Лиз прочистила горло.
— Письмо подписано буквой А. — Она подняла глаза на Мелоди. — Все сходится. Человека на фотографии звали Антони. — Она взяла следующее письмо и бегло просмотрела его. — В основном то же самое.
Солнце уже клонилось к закату, а женщины все читали старые письма. Вдруг Лиз вскочила на ноги.
— Послушай-ка: «Я оставил тебе средства, чтобы начать новую жизнь вместе. Воспользуйся ими, если понадобится».
— Что же это за средства?
— Кто знает? — пожала плечами Лиз. — В ящике было что-нибудь еще?
— Нет, только платье, фата и письма.
— А ящик-то большой, — заметила Лиз.
Мелоди внимательно осмотрела ящик. Действительно, снаружи он казался больше, чем изнутри. Она осторожно надавила на дно — оно прогнулось.
— Лиз! Двойное дно!
Мелоди ощупала стенки ящика изнутри и обнаружила спереди, прямо под замком, маленький выступ.
— Здесь!
Женщины осторожно оторвали шелковую обивку. Их взорам открылось кольцо, вделанное в стенку.
— Ну-с! — С этими словами Лиз взялась за кольцо и потянула.
Фальшивое дно заскользило вверх. Вынув его, женщины увидели свертки — целые ряды аккуратных бумажных свертков. Мелоди и Лиз взглянули друг на друга.
— Как ты думаешь, что это? — прошептала Мелоди.
— Наверно, это и есть средства, о которых он написал, — ответила Лиз. — Даже смотреть страшно.
— Но придется.
— Ящик твой, ты и смотри.
Мелоди боязливо развернула один из свертков.
— Деньги!
— И сколько! — отозвалась Лиз, глядя на толстую пачку у Мелоди в руках. Затем она заглянула в коробку и начала что-то подсчитывать. — Они лежат в два слоя, — наконец объявила она. — В нижнем три ряда по десять пачек в ряду, в верхнем — три по девять.
Мелоди тем временем считала деньги в пачке. Скоро на кровати лежали десять аккуратных стопок.
— Тысяча долларов.
— Тысяча в пачке, пятьдесят с лишним пачек… Больше пятидесяти тысяч долларов!
— Да это целое состояние! — Мелоди устало откинулась на кровати.
— Да, особенно в те дни, — согласилась Лиз. — Этих денег с лихвой хватило бы на то, чтобы уехать куда угодно и начать новую жизнь.
— Почему же она не уехала? — пробормотала Мелоди. — Почему?
— Думаю, этого мы никогда не узнаем.
— Откуда он взял деньги?
— Кто знает? Где бы и как бы он их ни достал, давно прошло время, когда кто-то мог предъявить на них права. Теперь они твои.
— Но… — Мелоди запнулась. Голова у нее шла кругом. — Мы с Майклом думали, что она нуждается! Конечно, мы ведь никогда ее не спрашивали — только по письмам… и, когда приехали к ней, увидели, как она живет… Как мы ошиблись!
— Действительно, можно было не беспокоиться…
Лиз замолчала, увидев, что по щекам Мелоди текут слезы. В следующий миг она уже прижимала Мелоди к себе, покачивая как ребенка, а еще через минуту задала вопрос, вертевшийся у нее на языке уже несколько часов.
— Ты беременна, верно?
Мелоди едва заметно кивнула. Дрожащей рукой Лиз погладила ее по кудрявой голове.
— Это ребенок Сэма. — Лиз не спрашивала, а утверждала — она слишком хорошо знала Мелоди, чтобы задавать такие вопросы.
— Сэм — отец, но ребенок мой.
— Неужели ты ему не скажешь? — В голосе Лиз звучала боль.
Невесело рассмеявшись, Мелоди высвободилась из ее объятий.
— Я не дура и не надеюсь, что смогу вечно держать это в секрете. Но я не хочу, чтобы мы оставались вместе ради ребенка. Лучше жить в неполной семье, чем в семье без любви!
— Сэм будет страшно оскорблен, если узнает об этом из третьих рук. Я знаю своего сына. Он полюбит ребенка. — Про себя она подумала, что Сэм не из тех, кто остается в стороне. Он не позволит, чтобы ребенок рос, не зная отца.
Мелоди промолчала, упрямо скрестив руки на груди.
— Я не знаю, что произошло между вами. И не хочу знать. Но сейчас вам обоим нужен добрый совет. Ты должна ему рассказать.
— Хорошо, расскажу.
— Не откладывай надолго, — попросила Лиз, и в ее словах Мелоди вдруг почудился отзвук мольбы неведомого Антони.
— Мелоди, это Адам Краун. Я хотел бы с вами поговорить.
Мелоди, похолодев от неприятного предчувствия, опустилась на табуретку перед телефоном.
— О чем? — спросила она дрожащим голосом.
— У меня хранится письмо Прю, адресованное вам. Кроме того, надо обсудить вопрос о налоге.
— О налоге?
— По законам нашего штата, с наследства, стоимость которого превышает одну тысячу долларов, уплачивается налог. Ваше наследство, несомненно, стоит больше тысячи.
— Ясно. — Значит, теперь ее дела ведет Адам. Это неудивительно.
— Вы не могли бы зайти ко мне в офис?
— Я… да, когда вам будет удобно.
— Думаю, лучше всего прямо сейчас, — предложил Адам.
«Пока не вернулся Сэм», — закончила за него Мелоди. Сердце сжала знакомая боль.
— Хорошо, через полчаса буду.
Через полчаса Мелоди подходила к конторе «Краун и Краун» — совсем как в то утро полгода назад. Но сколько всего произошло за это время! Машины Сэма не было видно — значит, он действительно куда-то отлучился.
Мелоди поднялась наверх по крутой лестнице и улыбнулась Норе.
— Рада вас видеть, Нора. Сочувствую вашему горю.
— Спасибо, Мелоди. Как это мило с вашей стороны — прислать цветы на похороны! — После смерти сестры Нора побледнела и осунулась, но глаза ее светились все тем же теплым светом. Ничто не изменилось, кроме самой Мелоди. — Мистер Краун ждет вас. Он просил, чтобы вы прошли к нему сразу, как придете.
Мелоди направилась к двери кабинета напротив комнаты Сэма. У дверей она остановилась — на нее нахлынули воспоминания о первой встрече с Сэмом. Но что об этом вспоминать? Выбор сделан. Мелоди решительно постучала в дверь.
— Входите!.. Мелоди! — Адам встал и, раскинув руки в стороны, двинулся ей навстречу. Секунду поколебавшись, Мелоди позволила ему сжать ее в дружеских объятиях. — Как вы, дитя мое?
— Прекрасно, — солгала Мелоди. — А как вы?
Адам рассмеялся и указал на стол, заваленный бумагами.
— Учусь работать заново. Никогда не думал, что человек так быстро привыкает к сладкой жизни. Мне здесь очень не хватает Лиз и теплой постели.
Он оперся о стол и взглянул на Мелоди. Та потупилась под его пристальным взглядом. Коробочка, зажатая в кулаке, жгла ей руку.
— Вы сказали, что у вас хранится письмо?
— Да, и я обязан вручить его лично вам.
— Подождите. Прежде чем… я… — Она положила коробку с кольцом на угол стола. — Пожалуйста, передайте это… Сэму. — Мелоди с трудом сглотнула. — Он обронил это… в Денвере.
