Тут он замер и побледнел. Я даже испугался немного.
— Точно не он, — заверил я его. — Точно, точно. Я с утра его собутыльника как раз у магазина встретил, он лыка не вязал. Думаю, что и продавец этот, Мишка, сейчас тоже не лучше. А бухали они со вчерашнего дня… А что спрашивал он у тебя?
— Да так, — Иван заметно расслабился. — Про работу мою, что тут ищу… Я же им не сказал про икону. Показал фотографии славянского поселения, отговорился, что им интересуюсь. Теперь и думаю: зачем это все? В деревне ни одна душа живая не знает, что я на самом деле пытаюсь найти.
— А мне ты так сразу сказал? — Я, конечно, не баба Лиза и не Мишка, но особой разницы между собой и деревенскими не видел: они чужие, я чужой. А уж вреда от здорового мужика вроде меня может быть однозначно больше. — Ты мне показать кое-что хотел, так?
Иван последний раз затянулся, вздохнул, поднялся на ноги, подошел к каким-то банкам возле тачки — их, как ни странно, не тронули — и старательно утрамбовал в одну из них бычок.
Я ожидал, что именно то, что он хотел показать, и пропало, но Иван полез за пазуху и извлек на божий свет фотографию. Она была совершенно обычная — распечатка на цветном принтере. Сначала я не понял, что на ней изображено, потом меня вдруг осенило.
— Это что, карта местности?
Иван кивнул и присел на корточки.
— На стенке палатки висела. Наверное, они не поняли, что она вообще чем-то важна. Но это копия карты из немецких докладных. — Иван стал очень серьезным. — А еще, смотри, на ней пометки. — Он указал на синие линии и крестики. — Думаю, те места, где икону искали после войны.
Мне этим крестики ни о чем не сказали толком. Карты читать я был далеко не мастер. Я даже не понимал, где на этой карте мы.
— Вот эти линии заканчиваются крестиками. А эти — нет. Я предположил, что в этих местах не искали. И знаешь, я ведь все эти крестики уже обошел. Вот здесь, — показал Иван, — и здесь — старые землянки. От них ничего не осталось, кроме ям. Их, наверное, немцы еще в войну обнаружили. Партизаны все глубже и глубже в лес забирались, а лагерь был… в общем, туда я уже не пошел. Если и было что, то пропало давно. — Иван показал на какую-то странную местность, обозначенную мелкими зелеными прерывистыми линиями. — Тут болото. Оно и в войну было — согласись, здорово придумали? Ведь никто не полезет туда их искать! А когда велись поиски… кто-то из группы даже погиб. Так все и свернули.
Я пожал плечами.
— Ну и икона тогда, считай, пропала?
— Думаю, что так и решили. Или просто махнули рукой. Страну поднимать нужно было, а икона то ли есть, то ли нет, сам понимаешь. Сделали, в общем, что могли. А вот эти линии — без крестов…
До меня наконец-то дошло.
— Их наметили, но не проверили. И ты понемногу все эти места обходишь.
— Угу. — Иван поднялся и потянулся. — И никого, вот вообще никого, я не видел. Так, грибники приезжие попадались, но это ближе к Белому селу. Дачники в лес далеко не заходят. А местные сейчас по грибы не идут — погода вон какая, не грибы — слезы, одни мухоморы. Так что… ума не приложу, кому вообще надо было такое устраивать.
Он кивнул на палатку. Я тоже встал и поставил себя на место Ивана. Наверное, я бы уже бежал со всех ног, теряя тапки, а ему предстояло спать в лесу, на этом самом месте, а из оружия у него я пока что заметил разве что кухонный нож.
— Ничего. — Иван теперь смотрел куда-то в небо, и я понятия не имел, что он там мог увидеть, кроме верхушек деревьев и птиц. Или белок, или кто вообще водится в этих лесах. — Если бы хотели попугать, попугали бы посерьезнее.
— Генератор, значит, несерьезно?
В этот момент я понял, что должен был сказать или сделать. Пригласить Ивана пожить у меня… точнее, просто в доме, поскольку сам я там ночевать больше не собирался. Но что-то меня останавливало, иррациональное, как в историях на «крипипасте» — вампир без приглашения в дом не войдет, вот ему и повод. Появилось у меня стойкое ощущение, что все это — инсценировка. И Иван не просто так пришел, и ночью…
А кто был ночью, подумал я и, отогнав мысли о вампирах и прочей нечисти — до такого я пока еще не дочитался, — я рассказал Ивану о том, кто меня навестил.
Слушал он внимательно, но губы против воли кривились. Вряд ли он не поверил, скорее его просто не впечатлило.
— Да может, кто деревенский, — наконец сказал он. — Или грибник. Сам же сказал, что сообразил про бензин. Ну и я к тебе в итоге зачем пришел?
Он повернулся и пошел в палатке, разбираться в вещах. Я постоял и тоже принялся помогать.
Поставил на место котелок, собрал «походную кухню», нашел туалетную бумагу и за неимением ничего другого оторвал от нее кусок и протер вилки, ложки и нож, довольно тупой. Это меня не насторожило — я знал кучу людей, которые ножи принципиально не точили. Наташка устраивала истерики каждый раз, как психованная, и не резала сама ничего до тех пор, пока ножи не тупились в достаточной мере, даже хлеб ломала, а от колбасы брала и откусывала. Потом я побродил вокруг генератора.
Оборванным провод не был: его надкусили чем-то вроде кусачек, а потом оторвали. Зачем я занялся генератором, я не знал — все равно я не взялся бы его ремонтировать. Иван тем временем копался в вещах. Я вспомнил форумы и присмотрелся внимательнее, благо было на что посмотреть, Иван даже трусы вытащил — пересчитывал, что ли?
Да, подготовлен он был лучше меня. Носки теплые, футболки с длинными рукавами, разные — и яркие, и камуфляжные. Высокие сапоги. Жилет, из тех, что в последнее время начали носить дальнобойщики.
Иван повернулся ко мне, и мне стало неловко: таращился, как голодный фетишист, на чужое белье. Я поставил на колесо тачку, покатил ее к импровизированной кухне… И понял, что меня так недавно кольнуло. Открытие было неприятным, но я осознал, почему внутренний голос так настойчиво советовал не звать Ивана к себе.
— Я сейчас приду, — объявил Иван, упихивая в сумку последний пакет с трусами. Из пакета выпал одинокий синий носок, и Иван, чертыхнувшись, отправил его к прочему барахлу. — Отлить надо. У меня тут свое отхожее место.
Он ушел, посмеиваясь, а я опустился на корточки и стал внимательно изучать землю. Потом — тачку. И чем больше я изучал, тем мерзотнее мне становилось, потому что Иван не мог приехать сюда так, как мне рассказал. Что бы он ни задумал, на мелочи он прокололся.
Он никак не мог привезти на тачке генератор.
Глава 4. Правда или нет
Итак, я позорно сбежал.
Мне было плевать, как буду выглядеть в глазах Ивана, даже то, что я запросто мог заблудиться, меня не так сильно пугало. Я перетрусил, как школьница на просмотре ужастика, и припустил что есть духу до самой деревни. Правду говорят — страхом ошпарило, я опомнился только тогда, когда разглядел сквозь ветки свою машину.
Быстро собрался, запихал в багажник все, что успел принести в дом…
И застыл.
Кто-то же вскрыл замок?
Когда я приехал, дверь была открыта. Так кто это сделал? Иван? Бомжи? Деревенским тут делать было решительно нечего. Я опять отпер багажник, вытащил из сумки куцый ножик — хоть какое, но все же оружие, и пошел к дому.
Меня интересовали две вещи: замок и иконы. И начал я с замка, не переставая поглядывать на лес. Ивана я увидел бы, может, не сразу, но успел бы заорать. Наверное. Хотя вряд ли кто пришел бы мне на помощь. Но так же очень маловероятно, что Иван стал бы меня убивать в деревне, он бы скорее погнался за мной.
Зачем я ему понадобился?
Те остатки разума, которые у меня с перепугу еще сохранились, говорили, что все объясняется просто. Он один, ему скучно, а тут городской парень, его ровесник, может, чуть старше. Человек — животное социальное, даже кошки лучше живут в количестве нескольких штук. А в какой-то стране морских свинок запрещено держать поодиночке — им тоскливо. Где-то очень богато живут! Иван, как любой увлеченный человек, хотел поделиться со мной тем, что его интересует. Кто-то наведался в его палатку? Но откуда я знал, он действительно мог с кем-то поссориться, хоть из этой деревни, хоть из Белого села. Нахамил кому-то, а этот кто-то пошел за грибами да по тачке его опознал.
