась Джастина.
— Кажется, да. Нужно проверить: может быть, в морозилке еще осталось мороженое…
— Ух ты! Мороженое! А какое?
— Клубничное, разумеется.
— Разве у нас сегодня особенный вечер?
— Тебе решать. Если особенный, то… мы смотрим «Грязные танцы».
— А если обычный?
— Тогда и набор будет стандартным — «Красотка», «Призрак» или что-то в этом духе.
— Хочу, чтобы вечер был особенным, — решительно произнесла Джастина.
Мэгги улыбнулась с затаенным облегчением.
Ее план вполне удавался.
Мало ли что считала она сама! Это она видела, что Ник не был Джастине ни ровней, ни достойной парой. Девчонка вбила себе в голову невесть что… уже начала думать, что с ней не все в порядке. На самом деле комплексами нужно было бы обрастать не ей, а ее бывшему кавалеру. Но сказать об этом Джастине еще ничего не значило. Нужно было чем-то ее занять. Отвлечь тем, что по-настоящему затрагивает струны ее души.
Кажется, тонкая и проникновенная мелодрама с элементами чувственных танцев, повествующая о жизненных противоречиях, вполне неплохо подходила для этого.
А завтра будет новый день, и у Джастины будут новые дела.
Нужно лишь только вдохновить ее на поиски нового смысла. Подтолкнуть ее к тому, чтобы она загорелась заняться самой собой. Иначе с нее станется сидеть в четырех стенах и посвящать все свободное время самоедству.
К слову, до связи с Ником за Джастиной такого не водилось. И это тоже было нехорошим признаком.
Но теперь-то все позади. Эта история забудется, словно стертая ластиком с промокательной бумаги, не оставив после себя ничего, кроме непривлекательных катышков воспоминаний.
А потом забудутся и воспоминания. На смену им придут новые яркие дни, веселые события и очередные увлечения…
— Я уже там все приготовила! — На пороге кухни появилась изрядно повеселевшая Джастина.
Мэгги с удовольствием отметила, что знакомые огоньки «жизнелюбия», как она это называла, вновь то и дело дают о себе знать во взгляде лучшей подруги.
Спать они отправились только около двух часов ночи.
До этого подруги успешно расправились с остывшей рыбой, прикончили остатки вина, оставили клубничное мороженое таять на тарелочках, лениво ковыряя его и не желая отвлекаться от лицезрения мужественного лица и рельефного торса Патрика Суэйзи. Потом они еще немного поболтали, потом Мэгги силком отправила Джастину в ванную.
— Ты можешь и не мыть сейчас голову, — заявила она, — но косметику надо смыть непременно!
— А я и забыла, что днем красилась, — удивленно произнесла Джастина. — Это же надо, так и уснула бы с тушью на ресницах…
— Ты встречалась с бывшим, — жестко припечатала Мэгги, — а это, считай, условный рефлекс.
— Да… Да, наверное, так и есть.
Утром Мэгги нужно было подниматься на работу. Джастина же никуда не спешила.
— Если хочешь, я задержусь тут и помою посуду, — предложила она. — А дверь потом захлопну…
— Если хочешь, возьми ключи, — проворчала Мэгги.
— Зачем мне твои ключи?
— Отправляйся на прогулку, а потом возвращайся.
— Зачем?
— Ну… Мне кажется, тебе стоит побыть здесь некоторое время.
— О, мамочка… А мне кажется, что ты слишком опекаешь меня.
— Когда я увижу, что ты окончательно пришла в норму, можешь катиться на все четыре стороны.
— И как же ты будешь определять эту норму?
Мэгги минуту что-то соображала.
— Вот что, — наконец произнесла она, — придумай, что ты будешь делать дальше.
— В смысле?
— Найди себе какое-нибудь занятие. Мне все равно, что это будет, лишь бы ты получала удовольствие.
— А если я нафантазирую про это занятие? — прищурилась Джастина.
— В смысле — нафантазируешь?
— Я сочиню что-нибудь, а ты будешь пребывать в уверенности, что я занята делом.
— Молодец, — усмехнулась Мэгги, — спасибо за подсказку. Будешь предъявлять мне результаты своей деятельности.
— Отлично… Значит, просто думать, прикидывать и планировать что-либо я не могу.
— Конечно нет!
— Чудовище. Отправляйся уже в свой офис. А я пока придумаю, чем тебя можно будет отравить… на ужин.
Расцеловавшись, подруги расстались.
Только настойчивый стук в дверь заставил Джастина подняться из кресла, где он уже успел задремать.
— А, это ты.
— Да, кто же еще?
— В общем-то кто угодно. Родственники, знакомые. Даже, не представляешь, коллеги.
Кирк поднял брови:
— А им-то здесь что вдруг понадобилось?
— Ну как же. Выразить сочувствие.
— Это нормально. Ты не находишь?
Джастин молча пожал плечами.
— Могу я войти?
Джастин помедлил с ответом.
— Зачем? — наконец произнес он.
— Мне кажется, что, если бы с тобой кто-то побыл, тебе было бы не так одиноко.
