— Вы могли бы сразу сказать, что мое присутствие мешает вам.
— Нет-нет, — ответила она, задыхаясь от волнения, — мне действительно пора. Здесь становится слишком жарко. Пойду приму душ перед обедом.
— Тогда, может быть, я увижу вас за обедом? — Он не мог видеть ее глаз за темными очками, и тем не менее ей стало не по себе под его внимательным взглядом.
— Разумеется, — ответила Софи, поворачиваясь, чтобы уйти. — Почему бы и нет. — Она быстро пошла вдоль пляжа, удаляясь от него. Она чувствовала спиной его взгляд и знала, что он любуется ее легкой походкой, ее длинными, стройными ногами.
Когда она подошла к отелю, ее кожа была влажной от волнения. Софи поднялась на лифте в свою комнату, быстро освободилась от бикини и встала под холодный душ.
Уф! Ну и попала же она в переплет!
Ну что ж, по крайней мере эта случайная встреча с Кайлом Хартом подняла ее в собственных глазах на несколько отметок вверх. Она приехала сюда расслабиться, отдохнуть и восстановить свое внутреннее «я». Если он не может даже вспомнить ее, значит, ее «я» в отличной форме. Очевидно, теперь она представляла собой нечто совершенно не похожее на то, чем была прошлой осенью.
Софи почувствовала, как губы ее растягиваются в улыбке. Что заставило ее сказать Кайлу, что она работает манекенщицей и что ее зовут Софи Уэбб? Сейчас она была довольна собой. Пусть он помучается и попытается выяснить, кто же она такая на самом деле. Ей будет приятно увидеть выражение его лица, когда он узнает правду!
Она вышла из душа и насухо вытерлась полотенцем.
В том, что он работает в банке, не больше правды, чем то, что она манекенщица. Она знала, что в действительности он является одним из партнеров в очень престижной банкирской фирме и «Харт» — имя, которое можно прочитать над дверями здания в неоклассическом стиле в лондонском Сити.
Но в том, что она сказала, была, по крайней мере, доля правды. Она немало проработала фотомоделью для различных журналов мод, особенно когда училась в школе драматического искусства.
Сейчас у Софи не было никакой уверенности, что в ближайшем будущем ей предложат работу в кино или театре. Ее агент Джои Гилмор уверял, что после фильма ее завалят новыми предложениями, на что она очень надеялась.
Но, в конце концов, сюда она приехала отдыхать, а не тревожиться о своем будущем.
Софи надела светло-голубое с зеленым отливом платье, подчеркивающее естественный тон ее кожи и волос, и украсила шею ожерельем из розового кварца. Ожерелье было не из дорогих, но на ней смотрелось прекрасно.
Настоящая ситуация стала казаться ей даже забавной. Интересно, сядет ли он за обедом за ее стол? Может, к тому времени он уже забудет об их утренней встрече?
Она слегка провела по губам розовой перламутровой помадой и пошла вниз, в столовую, чувствуя себя актрисой, выходящей на сцену.
Он так и не вспомнил Софи. За обедом Кайл и Эмма присоединились к ней, и все заказали одно и то же: легкий салат с холодной говядиной. Сейчас Софи чувствовала себя намного более уверенно в его обществе и спокойно ожидала, когда он наконец узнает ее.
— Вы всегда носите темные очки? — спросил Кайл, откинувшись на спинку стула и разглядывая ее.
— Я не привыкла к такому яркому солнечному свету. — На самом деле в ее очках были диоптрические линзы, без которых она видела значительно хуже. Вряд ли он сможет догадаться об этом: оправа от Диора была достаточно элегантной, чтобы у него могли возникнуть какие-то подозрения.
— Может быть, вы просто не хотите быть узнанной? — лениво протянул он. Софи чуть не подпрыгнула на месте. — Ведь вы, наверное, весьма знаменитая манекенщица.
— Почему вы решили, что я знаменитая?
— Отдых здесь стоит недешево, — пожал он плечами, обводя взглядом великолепный, уставленный пальмами интерьер. — Деньги — синоним успеха, а в вашей профессии успех вдет рука об руку с известностью.
Она попробовала салат и лишь затем ответила: — Я вовсе не знаменита и, вероятно, никогда таковой не буду. Более того, это меня отнюдь не привлекает.
— Странное заявление для женщины. — Кривая усмешка внезапно сделала его удивительно красивым. Именно улыбка и изгиб бровей придают его лицу такое жесткое, почти жестокое выражение, вдруг пронеслось в ее мозгу. — Вот почему мне показалось, что мы знакомы, — сказал он, наливая себе апельсиновый сок, принесенный официантом. — Скорее всего, я видел вас на обложке какого-нибудь журнала. Думаю, что-нибудь вроде «Вог».
Софи покачала головой, пытаясь не рассмеяться.
— Только не «Вог». Вполне вероятно, что вы могли видеть мое лицо на обложках других журналов.
— Каких именно?
— Других, — повторила она, пожимая плечами.
Кайл снова улыбнулся, услышав столь уклончивый ответ.
— Женщина-тайна, — сказал он мягко. — Вы не очень любите отвечать на вопросы, верно?
— Я просто не люблю говорить о себе.
— Еще одна странная черта для женщины, — заметил он.
Она смотрела, как он режет мясо, на его сильные, умелые руки, покрытые золотистыми волосками. На запястье у него были черные водонепроницаемые часы — по всей видимости, дорогие, но не супермодные. Она знала, что он богат, хотя и не любил выставлять напоказ свою принадлежность к классу богачей. Он не любил выделяться за счет дорогих украшений или бросающихся в глаза костюмов. Такой способ самоутверждения был ему совершенно чужд.
— Что касается моих финансовых возможностей, — сказала она, потягивая апельсиновый сок, — то, уверяю вас, для меня приезд сюда — это случайное событие, а не что-то вполне привычное.
— Значит, вы решили сделать себе подарок.
— Именно, — сказала Софи. Он не мог видеть выражение ее глаз, нс отметил, как изменился ее голос.
— Любопытно, — протянул он. — Можно поинтересоваться, за что?
— Так… за успех одного предприятия.
— Какого?
— Это касается только меня. Он состроил гримасу.
— И тут занавес опускается, и тайна остается неразгаданной.
Она отложила вилку и ложку и подперла кулачками свой точеный подбородок.
— Я вдруг почувствовала, что нуждаюсь в передышке. Недавно мне удалось завершить одно довольно трудное дело. Я была несколько переутомлена и решила уехать куда-нибудь, чтобы развеяться. Во всем этом нет ничего таинственного.
— Для меня все же непостижимо, что вы приехали на Ямайку одна, — невозмутимо продолжил Кайл, доедая грейпфрут и принимаясь за сдобный рулет. — Такая красивая и обаятельная женщина, как вы, не должна пребывать в одиночестве.
Ей с трудом удалось сдержать смех, вызванный иронией ситуации, и придать лицу выражение холодной сдержанности. Человек, некогда сказавший, что она похожа на отъевшуюся сову, у которой вместо лица пудинг, теперь сидел перед ней и восхищался ее красотой и обаянием. И все это благодаря незначительным изменениям в ее внешности.
