едва не женился, но пронесло… – Тим тряхнул сосульками на голове, якобы отгоняя воспоминания, и весело хлопнул замороженными ладонями: – Ну что, погнали в бар?
Планов у меня никаких. Совершенно. Точнее, я собиралась вернуться в номер, принять душ, погрустить, посмотреть сериал и лечь спать, быть может, даже не дожидаясь Нового Года. А если вдруг бессонница нападет, можно выйти и заснять фейерверки, уверена, после полуночи их будет немало. Больше я ничего придумать для себя не смогла. Или не захотела – с моим унылым настроением фантазия отказала.
А тут… потом точно будет что вспомнить. Все-таки компания легендарная, один болтун Тимур Киселев чего стоит. О нем постоянно судачили: избалованный золотой мальчик, в универ захаживал только по праздникам, всегда балансировал на грани отчисления и попадал в неприятности с завидным постоянством. Случай типичный, но это не делало его менее интересным. Все с любопытством следили за его жизнью, с жадностью вызнавая новые подробности.
Да и Аллка не простит, если я откажусь.
Весной подруга после выпитой бутылки шампанского призналась, что тайно влюблена в Тима. Как в образ. Конечно, у нее есть Ник и она бы ни за что… но. То самое «но» загадочно повисло в воздухе. Алла как бы намекнула: Ник – реальность, а Тим – мечта, на которую приятно смотреть и о которой хочется фантазировать. Вроде актера или известного певца. Далекий, яркий и необычный, и так хочется хоть на время стать частью его жизни. Справедливости ради, рассуждала так не одна Аллка, желающих приблизиться к Киселеву было хоть отбавляй.
В тот весенний вечер я тоже пила шампанское. И тоже наплела Алле лишнего. Такой забавной и дурацкой получилась наша встреча! Неужели после моего расставания с Киром это не повторится? И я не смогу рассказать подруге, как кувырком слетела с горы, но неожиданно получила приглашение в бар, да еще и от ее тайно обожаемого Тимура!
И опять поднятое настроение сменилось унынием. Почему расставание обязательно должно закончиться разделом всего, вместе нажитого? Почему друзей нельзя оставить обеим сторонам? Они же не вещи, в конце концов.
– Так что насчет бара, лыжница? Вы, конечно, любите потупить, но кто ж знал, что настолько? Мы тут все замёрзнем нафиг, пока ты думаешь! – Ох уж этот разноцветный Боб Марли!
– Так беги занимать очередь, сноубордист! – я постаралась скопировать его странную манеру вкладывать в обычное слово подобие оскорбления. И обратилась уже к Тимуру: – Мне только надо сдать лыжи. Куда мне потом подойти?
– Я тебя провожу, – вызвался Саша.
Мне оставалось только согласиться.
ГЛАВА 5
На подъемнике мы ехали вместе с Сашей Морозовым.
Поначалу было неловко, но потом Саше позвонили и он отвлекся на разговор. Хотя сам говорил мало, больше слушал.
– Да. Сейчас? Ну ладно, рассказывай. Ммм. Ммм. Я понял. Все, хватит повторять, заноза мелкая. Спасибо. Как тут забудешь? Потом. Пока.
– Дела семейные, – улыбнулся Саша, пряча телефон.
– Круто.
– Наверное, мне тоже стоит представиться. Я Саша.
– Морозов, помню, – призналась я. – Мы когда-то знакомились, еще в начале первого курса. Оставались на продленку по начерталке.
– Галина Викторовна и ее эпюры! Никогда этого не забуду!
И мы вместе засмеялись. Потому что Галина Викторовна была эпичной, особенно для всяких бездарей вроде меня. И Саши Морозова. И еще половины потока. Начертательная геометрия мне как-то совсем не давалась, эпюры я чертила долго и мучительно, а сдавала их только чудом. Было у Галины Викторовны правило: для сдачи недостаточно было просто кинуть работу на стол, надо было сесть рядом и защитить ее. С первого раза могли сдать эпюр человека два из нашей группы и десяток со всего потока. Гении, короче говоря. Остальные же неделями толкались на так называемой продленке и надеялись, что Галина Викторовна рано или поздно сжалится. Или ей надоест дважды в неделю сидеть по позднего вечера в окружении тупых студентов. Кстати, последнего до сих пор не произошло – как правило, все первокурсники только о начертательной геометрии и разговаривают. Галина Викторовна… такое не забывается. На самом деле, мало какие завалы потом вспоминаешь со смехом и ностальгией, и это как раз такой случай. Хотя во время защиты было совсем не до смеха.
После упоминания начерталки разговор пошел. Может, Саша и не помнил конкретно меня, но точно помнил атмосферу сдачи, когда все друг другу внезапно становятся друзьями, трясутся вместе под дверью, ожидая выхода следующей жертвы и ее приговора: защита или опять провал. Сбиваются в кучи, болтая сначала о злополучных эпюрах, а потом ни о чем и обо всем подряд сразу. О хобби, увлечениях и планах на будущее.
Мы не заметили, как спрыгнули с подъемника и отстояли очередь на сдачу лыж. Паспорт благополучно вернулся ко мне, и вот мы вновь оказались на улице.
Новогодняя атмосфера витала в воздухе. Елки самых разных размеров у каждого здания, отеля или просто у лавочек с глинтвейном. Огни, много красного и зеленого. И люди, замотанные в мишуру, наряженные в красно-голубые шапки Деда Мороза и Снегурки. И в горнолыжные костюмы, конечно, иная одежда тут популярностью не пользовалась. Днем я такого не замечала, или не хотела замечать. Не хотела думать, что праздник близко, но только не ко мне. Меня он стороной решил обойти.
– Идем, – Саша легонько подтолкнул меня в сторону палатки с глинтвейном.
– Я думала, мы в бар.
– Это да, но сначала – глинтвейн!
Он не слушал возражений и сам оплатил два стаканчика, припоминая подставленную мне подножку. Мне осталось только поблагодарить и получить глинтвейн в руки. И восхититься, попробовав:
– Очень вкусно!
– Скажи, да? Сам не понимаю этого феномена, но честное слово, это самый вкусный глинтвейн в мире! Ладно, если брать в расчет только те места, где я его пробовал.
А мест немало. Как я уже говорила – Саня Морозов спортсмен. Сноубордист. В прошлом году он мог попасть на Чемпионат Мира, но вывихнул плечо. Кажется, его дисциплина называется биг-эйр – это такой невообразимый на вид прыжок с трамплина. Пару раз я смотрела соревнования по биг-эйру по телевизору, падения там выглядели жутковато. Учитывая, что я отбила себе все части тела, падая всего лишь с высоты своего роста, от меня остался бы только фарш, свались я с нескольких метров. Да еще и с ногами, привязанными к доске! Лыжи хотя бы могут отвалиться в процессе, а сноуборд всегда с тобой. Не уверена, что это плюс.
Как и его друг Тимур Киселев, Саша мало появлялся на учебе, и так почти с момента поступления. Соревнования, рекламные контракты и другая жизнь поглотили его полностью. До травмы. После травмы он стал мелькать в универе чаще, что не могло не радовать женскую часть студенческого сообщества. Если Тим Киселев считался
