— Ты навсегда останешься для нас ребенком.
К счастью, Фрэнсис решила пока на этом остановиться и Анна избежала напоминаний о том, что чрезмерная обеспокоенность отца основана не на отцовском эгоизме, а на бесконечной родительской любви.
— Как Доминик? — переменив тему, поинтересовалась Фрэнсис. В этот момент ее внимание было частично отвлечено витриной бутика. — Как тебе эта вещичка?
— Нет. Лучше это платье. Тебе очень пойдет. — Анна показала матери понравившуюся вещь. — У Доминика все хорошо.
— Он сделал тебе предложение?
— Мама! Но откуда ты узнала?!
— У меня свои источники информации, — усмехнулась Фрэнсис. — Когда день свадьбы?
Радость Фрэнсис угасла, когда она взглянула на несчастное лицо Анны.
— Что такое, дорогая, неужели ты отказала ему?
— Я не отказала. Мама, такие решения не принимаются скоропалительно, мне надо подумать…
Вид матери явно говорил «что тут думать?», но она все-таки сдержалась. Видимо, Фрэнсис ожидала совершенно другой реакции: что Анна будет безмерно счастлива, получив подобное предложение. Наверное, по всем правилам так и должно быть, но Анна чувствовала только сомнения и подавленность.
— Я еще не встречала такой красивой пары, как вы с Домиником. Ты очень похожа на свою прабабушку: тот же нежный овал лица с тонкими чертами, глаза необычного, насыщенного синего цвета, волосы, хрупкая фигура. В общем редкий экзотический цветок. Когда я гляжу на ее портрет, то все больше удивляюсь вашему сходству. А Дрейк… Хотя я никогда не питала слабости к блондинам с голубыми глазами и совершенными чертами лица, но мои убеждения пошатнулись, едва я увидела Доминика. Дрейк вполне бы мог позировать самому Микеланджело…
— Мама, в тебе умирает поэт, — попыталась пошутить Анна, но глаза Фрэнсис остались серьезными и немного печальными. — Ну хорошо, признаю, что Доминик обладает столькими достоинствами, что ему может позавидовать любой и что его состояние выражается числом со многими нулями…
— Анна, тебе вовсе не идет это мрачное выражение лица. И мне странно слышать такую циничную оценку Доминика из твоих уст. Мне всегда казалось, что он нравится тебе.
— Я этого не отрицаю. Но…
— А Доминик любит тебя. И его предложение лишнее доказательство этому: в таких вопросах мужчины словами не бросаются. И, кроме того, ты можешь быть абсолютно уверена, что деньги тут ни при чем — Доминик достаточно богат, чтобы не зариться на твое наследство.
— Мама, речь совсем не об этом. У нас все время были исключительно дружеские отношения, и только. Доминик был всегда так мил, неназойлив и обходителен. Мы встречались потому, что нам просто нравилось общество друг друга, мы легко общались…
— Дружеские отношения очень часто бывают идеальной основой для брака.
Анна вздохнула.
— Может быть, я и в самом деле немного странная. Кажется, я сама себя не понимаю, а в душе нет никаких чувств, кроме растерянности, словно мы оба сделали что-то неправильно. Наверное, это все из-за того, что я представляла все это немного не так…
— Ты ждала, что Доминик в романтической обстановке, как и подобает герою из дамских романов, встанет перед тобой на одно колено и предложит руку и сердце?
Анна едва сдержала смешок.
— Глупо, да? Наверное, мне следовало тут же ответить согласием на его предложение и подпрыгнуть от радости до потолка… Но я ничего не чувствую к нему, кроме симпатии как к другу. Я даже…
— Что?
Анна смущенно взглянула на мать.
— В общем, меня не тянет к нему… — выдавила она.
Глаза Фрэнсис слегка расширились, и Анна тут же пожалела, что выдала подобное признание. Но это было чистой правдой: Анна никогда не думала о Доминике как о сексуальном объекте и даже не могла представить его голым. В последнее время она часто об этом задумывалась и, что греха таить, ее это сильно беспокоило. Ей уже двадцать пять лет, а она совсем лишена чувственности. Либо она слишком долго (и безуспешно) ждет пробуждения, либо она от природы фригидна…
— Ты не воспринимаешь его как мужчину?
— Вроде того… — Анна почувствовала себя совсем несчастной. — Мама, давай прекратим этот разговор. Мы пришли получить удовольствие от покупок, а вовсе не обсуждать мою личную жизнь. Кроме того, вон та продавщица уже с подозрением поглядывает, ведь ты битый час держишь в руках это платье. Боюсь, ее мысли приняли совсем не то направление…
— Хорошо, — согласилась Фрэнсис с рассеянно-задумчивым видом. Потом оживилась и посмотрела на Анну. — Наверное, стоит примерить это многострадальное платье.
Фрэнсис направилась в примерочную. Анна постояла несколько минут, устремив невидящий взгляд в пространство. Ей нужно было прийти в себя от удивительной осведомленности матери. Она надеялась сохранить эту новость в тайне до принятия окончательного решения, но теперь ее надеждам не суждено осуществиться. Наверняка мама уже поделилась своей радостью с отцом и они уже питают определенные надежды…
Анна оборвала себя. Нечего заранее проигрывать возможные варианты, пусть все идет своим чередом. Она повернулась, чтобы направиться к примерочным, и тут же наткнулась на парочку, проходящую мимо нее. «Авария» была сродни вчерашней, и Анна больно ударила «переднее крыло» — плечо. Она охнула, и точно такой же звук раздался со стороны потерпевшей стороны, а на пол упало несколько фирменных пакетов. Анна даже не успела рассмотреть, с кем на этот раз ей «повезло» столкнуться, а быстро присела, чтобы устранить последствия «аварии».
— О, простите, пожалуйста, я была очень неосторожна, — с извиняющей улыбкой сказала она девушке, присевшей вместе с ней.
Краем глаза она уловила, что рядом наклонился мужчина, и в следующее мгновение они вместе с этим мужчиной схватились за разные концы одного пакета. Анна вскинула глаза и… встретилась с пронзительным взглядом серых глаз. Она просто остолбенела, пытаясь понять, почему этот взгляд ей так знаком. А потом перед глазами возникла вчерашняя сцена и эти глаза, смотрящие на нее с тихим бешенством. Затаив дыхание, Анна медленно разогнулась, судорожно вцепившись в край пакета и не спуская испуганного взгляда с лица вчерашнего незнакомца. Только теперь она разглядела, что он очень красив. Эта красота была иная, нежели идеальная красота Доминика. Лицо вчерашнего незнакомца было скорее жестким и суровым, но необычайно притягательным… Совершенно непроизвольно она потянула из его рук злополучный пакет, а он, так же крепко вцепившись в него, не отпускал.
— Это наше!
Вмешательство третьей стороны отчасти привело ее в чувство. Анна перевела взгляд на спутницу мужчины и обнаружила, что ошиблась в возрасте. Перед ней была девочка-подросток лет четырнадцати, с насмешливым любопытством взирающая на ее испуганное лицо.
