И этот мужчина пытается играть роль отца Лайама, вертится вокруг Джеммы? Маркус тут же возненавидел его. Он совсем не подходит Джемме. Несмотря на темный деловой костюм, он выглядел как мальчишка из модной музыкальной группы.
— Вы отец Лайама, Маркус Россини, да? — протянул ему руку «мальчишка». — Я Ричард Барри.
— Редактор. Я знаю, кто вы, — склонил голову Маркус.
— Я тоже о вас наслышан, — улыбнулся Ричард. — Лайам часто о вас говорит.
У него слабая рука, отметил Маркус, отвечая на рукопожатие.
— Замечательный парень. Я его очень люблю, — весело продолжил Ричард, хотя Маркус ничего не ответил.
— Да, он особенный ребенок, — процедил Маркус сквозь зубы. — Можете идти к Джемме. Мы закончили наш разговор. На сегодня.
— Спасибо. — Молодой человек направился к кабинету. — Еще увидимся.
— Не сомневайтесь, — едва слышно ответил Маркус.
— Что, черт возьми, происходит? — спросил Ричард, когда директор Перкинс радостно поприветствовал Маркуса и они оба направились в зал заседаний.
— Это ответ на наш вопрос о том, кто новый владелец издательства, — печально ответила Джемма.
Они молча наблюдали, как появился главный редактор «Модерн таймс» и сразу подошел пожать руку Маркусу.
— Можно предположить, что сделка прошла успешно, — резюмировал Ричард со вздохом.
Неудивительно, что Генри Перкинс выглядел таким обеспокоенным. Как только «Россини хаус» решил купить их, у издательства — оловянного солдатика перед настоящей армией захватчиков — не было ни единого шанса выжить.
— Но зачем Россини «Модерн таймс»? — Джемма в раздумье покачала головой. — Мы не самое престижное издательство. Зачем мы ему понадобились? — Задав себе этот вопрос, она вспомнила выражение решимости в глазах Маркуса, когда он говорил, что всегда получает желаемое. Ему нужно не издательство. Его цель — Лайам.
Ему принадлежал дом, в котором она жила. А теперь — издательство, где она работает. Маркус шаг за шагом лишает ее независимости. Но главная цель его хитроумного плана — забрать Лайама.
— Эй, не переживай так. Маркус — неплохой парень.
— Внешность обманчива, — рассеянно ответила Джемма.
— Тебя ждет повышение, — уверенно заявил Ричард. — Уж Маркус-то знает твои способности. Так что тебе эта сделка только на пользу. Он может предложить тебе отличную должность. Например…
— Ричард, вернись с облаков на землю, — оборвала его Джемма. — Маркус не даст мне повышения. Я могу вообще потерять работу.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что я хорошо знаю Маркуса. Единственное, что ему нужно, — это Лайам. А поскольку я не собираюсь отдавать Лайама, то меня вышвырнут отсюда.
— Джемма, я думаю, ты драматизируешь события. Он ведь не итальянский мафиози, а состоятельный бизнесмен с безупречной репутацией, который не станет покупать компанию, чтобы получить ребенка. Бизнес не имеет отношения к личной жизни.
— Это издательство — только капля в море финансовых интересов Маркуса, — отрезала Джемма.
— Даже если ты права и он купил наше издательство по личным мотивам, ему это ничего не даст. Он может угрожать тебе, умолять, но отобрать у тебя сына не сможет.
— Ты так думаешь? — неуверенно взглянула на него Джемма. Ей так хотелось в это верить.
— Милая, он может быть самым богатым человеком в мире, но судья все равно примет сторону матери. И он это знает.
Джемма немного успокоилась.
— Наверно, ты прав. Я ведь хорошая мать, правда?
Ричард улыбнулся и оперся локтями на ее стол.
— Ты замечательная мать, Лайам обожает тебя! — Он протянул руку и нежно коснулся ее лица. Он сделал почти то же самое, что и Маркус несколько минут назад, но это прикосновение не вызвало у нее никаких эмоций. Сердце продолжало биться в прежнем ритме. Джемма хотела совсем не этого. Чувства страха и опустошенности охватили ее. — Как насчет ужина завтра вечером? — предложил Ричард.
— Мы должны все хорошенько обсудить с Маркусом, — дрожащим голосом ответила Джемма.
— Хорошо, тогда в субботу. Поужинаем и поедем в кино, как тебе?
— Звучит чудесно.
Хотя она только что дала согласие на свидание, мысли ее то и дело возвращались к Маркусу. Почему она сказала Ричарду, что встречается с Маркусом завтра? Ведь это неправда.
Неужели она пойдет ужинать с бывшим возлюбленным после всего, что они друг другу наговорили сегодня?
— Пора возвращаться к рабочему столу и изображать активность, пока новый босс в офисе, — сказал с улыбкой Ричард.
Джемма тоже улыбнулась, хотя думала совсем о другом.
— Не переживай так, Джемма.
Легко сказать, мрачно подумала молодая женщина, когда дверь за коллегой закрылась. Маркус всегда получал что хотел. Фредди говорил ей об этом. Фредди восхищался старшим братом, Маркус был его героем. Задолго до ее встречи с Маркусом Фредди все уши прожужжал ей о старшем брате.
Даже сейчас, когда она думала о Фрэнсисе Россини, или Фредди, как его звали в семье, у нее сердце сжималось от боли.
Они познакомились в Оксфордском университете и почти сразу стали друзьями. Трудно было устоять перед обаянием Фредди, такого жизнерадостного и энергичного. Куда бы он ни пришел, его тут же окружали друзья. Там, где был Фредди, царили смех и веселье. Он представлял собой потрясающее зрелище, когда носился по Оксфорду на красной спортивной машине с бешеной скоростью. Благодаря латинскому шарму и потрясающей внешности, женщин тянуло к нему как магнитом.
Фрэнсис Россини мог получить любую женщину, но он хотел Джемму. Однако Джемма, хоть и считала Фредди замечательным, не была в него влюблена. С первого поцелуя она поняла, что Фредди не ее мужчина, и как можно тактичнее объяснила ему это.
— Я люблю тебя как друга, очень люблю, — сказала она. — Но только… как друга.
— Тебе нужны громы и молнии и все такое? — рассердился Фредди. — Тогда позволь мне отнести тебя в постель, и тебя ждет самая сильная магнитная буря в твоей жизни.
— Не надо бурь, Фредди, — ответила она, стараясь не рассмеяться. — Давай останемся друзьями.
Но Фредди не успокоился. Он продолжал преследовать ее. Осыпал цветами и подарками. А в конце учебы, прямо перед выпускным вечером, сделал ей предложение. Джемма была в шоке. Она и не предполагала, что Фредди настроен так серьезно. У него была репутация донжуана, легко разбивающего женские сердца. Она считала яркие проявления страсти в нем следствием латинского темперамента, а не настоящего чувства. Как можно мягче Джемма отказала ему.
