— Триста баксов, или я с места не сдвинусь! — отрезала девушка.
— Что за вздор?!
— Три сотни!
Тонкие усики Флоренцо зашевелились.
— Двести.
— Двести пятьдесят.
— Вот что я вам скажу, милая девушка… — начал он, но, наткнувшись на ее холодный, уверенный взгляд, остановился. — Ладно, двести пятьдесят.
— Вот это выдержка, — восхитилась мисс Робинсон, наблюдая, как новоявленная стриптизерка идет уверенной походкой к торту и забирается в него.
Люсинда почувствовала спазм в желудке, услышав, как тронулась тележка с картонным исполином. Распахнутые двери стукнулись о стены. Послышались звуки музыки и раскатистый мужской смех, потом кто-то взял аккорд на пианино — до-мажор, отстраненно отметила она про себя.
— Джентльмены, — воскликнул низкий голос, — выпьем за пока еще свободного и беззаботного Арни!
— За Арни, — подхватили другие.
— Пора, мисс Бэрри, — прошептал Флоренцо.
Люсинда сделала глубокий вдох и подалась вверх, вытянув руки, как в старые добрые времена в Бостоне. Словно нырнула не в шумный, залитый светом зал, а в прозрачную глубину бассейна.
Но выпрыгнуть из торта полностью ей не удалось бедра застряли. И пока девушка отчаянно боролась с кольцом толстого картона, не дававшим ей выбраться, произошло два события.
Во-первых, она вспомнила, что забыла переобуться. У нее на ногах остались удобные белые туфли без каблуков.
Во-вторых, какой-то мускулистый голубоглазый брюнет решил помочь ей.
— Обними меня за шею, крошка, и держись покрепче.
— Я вам не крошка, — возмутилась Люсинда, — и в вашей помощи не нуждаюсь!
Она пыталась оттолкнуть его, но он сомкнул вокруг нее руки. Толпа одобрительно взревела.
— Давай, Джо! — крикнул кто-то.
Брюнет ухмыльнулся.
— Симпатичные туфельки, — заметил он и, услышав подбадривания приятелей, припал к ее губам.
Джо проснулся туманным, серым утром с головной болью и ощущением того, что накануне вел себя как полный идиот.
Он осторожно приподнялся и прислонился головой к мягкой спинке огромной кровати. Если двигаться медленно, возможно, голова не расколется на кусочки, хотя надежды мало. Как хорошо, что за окном туман, — даже один тоненький луч света оказался бы сейчас смертельным.
Впрочем, боль скоро пройдет, а вот что делать с ощущением, что вчера натворил глупостей? С этим сложнее.
Что? Что он сделал?..
— Проклятье!
Выругавшись, Джо прикрыл глаза и сполз на подушку: совершенно верно, выставил себя болваном!
А как еще назвать человека, который целуется с блондиночкой, выпрыгнувшей из торта?!
А еще строил из себя серьезного мужчину, презирающего подобные глупости. Да, на мальчишниках всегда происходит нечто подобное. Джо побывал на десятке холостяцких вечеринок, и всякий раз непременно находился какой-нибудь дурак, который вскакивал, хватал девицу и начинал ее целовать. Джо всегда наблюдал за пикантной сценой с улыбкой скучающего интеллектуала.
Но когда Джо Романо сам подхватил девицу, поцелуй почему-то взволновал его несколько больше, чем предполагалось.
Джо перевернулся на живот и зажмурился. Может, если лежать неподвижно, в голове перестанет стучать и шуметь?
Напрасные мечты.
А как все хорошо начиналось! Он прибыл на вечеринку, подыскивая убедительный предлог, чтобы сбежать с нее побыстрее. Но остался. И вот маленький, пухленький повар вывез столик с фальшивым тортом.
— А вот и красотка! — довольно промурлыкал парень за спиной у Джо.
И в следующее мгновенье из картонного сооружения выскочила девица в крошечном бикини, вскинув руки вверх, словно пловчиха на Олимпиаде.
Аппетитная крошка. Джо перевернулся на спину, подложил ладони под голову и уставился в потолок, глупо улыбаясь. Бездонные зеленые глаза, красивый прямой нос, острые скулы. Мягкие соблазнительные губы были столь искусно накрашены, что можно было подумать, будто на них вовсе нет помады. Правда, девушка не улыбалась. Ну что ж, должен же быть у нее хоть какой-то недостаток.
Впрочем, нашелся еще один: эффектно выпрыгнуть из торта она не смогла. Ужасно неуклюжа!
Девушка выбралась из картонного монстра по пояс, застряла и начала неловко упираться руками в рваные края. Выглядела она испуганно. И вот тогда в нем взыграло благородство. Джо провел рукой по небритому подбородку.
Он выскочил на сцену, схватил девицу и вытащил ее из торта. А потом поцеловал. И это получился не простой поцелуй, а долгий, горячий… И ведь не было никакого повода… То есть повод был, конечно. Ее растерянный взгляд. Ее теплая мягкая кожа. И чудесный аромат. Похоже на гардении. Или на розы? Какой-то старомодный запах.
— Привет, детка, — кажется, так он сказал и внимательно изучил ее лицо, потом фигуру, сексуальный наряд, который так хотелось сорвать. А потом Джо увидел туфли. Такие уютные, практичные. Они словно кричали: «Я совсем не то, что вы подумали». Ему захотелось рассмеяться. Девушка совсем не походила на…
На кого? — спокойно поинтересовался внутренний голос.
На ту, которой нужны случайные поцелуи.
Если бы он только мог вернуться в то мгновение и все изменить! Просто остановиться, выкинуть его, словно неудачный кадр с видеопленки.
Джо сел. Нет, эту сцену ему никогда не забыть.
Особенно запомнилось, как сексапильная блондиночка размахнулась и что есть силы ударила его по лицу.
— Черт подери! — выругался он и спустил ноги на пол.
Всем присутствовавшим, однако, это понравилось: его выход, поцелуй, ее пощечина, его удивленный вскрик.
Она вырвалась и ушла из зала, преследуемая толстяком в белой поварской курточке.
Да, он вел себя как полный идиот!
— Ну, дела, — протянул Джо, выдыхая.
— Бывает и так, Романо, — крикнул ему кто-то.
— Что, Джо, получил от ворот поворот? Пить надо меньше, — вторил другой.
Пусть думают что хотят. Даже лучше, если решат, что он просто перебрал. Только он-то знал, что от пары бокалов вина у бабушки и бутылочки пива на вечеринке мозги не отказывают.
Когда наконец подали то, что на мальчишниках иронично называется «полуночная трапеза», Джо почувствовал, что голоден как волк. Однако, попробовав, он отложил вилку. Того, кто выбрал фирму для приготовления еды, следовало бы жестоко наказать.
Молодой человек вздохнул: после такой ночи у кого угодно голова заболит.
Раздумья прервал телефонный звонок. Джо схватил трубку, резкий звук ударил по воспаленному мозгу.
— Алло, — изможденно пробормотал он.
