Ноль внимания. Мирно дрыхнет, вывалив из корзины задние лапы. Я даже испугалась: вдруг с тоски по Феде оглохла или заболела.
Подошла. Потрясла. Ириска лениво приоткрыла один глаз, посмотрела на меня, словно на сумасшедшую, и опять предалась сну.
Только тут я вспомнила: подъем, согласно расписанию, ей полагался в гораздо позднее время. Меня это еще вчера удивило, однако Федя меня до того задолбал, что лишних вопросов предпочла ему не задавать.
Я предприняла новую попытку ее разбудить, но она была не готова бодрствовать. Вот незадача! Она мне нужна именно сейчас. А, ладно. До бульвара на руках донесу. Удачно, что у Феди не дог. Того бы мне не поднять.
Когда я взяла Ириску на руки, она недовольно заворчала, затем снова обмякла, повиснув на мне, как горжетка.
Дотащилась до бульвара. Пристегнув к ошейнику поводок, я поставила таксу на траву. Точнее, положила, ибо ноги у нее немедленно подкосились. Но зов природы взял свое. Почуяв запах земли, она открыла глаза, огляделась, чихнула, неуверенно встала на ноги и, о радость, пошла. Теперь я по-настоящему гуляла с собакой.
Реанимировав Ириску, я занялась изучением контингента на бульваре. Красавец с Чудовищем отсутствовали. Но это было даже неплохо. Ириска совсем проснулась, пожевала какую-то травку, и даже начала бегать: туда-сюда, насколько хватало растягивающегося поводка. Я так увлеклась наблюдением за ней, что даже не успела истомиться в ожидании объекта. Более того, узрела его, когда они уже оказались рядом с нами. Вернее, сперва даже не его, а Чудовище. Учуяв Ириску, бульдожка рванул вперед и, хрипя, сделал стойку на задних лапах. Ириска сомлела с первого взгляда. Видно, в собачьей табели о рангах он тоже проходил как красавец.
— Не бойтесь, не бойтесь, — раздался приятный мужской голос. — Патрик не кусается.
Мой красавец впервые заговорил со мной! Хвала собачьему братству! Вот они могут выражать свои чувства открыто и без экивоков!
— Вашу прелестную собаку зовут Патрик? Какое красивое имя! — ляпнула я первое, что пришло в голову. — Правда, оно ирландское, а пес у вас француз. Лучше было бы Полем назвать.
Сказала и испугалась: вдруг обидится.
Он, опустив глаза, задумался. Какие у него длинные ресницы!
— Знаете, мне это даже в голову не пришло. Просто, по-моему, «Патрик» ему очень подходит. И для произношения удобно. Коротко и звучно. А вас как зовут.
Круто заворачивает, однако!
— Агата, — произнесла я лучшим из своих голосов.
— Тоже человеческим именем, значит, назвали. А между прочим, она у вас не черная.
Смутившись, я начала оправдываться:
— Нет, видите ли, Агатой зовут меня.
— Вот оно что! Но вы тоже отнюдь не брюнетка, — очаровательно улыбнулся он.
Эх, попять бы, «брюнетка» в его устах — это хорошо или плохо?
— Тут все претензии к моим родителям. Им хотелось меня пооригинальнее назвать. А то вокруг были одни Даши, Оли и Ларисы.
— Нет, имя очень красивое.
— А собачку зовут Ириска, — поторопилась проинформировать я. — Тут как раз исходили из цветовой гаммы.
— И очень удачно, — одобрил он.
Оба наших питомца в это время самозабвенно исполняли собачьи ритуальные танцы.
— Ой, как неудобно. Все уже представились, кроме меня. Гера.
— Очень приятно, — сказала я, про себя удивившись. Мужчины его возраста обыкновенно представляются полным именем, однако не спрашивать же. Наоборот, хорошо вышло, даже как-то интимно. Интересно, это с его стороны ход такой, или он случайно?
Мы медленно шли по бульвару.
— А что-то вы раньше с собачкой не гуляли? Видел вас только с велосипедом.
Смотрите-ка: обратил внимание и запомнил! Я возрадовалась.
Про Ириску пришлось немного наврать. Не скажешь же, что приятель оставил. Еще решит, будто я занята. И Сахар, по воле моей фантазии, превратился в тетушку, отбывшую отдыхать в санаторий.
— Словом, эта дама у меня на побывке, — заключила я.
— И надолго?
Замечательно, что его это интересует!
— Да недели на две. — Я мигом решила продлить срок Ирискиного пребывания. Да и Пупсик мне только спасибо за это скажет. И Федору, в данной конкретной ситуации, особо возражать не с руки.
— Вы посмотрите, как они у нас подружились! — воскликнул Гера, с умилением глядя на наших питомцев. — Это даже удивительно. Ни с кем тут у Патрика отношения не сложились.
— Как грустно! Значит, он был совсем одинокий! — воскликнула я.
— В собачьем смысле, естественно, — полушутя-полусерьезно откликнулся Гера.
Внутри у меня плясало и пело. Прием сработал! Мы познакомились! И даже беседуем!
Но почему-то хорошее быстро кончается. Мы еще совсем чуть-чуть погуляли, и Гера с беспокойством поглядел на часы.
— Извините, Агата, но время уже поджимает.
— Да мне, в общем, тоже пора, — сочла необходимым заметить я.
— Тогда до завтра? — его красивая бровь выразительно изогнулась.
— Несомненно, — откликнулась я. — Будьте уверены: Ириска не даст мне забыть.
— У меня тоже имеется напоминальщик, — указал он взглядом на Патрика, который с такой силой натянул поводок, что, по-моему, рисковал задохнуться.
— Не расстраивайся, — сказала я собаке, мысленно обращая слова Гере. — Завтра увидитесь.
— До свидания, Агата, очень приятно было познакомиться.
Знакомство прошло как по маслу. Мы с Ириской вернулись домой — обе в приподнятом настроении. Такса кинулась к автоматической поилке и осталась в полном разочаровании, найдя ее пустой. Вчерашняя вода в миске тоже ее не устроила. А, ладно! Пусть сегодня все будут счастливы! Немного помучившись, я заправила агрегат, и такса смогла привычным способом утолить жажду.
А меня переполняли эмоции. Душа продолжала петь и плясать. Держать чувства внутри не было сил. Срочно требовалось с кем-нибудь поделиться. И я, конечно же, позвонила Чумке.
Подруга спала так же крепко, как Ириска, поэтому долго не подходила ни по городскому, ни по мобильному. Для верности я учинила трезвон по двум телефонам сразу. Помогло. Сонный голос сказал:
— Алло.
Это прозвучало сразу из обоих динамиков.
— Чумка, победа! Сработало! — выпалила я.
— А-а. Это ты, Агата. А сколько времени? Вроде бы еще ночь.
— Для кого ночь, а для кого и утро. Девять часов.
— Надо же. Вот только никак не пойму: ты сейчас по какой трубке со мной разговариваешь.
— По обеим.
— Зачем?
— Для объемности.
— Ты серьезно? — Она явно еще не до конца проснулась.
— Шучу, естественно. Тебя разбудить было нужно.
— Зачем?
— Ну ты тупая сегодня! Говорю же: победа! Победила с утра мужика!
