Марни решила не обращать внимания на тревожную бурю гормонов, которая возникала у нее всякий раз при виде импозантного соседа. Скорее всего, это случайное совпадение целого ряда обстоятельств. Однако последний раз она испытывала нечто похожее в семнадцать лет, когда была по уши влюблена в Харви Ла-Ру.
С отсутствующей улыбкой Марни вспоминала те золотые дни, которые на самом деле были не так уж давно.
Она всегда умела добиваться того, чего ей хотелось. А тогда в юности ей больше всего хотелось встречаться с Харви. Поэтому, не став ждать, когда он обратит на нее внимание, она сама назначила ему свидание.
Они учились в выпускном классе, и Марни решила, что уже пришла пора переходить к активным действиям. Он понравился ей еще год назад. Ее объявили королевой ежегодного школьного бала, а он был капитаном… шахматной команды. Большинство ее подруг не понимали, что она в нем нашла. Но Марни считала его неотразимым и сексуальным. Ведь у него за толстыми стеклами очков прятались такие серьезные, умные глаза. И что из того, что у него не было стальных мускулов, зато он мог читать наизусть Шекспира! Все остальные ребята, которые приглашали Марни на свидания, не могли отличить Гамлета от гамбургера, а вот Харви знал названия чуть ли не всех пьес великого драматурга! Любой другой парень с такой головой, как у Харви, наверняка уехал бы учиться в престижный колледж. Любой другой, но не Харви. Проучившись пару лет в университете соседнего городка, он вернулся домой. «Я не хочу уезжать в незнакомый город и работать в какой-нибудь крупной корпорации, — сказал он ей. — В нашем городке не очень нужны инженеры-механики, зато именно здесь я хочу жить и растить детей. — Он на минуту задержал дыхание и, справившись с волнением, добавил: — Вместе с тобой!»
Марни вздохнула и с горечью подумала о том, как чудесно вначале складывалась ее жизнь.
Харви нашел работу в государственной компании. Купил небольшой дом на озере. К моменту, когда он предложил Марни выйти за него замуж, ему было двадцать семь лет, и его вскоре должны были назначить начальником отдела. Она согласилась без колебаний. До его гибели они успели отпраздновать только две годовщины свадьбы…
Марни опять оглядела пляж, думая о Джонатане и об абсолютно ненужных ощущениях, которые возникли у нее при их первой встрече. Что было в нем такого, что отзывалось в ней? Мужчина, разумеется, хорош собой, но даже если бы она хотела найти себе кого-нибудь, о чем сейчас не могло быть и речи, это был бы не он. Марни хотела, чтобы любимый человек радовал ее не только в кровати, но еще был бы интересным и легким собеседником. Как Харви.
Постаравшись поскорее прогнать грустные мысли, Марни натянула джинсы и свитер, так как к вечеру сделалось прохладно, взяла бутылку вина, купленную утром в городе, и вышла из дома. Еще недавно она предпочла бы просидеть остаток дня дома, но сейчас что-то изменилось в ней. Жизнь, желание общаться с людьми потихоньку стали возвращаться к ней.
Марни говорила себе, что идет в гости только ради того, чтобы помыться в душе, a нe ради чего-либо еще, и старалась не замечать возникшего в душе непонятного волнения. Ей даже хватило чувства юмора отмстить про себя, что дорога через пляж идет буквально из темноты к свету.
Она не могла в тот момент предположить, насколько это было символично.
Когда Джонатан открыл дверь, выражение лица у него было хмурое, если не сказать грозное. На нем был легкий пуловер с длинными рукавами и легкие джинсовые шорты. Сильные, мускулистые с золотистыми волосками ноги покрывал красивый ровный загар. Он прислонился к дверному косяку и скрестил на груди руки.
— Пришла просить прощения?
Марии подумала, что легче всего будет попасть в душ, если подлизаться к хозяину домика, но черта с два она станет делать вид, что ей стыдно.
Поэтому вместо всяких извинений она сказала:
— Предлагаю мир!
И протянула бутылку вина и чипсы.
Он не пригласил ее войти. Напротив, вышел из домика и захлопнул за собой дверь, да так быстро, что она даже толком не успела ничего увидеть. Но сразу стало понятно, что его жилье на порядок лучше, чем ее.
Он сделал несколько шагов в сторону и обернулся:
— Ну, ты идешь?
Она заметила, что его песочного цвета бровь слегка приподнялась, когда он обратился к ней. Выражение лица было таким, будто он ждал от нее какого-либо ехидного замечания.
Но Марни просто спросила:
— А куда идти?
Небольшая терраса за домом, где стоял маленький стол на колесиках, занимавший большую ее часть, выходила прямо на океан. Джонатан взял у Марни бутылку вина и поставил ее на стол, затем подвинул свой стул так, чтобы ему был виден океан, и сел. Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Легкая дымка поднималась над водой. В воздухе был разлит покой.
Джонатан молчал и даже не предлагал своей гостье сесть. Марни, не обращая внимания на его грубость, села тоже.
— Ты давно здесь живешь? — спросила она, стараясь завести легкую беседу. В голове сразу всплыли наставления мамы: «Вежливый человек никогда не монополизирует разговор, а дает возможность и другим людям рассказать что-либо».
Похоже, Джонатану никто никогда не давал подобных наставлений. Он даже не пытался развлекать гостью и хранил ледяное молчание. Марни вздохнула.
— Прости, я, кажется, забыла, что только тебе разрешается задавать вопросы. Учитывая твою манеру поведения, меня нисколько не удивляет, что ты отдыхаешь один.
Если его и задело ее заявление, то он не подал виду.
— А почему ты отдыхаешь одна?
— Я не отдыхаю. — Тут Марни вспомнила, что все утро провалялась на пляже, а потом ходила по маленьким лавочкам, покупая сувениры, и поправилась: — Отдыхаю, но не совсем.
— Понятно! — Он сощурил глаза и внимательно посмотрел на нее. — Отлично объяснила, ничего не скажешь!
Интересно, задумалась Марни, почему он такой подозрительный и напряженный? Нужно ли его опасаться? Ей припомнился разговор с Марисой. Некоторые местные жители считают его торговцем наркотиками. Марни инстинктивно чувствовала, что это неправда. Однако у него несомненно водились деньги. Это видно по одежде, которую он носит. Например, на его шортах видна марка очень известной фирмы.
Голос Джонатана вывел ее из задумчивости.
— Итак, что ты здесь делаешь? — наверное, уже в сотый раз спросил он.
— Я тебе говорила, что приехала сюда, потому что мне надо было куда-нибудь уехать.
— Ты устала от шумной жизни в Ченс-Харборе?
Марни подумала о своих постоянных заботах о ребенке, но зачем об этом рассказывать? Ее жизнь никому не интересна.
