— Доброе утро, Линда. — Губы Филиппа тронула улыбка. Он бросил полотенце на спинку стула. — Надеюсь, тебе лучше?
— Да, спасибо. — Девушка продолжала его рассматривать и неожиданно выпалила то, что совершенно не хотела произносить: — Неужели вы купались! — В ее голосе соединились удивление, осуждение и недовольство.
Уорнер удивленно поднял бровь.
— Я всегда плаваю перед завтраком. Давняя привычка. Каждое утро после восхода солнца мы с твоим отцом бежали наперегонки к морю. Только, — серьезным тоном добавил он, — не дай мне бог застать тебя за подобным занятием. Я знаю здесь все течения. Это побережье очень опасно для новичков.
— Когда немного потеплеет, я тоже буду купаться, — заявила девушка, не в силах оторвать взгляд от его блестящих черных волос. Все-таки этот Уорнер — необычайно привлекательный мужчина.
— Пошли завтракать! — Филипп направился прямиком в столовую. Линда побрела за ним, машинально подобрав по пути мокрое полотенце. Он крайне небрежен с вещами, подумала девушка, заметив, что полотенце оставило белесое пятно на блестящей темной полированной поверхности стула.
— Позволь спросить, что ты намерена с ним делать? — Филипп остановился, чтобы открыть перед Линдой дверь, и когда девушка подняла глаза, то увидела, что он выразительно уставился на полотенце.
— Оно влажное. Может испортить дерево. Стулья ведь старинные и…
— Ты совершишь большую ошибку, если попытаешься изменить меня или мой образ жизни, Линда Бекли! — Твердая рука взяла девушку за подбородок и повернула ее лицо к свету. — Если я хочу бросить влажное полотенце, я его бросаю. Салли собирает эти полотенца годами. Вскоре ты обнаружишь, как много у меня скверных привычек. Не обращай на них внимания. Я абсолютно не собираюсь с ними расставаться.
В фиалковых глазах зажегся недобрый огонек. Однако Линда понимала, что будет неразумно давать выход своим эмоциям, даже если этого очень хочется.
— Прошу прощения. Я действовала чисто машинально. Обыкновенная женская страсть к порядку. В будущем я постараюсь не докучать вам.
Филипп прищурился. Человек явно заметил и возмущенные интонации в ее голосе, и пылающие щеки. Он учтиво пропустил Линду вперед, попутно забрав у нее полотенце.
— Твое «машинально» может плохо подействовать на Салли, — не без издевки в голосе заметил Филипп. — Если полотенца не окажется в холле, она, чего доброго, вообразит, что я утонул.
— Хорошо! Я положу его обратно! — Линда резко повернулась к нему, и только тут заметила веселеньких чертиков в янтарных глазах.
— Ну и темперамент, — заметил Филипп. — Не пойму только откуда. Джон был очень уравновешенным человеком, а твоя мать вообще была холодна как айсберг.
В столовую вошла Салли и поставила на стол поднос с завтраком, а уходя, без каких-либо комментариев забрала с собой злосчастное полотенце.
— Что ты собираешься сегодня делать?
Снова этот насмешливый покровительственный тон! Она подняла глаза, стараясь выразить взглядом предельную холодность.
— Для начала разберу свои вещи. А затем буду корпеть над учебниками, готовиться к экзаменам. Мне нужно многое наверстать.
— Не переусердствуй. Не забывай, что ты больна. — Филипп говорил вполне серьезно. Линда кивнула, ей и самой не улыбалось снова оказаться прикованной к постели. — А как ты собираешься меня называть?
Ну вот и прозвучал вопрос, которого она ждала и боялась. Хотелось бы самой знать ответ. До сих пор ей удавалось избегать прямого обращения.
— Вы мне не дядя… — начала Линда нерешительно.
— Согласен, — заметил Филипп. — Это мы уже выяснили. Тебе не кажется, что постоянно обращаться ко мне на «вы» довольно затруднительно? Может, будешь звать меня по имени и перейдешь на «ты»? Большинство людей справляются — с этим не так уж плохо.
Линда с трудом переводила дыхание. Глупо, конечно, но почему-то казалось: стоит ей назвать его по имени, как она окажется в невыгодном положении. Хотя, с другой стороны, человек прав: нелепо, живя в одном доме, все время использовать официальный способ общения.
Вспомнилась отвратительная фамильярность Мэдж Фри. Нет, она, Линда, никогда не сможет назвать его Филом.
— Да, Филипп, — почти прошептала девушка и украдкой взглянула на мужчину. Тот не произнес ни слова. Просто смотрел на нее со странной улыбкой.
— Меня редко так называют в моем доме, — наконец сказал он.
— Ну не Филом же?.. — с трудом выговорила Линда.
— Вот уж этого не надо. Мне нравится, когда ты произносишь имя Филипп своим чудным хрипловатым голосом. Давай на этом и остановимся, хорошо?
Линда кивнула и вернулась к завтраку. Что вы там, мистер, наговорили про голос? Прежде никто не замечал, что у мисс Бекли «чудный хрипловатый голос», мысленно отметила Линда.
— Пока ты лежала больная в постели, я думал о тебе, — вдруг ни с того ни с сего заявил Филипп.
Девушка почувствовала, как екнуло сердце.
— Д-да? — Линда старалась не выдать своего беспокойства.
— Я знал, что тебе требуется помощь. Но что с тобой случилось, толком и не представлял. Твоя подруга Эмили обрисовала все в чрезвычайно мрачном свете. Что же все-таки произошло на самом деле?
Линда прикусила губу и взглянула на мужчину. Филипп выглядел вполне миролюбиво, даже доброжелательно. Неужели прямо сейчас придется вытаскивать на свет божий все свои проблемы? Однако объяснений избежать все равно не удастся. Так лучше уж сразу с этим покончить.
— Все началось, когда арендодатели решили снести наш дом, — медленно произнесла Линда. Филипп слушал внимательно. Даже отложил вилку и нож. Девушке показалось поначалу, что уголки его губ слегка приподнялись, но нет, он не засмеялся, и Линда осторожно продолжила: — Они решили устроить на месте дома автостоянку. Вот так. Нас попросту выкидывали на улицу.
— Бедняжки, — пробормотал Уорнер. — Итак, ты оказалась выброшенной на улицу.
— Это еще полбеды. Почти одновременно я потеряла работу. По сокращению штатов, — торопливо проговорила Линда. Удивление Уорнера возрастало. — Я не смогла найти себе другую работу, моя подруга стала подрабатывать медсестрой по вызову на дом. Скоро у нее, возможно, все изменится к лучшему. Эмили выходит замуж. А у меня — ни дома, ни работы и никаких перспектив на будущее. Тут обрушилась еще беда — моя болезнь.
Картина вырисовывалась довольно мрачная. Филипп откинулся на спинку стула. Его глаза пристально смотрели на девушку. Хоть и чувствовалось во взгляде кроме явного интереса еще и сочувствие, но было бы гораздо лучше, если бы он отвел свой взгляд.
— Беда не приходит одна, — глубокомысленно заявил Филипп. — А сейчас у тебя, видимо, такое чувство, что все твои несчастья уже позади?
— Надеюсь, что так. Раньше удача никогда меня не подводила, — заявила Линда.
— Нельзя во всем полагаться только на себя и на удачу, — мягко прервал ее Филипп. — Когда несчастья на пороге, нужно опираться на семью.
— Глупо искать то, чего нет. Мне и одной неплохо. Во всяком случае, я всегда могла сама о себе позаботиться.
— Уверен, что могла, — спокойно согласился он. — Но бывают времена, когда помощь других просто необходима. Знай на будущее: здесь ты можешь чувствовать себя в безопасности.
— С-спасибо тебе. — Девушка еще раз быстро взглянула на собеседника, но не поймала ответного взгляда. Мужчина смотрел в окно, прямо на море. На его лице застыло странное выражение. Удивительный он все-таки человек! Поражает его таинственная, зачаровывающая красота.
После завтрака Линда поднялась в свою комнату, но не смогла заставить себя заняться чем-нибудь полезным. Она стояла у окна, завороженная видом водной стихии. Море казалось таким необузданным, таким свободным. Этот старый дом тоже таил в себе неведомые силы. Но стоит признаться самой себе: как бы ни было ей здесь поначалу тревожно и неуютно, тем не менее, у нее появилось неповторимое ощущение собственного дома. Ощущение надежности тылов. Здесь жил когда-то отец. Здесь правила домом бабушка. Раньше не возникало потребности копаться в прошлом своей семьи. Сейчас прошлое само постоянно заявляло о себе.
Линда направилась в сад, простиравшийся вплоть до крайней оконечности мыса. Должно быть, летом сад, разбитый с большим вкусом, выглядит очень живописно. Высокая живая изгородь, огибающая дом со всех сторон, защищала газоны и клумбы от порывов ветра. Ничего не скажешь — впечатляющее, красивое зрелище!
Море притягивало к себе подобно магниту. Вскоре Линда уже стояла на краю обрыва. Ветер трепал ее короткие золотистые кудри. Как околдованная, смотрела девушка на безбрежные морские просторы, холодные и серые даже при сегодняшней ясной погоде, белые гребешки волн переливались в солнечных лучах. Теперь понятно, почему Филипп предостерегал от купания — было слышно, как пенящиеся волны яростно ударяются о прибрежные камни.
