скрипнул зубами и развернулся к выходу. — Бросай свои черепки! Дожили, сын родных родителей на юбку променял!
Денис сжал кулаки, но ничего не ответил.
— Надеюсь, ты не пожалеешь. Я не так тебя воспитывал, мог же человеком вырасти, наглядный пример перед глазами. Но ты меня разочаровал, предпочёл родителям девку. Мы-то уйдём, но ты ещё не раз вспомнишь мои слова, — напоследок припечатал отец и хлопнул дверью так, что затрещали стены.
— День, что случилось? — из спальни показалась заспанная Женя.
Розовая, уютная такая, с красной отметиной на щеке от подушки.
Выдохнув — жена не услышала, в чем её обвиняли! — Денис схватил девушку в охапку и потащил назад, в спальню.
— Ничего не случилось. Заглянули мои папа с мамой, хотели узнать, как у нас дела, а потом вспомнили про свои неотложные и уехали. Пойдем досыпать!
На следующий день Денису пришло приглашение на работу в достаточно солидную компанию. И город, главное, относительно близко — всего четыре часа на машине!
Муж чуть не искрился от радости — кажется, получилось!
Правда, еще нужно съездить и лично побеседовать, посмотреть на город и условия работы. Если всё срастётся, они могут выставить квартиру на продажу и подыскивать жильё в Красногорьевске.
Женя сразу поделилась новостью с мамой.
У них с Петром Гавриловичем самолет через три дня, пусть мама знает — они следуют намеченному плану и не беспокоится!
Мама не подвела — порадовалась за дочь с зятем, но чувствовалось, она всеми мыслями уже в поездке. Договорились созвониться и встретиться ещё раз перед отлётом, ведь новая возможность увидеться появится не скоро.
А пока Женя летала на седьмом небе — у Дениса будет отличная работа, купят дом — она все больше склонялась к покупке дома, а не квартиры — переедут, и заживут совсем-совсем самостоятельно! Еще бы мамина операция прошла успешно, и ее малыш родился здоровеньким, а больше ей для счастья ничего и не надо!
До места мама с мужем добрались без приключений. Веру Васильевну сразу положили в клинику, и потянулась череда дней, в течение которых её обследовали, изучали, брали анализы и готовили к оперативному вмешательству.
Петр приходил каждый день и проводил с женой так много времени, сколько ему позволяли. Вера переживала, что он из-за неё мало спит и плохо ест, но мужчина только отмахивался, уверяя, что ему полезно сбросить с десяток килограммов.
— Выйдем погулять по Тиргартену или улочкам Николаевского квартала — ты вся такая красивая, молодая, все мужчины шеи посворачивают. Я хочу соответствовать!
— Ты и так соответствуешь, — Вера протянула руку и погладила Петра по щеке, тихо охнув, когда он накрыл её кисть своей, а потом поцеловал в ладонь.
Каждый раз, получая ласку просто так, ни за что конкретное, она не переставала удивляться и млеть от удовольствия.
Казалось бы — такая мелочь, но как от таких прикосновений теплеет на душе! Вера знала, что в других семьях, счастливых, все иначе, чем у них с Сашей, но насколько иначе, узнала только теперь. И надо же было именно тогда, когда она получила шанс на новую жизнь, к ней подкралась болезнь! Сердце раньше ее не сильно беспокоило, так, временами покалывало, иногда замирало, а потом пускалось вскачь, потели руки и липкий страх подкатывался к горлу. Надо было давно сходить в поликлинику, но то одно, то другое, и она все откладывала, надеясь, что само пройдет. Со страхом научилась справляться сама, без лекарств, запрещая себе обмирать от ужаса, когда сердце в очередной раз выдавало перебои. Раз оно потрепещет и снова пускается в привычный ритм, так чего паниковать? И сообщать о проблеме ни мужу, ни дочери она не собиралась — Саше всё равно, а Евгении ни к чему лишние переживания.
Первым и единственным, кто заметил неладное, оказался Петр. Однажды перебои произошли в его присутствии, и мужчина, не слушая возражений, тут же увез женщину в больницу, где без особого труда установили диагноз. Лечение — только операция.
Конечно, она испугалась. А кто бы на ее месте не испугался? Тем более сейчас, когда жизнь сделала поворот к лучшему, дочь выросла, замуж вышла. Правда, не заладилось у них с мужем, и все по вине Александра. Но надежда, что дети помирятся, оставалась.
Пока у Жени всё не решится, Вера наотрез отказалась лететь в Германию и лечиться.
— Ты же понимаешь, что можно упустить время? — бушевал Петр. — Твоя дочь сейчас и не заметит отсутствия матери, она вся в своих переживаниях, ты ей если и нужна, то только в роли жилетки.
— Пусть жилетка! Главное, что нужна, — не соглашалась Вера.
— Ты бы ей хоть рассказала, или я сам расскажу. Иначе она так и будет себя жалеть, не видя ничего вокруг, а ты можешь потерять шанс, — просил мужчина. — Вера, нельзя же настолько пренебрегать собой! Случись что — на кого ты оставишь свою Женю? Не на Александра же, ему самому нянька нужна.
— Надо их помирить! Помирить или окончательно развести, иначе бедная Евгеша будет ещё долго находиться в подвешенном состоянии, — осенило мать. — Как же это сделать? Денис умотал отдыхать, Женя на работу в ясли устроилась, жить в коммуналку переехала. Если она определится, мне будет проще решиться на операцию.
— Поставить их в такие условия, когда им не на кого будет положиться, кроме как друг на друга, — пожал плечами мужчина. — Пока за спиной надежный тыл, девочка так и будет фыркать и дверьми хлопать, сама разрушая свой брак. Да и мальчик уехал лишь потому, что уверен — Женя при маме, та присмотрит. Думаю, Денис решил дать Жене возможность остыть и ещё раз подумать.
— И что ты предлагаешь?
— Перестать помогать. Нет, глаз, конечно, с Жени не спускать, но так, чтобы она об этом не знала. Я тот ваш разговор слышал, где вы наговорили друг другу… всякого. Когда Евгения заявила, что ей от тебя ничего не нужно, видеть тебя не желает, а ты — что палец о палец ради нее не ударишь, если она не извинится. Нечаянно подслушал, так что в курсе ваших проблем. Думаю, вот и повод, почему ты больше не станешь бросаться к ней по первому щелчку. Уверен, надолго её не хватит, коммуналка, где ей никто поесть не приготовит, за неё не приберет и не постирает — далеко не курорт. Неделя — и Евгения запросится назад, к маме под крылышко.
— У Дениса есть своя квартира, она может туда отправиться, — возразила Вера. — Моя Евгеша — не белоручка. Она и готовить умеет, и по
