«Да, мне хотелось несбыточного счастья, и я почти держала его в руках. Но нет, мне невыносимо думать об этом».
Дождь лил, не переставая, словно разверзлись хляби небесные. Дороги размыло, грязь стояла непролазная. В такую непогоду благоразумнее всего было бы оставаться дома, но Гален лишь поглубже завернулся в плащ и приник к голове своего коня. Несколько миль назад ему пришлось оставить завязнувшую в грязи карету и пересесть на лошадь. Слишком большой путь он проделал, чтобы бросить все почти на пороге своей цели — увидеть Хейли.
С момента его отъезда из Лондона прошло несколько недель, он скакал, молясь про себя, чтобы его помощь не опоздала. Из письма Майкла он узнал, что лорд Морленд с дочерью выехали из Лондона на следующий же день после его отъезда, причем город они покинули в страшной спешке из-за тяжелых денежных обстоятельств. Злые языки судачили о том, что дела у Морлендов из рук вон плохи, но с особым наслаждением сплетничали о Хейли. После блестящего выхода в свет, после столь обнадеживающего начала мисс Морленд, разорвав блестящую помолвку, оказалась у разбитого корыта. Об этом открыто говорилось в газетной светской хронике. Автор статьи, не назвавший имени, язвительно вопрошал: либо ей изменил рассудок, либо она оказалась бессердечной и эгоистичной девушкой, пошедшей против отцовской воли?..
Все это была чепуха, но читать сплетни было невыносимо. Гален как никто другой знал, кто был виновником всех несчастий, случившихся с Хейли.
Вдруг его лошадь оступилась и захромала. Он немедленно спрыгнул вниз, чтобы облегчить ей ношу и заодно узнать, в чем дело. Ощупав рукой вздувшуюся бабку на передней ноге, он нахмурился: его скакун явно был неспособен скакать дальше.
— Плохи дела, Чосер. Но скажу тебе честно, тут нет ничего удивительного, я всем приношу несчастья. — Он ласково потрепал коня по холке. — Наверное, ты удивлен, — почему мы не остались вместе с каретой, не так ли, дружище?
Жеребец жалобно заржал, словно соглашаясь с хозяином.
— Ну что ж, скорее всего нас никто не ждет, но я постараюсь найти для тебя там хоть какой-то кров. — Гален взял коня под уздцы и повел за собой. — Пошли, словами горю не поможешь, да и погода не станет лучше.
Последние три мили до поместья Морлендов оказались очень тяжелыми. Постоянно налипавшая грязь на сапогах затрудняла движение, более того, Галену то и дело приходилось счищать ее, когда ее накапливалось слишком много. Он старался вести лошадь по более чистой части дороги, отчего его положение осложнялось. Его ноги подвергались, большому риску, и он почти не сомневался, что в ворота поместья Морлендов войдет, прихрамывая, не только лошадь, но и человек.
Наконец-то показалась боковая дорога, обсаженная по сторонам деревьями; по словам хозяина сельской гостиницы, это и был Мэйфилд, поместье Морлендов. Газоны вдоль подъездной дорожки, ведущей к главному входу, густо заросли травой, их явно не касалась рука садовника.
Когда из-за поворота возник дом, Гален замедлил шаги, чтобы как следует все рассмотреть. Огромное здание выглядело мрачно, его унылый серый цвет нисколько не прибавлял веселости внешнему виду. Стекавшая с крыши вода образовала в одном месте громадную лужу, судя по всему, здесь раньше располагался цветник. С одной стороны дом осел и покосился, крыша и стены настолько покривились, что гостю с непривычки было страшно проходить возле них.
«Все намного хуже, чем я думал. Майкл писал о материальных трудностях, но, судя по всему, речь идет о чем-то большем, нежели несколько неоплаченных долгов…»
В темных окнах нигде не было видно света. Из каминных труб, нигде не вился дымок — свидетель жизни, тепла и уюта. Двор поражал тишиной и безлюдьем. Животное он привязал к одному развесистому дереву, которое стало скромным укрытием его лошади.
Давно не чищенный дверной колокольчик прозвенел кашляющим, надсадным тоном. Но все-таки это было лучше, чем если бы его не было. Ожидая, пока прислуга откроет двери, Гален торопливо счищал грязь с сапог и придумывал более или менее правдоподобное объяснение своему неожиданному визиту в такую непогоду. Он мучился от неизвестности — увидит ли Хейли, сможет ли поговорить с ней? Нервы его были напряжены до предела, в горле от волнения стоял ком, и он не знал, как вообще будет говорить.
Наконец послышался шум отодвигаемого засова. Он глубоко вздохнул, чтобы взять себя в руки.
Дверь открылась, и в проеме он увидел не слугу, а саму Хейли. На ней было бледно-голубое платье с вышитыми желтыми птицами. В ее завязанных в пучок волосах не блестело ни одно украшение, на щеке красовалось черное пятно от сажи. Несмотря на мрак в холле и такой внешний вид, она показалась ему самой прекрасной девушкой на свете.
— Ах! — удивилась она и застыла, поняв, что перед ней не призрак, а живой Гален.
— Можно мне войти? — спросил он, едва удерживаясь от желания обнять ее и прижать к груди. Едва он увидел ее, как его охватила безудержная необъятная радость. Несмотря на дождь и мрачный холл, на душе у него стало светло и радостно.
— Я…
Он почти читал ее мысли. Дождь настолько усилился, что за его пеленой нельзя было разглядеть противоположной стороны двора. Гален оглядел свои грязные сапоги и промокший наряд. В такую непогоду даже самого ненавистного врага не стоило выгонять на улицу.
— Пожалуйста, Хейли, — умоляюще произнес он.
Она отступила назад.
— Только на несколько минут. Пока не стихнет дождь.
Не колеблясь, он быстро прошел мимо нее, благодарный такой неожиданной уступке и возможности остаться с Хейли наедине.
Внутри здания было не намного лучше, чем в холле. Гален сразу заметил отсыревшие стены с прямоугольными светлыми пятнами, где раньше, несомненно, висели картины. Теперь стены были абсолютно голыми, впрочем, как и сама гостиная, никакой мебели там не было и в помине. Был первый или второй час дня, но в доме было еще темнее, чем на улице. В канделябрах и подсвечниках не горело ни одной свечи.
Каким бы богатым и величественным ни был в прошлом Мэйфилд, сейчас поместье выглядело ужасно в своей бедности, безжалостные кредиторы вывезли все, что можно, обобрав до нитки его хозяев.
Внутри царили холод и сырость, но все-таки не так, как на улице.
— Хейли, я хотел отправить письмо, но был почти уверен, что вы не станете его читать. Мне больше ничего не оставалось, как приехать незвано и внезапно.
— Вам это удалось. Меньше всего я ожидала увидеть вас. — Она закрыла двери, прошла следом за ним и, остановившись, взглянула прямо ему в лицо. — Можете снять верхнюю одежду и немного обсохнуть.
