Я заставить себя не могу встать, чтобы поужинать. А надо. Я вдохнула, выдохнула. И неожиданно услышала звонок в дверь. Понятия не имела, кто это мог бы быть. Мелькнула мысль не вставать и полежать ещё, но все таки скрепя всем телом встала и на негнущихся ногах пошла открывать.
Щёлкнул замок, я распахнула дверь и замерла.
Красивый, счастливый…
— Луи…
После того как Луи узнал о том, что ко мне летом приехал Олег, наше общение странным образом изменилось. Мне было не совсем до него, и тогда я не обратила на этот факт должного внимания. Он стал писать значительно реже. Хотя общение мы не прерывали. И последние сообщения были чуть меньше месяца назад. О своём положении я ему ничего не говорила.
Мы стояли и глазели друг на друга. Я не знала, когда у него дембель и не ждала его. А он уставился на мой живот. Если сказать, что он обалдел, это мягко не сказать.
— Лили…
Он нерешительно обнял меня через порог.
— Проходи, чего мы в дверях, дует.
Я пыталась скрыть возникшую неловкость. Как-то надо было все объяснить… Но я не знала с чего начать. И только положила руки на живот.
Он ещё раз ошарашено на него посмотрел, потом прошёл внутрь.
— Чего не предупредил то?
Мы пошли в комнату и я инстинктивно ухватилась за его локоть, ища опору, ноги уже не держали.
Вообще, он должен был дембельнуться еще в ноябре, а сейчас март. Но сначала их судно встало на карантин с каким-то очередным вирусом, потом возникли еще какие-то сложности.
— Сюрприз хотел сделать. Но смотрю ты меня уделала. А где Олег?
Последняя фраза выбила последний дух. Я плюхнулась попой на диван. Естественно, он понял, от кого ребёнок. И видимо думает, что мы вместе. Как по-другому? Я тоже когда то мечтала о долго и счастливо. Вдаваться в дорогие разъяснения и жаловаться на судьбу не было ни сил ни желания.
— Он в Москве. Он в курсе. Но принимать участия в нашей судьбе не собирается. И прошу не мучай меня расспросами. Расскажи лучше как ты? Когда приехал?
Он смотрел на меня так, будто не верит ни одному моему слову. Да и кто за минуту поверит, что его друг оказался таким поганцем. Мягко говоря.
— Так сегодня приехал. Помылся и сразу к тебе. Я скучал.
И я так обрадовалось, хоть одна родная душа теперь рядом…
— Я тоже скучала, Луи. Как хорошо, что ты вернулся.
Он как-то странно на меня посмотрел. Вообще, за два года он как будто возмужал, повзрослел. Волосы его блондинистые совсем выгорели. Там где он плавал — тепло.
— Лили, я не могу спокойно игнорировать тот факт, что у тебя живот на лоб лезет. Расскажи, кто там? Ты в декрете?
Я улыбнулась, вспоминая последнее УЗИ, погладила живот.
— Не знаю ещё кто. Прячется. Может через месяц скажут. А декрет… Эх если бы… Тоже ещё месяц ждать.
Луи покосился на мои ноги. А я ужаснулась, наскоро запихав свои бидоны под плед. Он хоть и друг, но все таки мужчина. Незачем ему это раздутое неэстетичное безобразие видеть.
— Лили, я хочу сказать, я теперь рядом. Ты можешь на меня рассчитывать во всем. Не надо тянуть все на себе.
А мне стало так обидно. Конечно не напрямую из-за слов Луи. Но почему так? Посторонний для моего ребёнка мужчина готов помочь, в родному отцу дела нет.
— Ты не обязан. Если Олегу то все равно.
Он очень серьезно и даже как-то напряжено, что ему не свойственно, взглянул на меня.
— Лили, я тебе уже говорил и повторюсь, я — не он. Я с самого детства считаю, что несу ответственность за тебя. Потому что ты младше и ты — девочка. И если я сказал, что я рядом, значит я буду помогать и даже решать твои проблемы. Ты сейчас сама тоже несёшь ответственность за ребёнка. Зачем ты гробишь своё здоровье? Зачем загоняешь себя? Сложно было написать и рассказать мне?
Я оторопело уставилась на него. Я и не помню, чтобы Луи хоть с кем-то разговаривал в таком тоне. Тем более со мной.
— Да чем бы ты помог мне? О чем ты говоришь?
Он снова так посмотрел, что я подумала, что лучше бы помалкивала.
— Да хоть бы денег перевёл! Что вообще за работа сделала это с твоими ногами?
А я почему-то начала оправдываться. Неужели два года в разлуке так повлияли на наши отношения? Что я как школьница робею перед ним, а он отчитывает меня. Это же Луи, мой друг Луи, балагур и весельчак. Я его не узнавала.
— Ноги такие из-за отеков, отеки — последствия беременности и работы на ногах. Я в магазине работаю.
Он вроде успокоился. Покачал головой из стороны в сторону.
— Ок, я завтра разберусь с твоим работодателем. Существуют допустимые трудовые нагрузки для беременных. На лицо то, что тебе требуется облегчение условий работы и работодатель обязан пойти навстречу. Я все решу.
Вот так, разберётся… решит. Как бы он ещё больше не обозлил на меня начальницу. Но спорить с ним не посмела.
Глава 6
Он сказал, что у него дела и ушёл. А утром реально встречал меня у магазина. Он разнёс нашу Эллу в пух и прах. Он рвал и метал. Не орал, но голос звучал таким басом. Что побледнела не только Элла, но и я. Зато больше ко мне никаких претензий не было. Начальница обходила меня стороной до самого декрета.
Луи приходил каждый день, часто приносил продукты или что-то по мелочи в дом. Я не сопротивлялась. Только готовила ужины в знак того, что ценю его заботу.
Жизнь по-тихоньку начала налаживаться. Я больше отдыхала, но каждый вечер не смотря на противную слякоть на улице и мое нытьё, Луи заставлял меня с ним гулять.
А потом и вовсе отправился со мной на третий скрининг. В качестве группы поддержки, как он выразился.
— Надеюсь сегодня мы узнаём, кто там прячется.
Непринуждённо сказал он. А я прям в ступор впала. Как необычно звучало «мы» в данном контексте.
На самом деле, он проявлял недюжинный интерес к ребёнку. Даже пару раз просил потрогать живот.
В первый раз так удивилась, что просто кивнула, не находя слов. А второй раз как-то не удобно стало отказывать, ведь трогал же. А отказать хотелось, потому что его прикосновения уверенные, но в то же время ласковые дарили какие-то слишком сильные эмоции. Я хотела представлять, что это руки Олежека. Но уже не могла.
И я очень хотела, чтобы у моего ребёнка был отец.
— Луи, ты что всерьёз вознамерился заходить со мной в кабинет?
Не могла поверить я, преграждая ему путь. Но он сдаваться не планировал.
— Да, мне тоже интересно!
Нас оборвала специалист УЗИ, в бюджетных учреждениях персонал не особо тактичный.
— Так, будущие родители, что вы там копошитесь, проходите быстро, не видите чтоли какая за вами очередь!
Полной даме в очках перечить я постеснялась и юркнула в кабинет.
— Так ну вот это у нас правая рука. Видите, пять пальчиков. Все на месте. Так… Девушка, да приспустите вы труселя пониже! Что вы в них вцепились, аки девочка! Что он там ещё не видел! Мне же не удобно!
А ничего что он вообще там ничего не видел! Но руки послушно убрала. Она сама отодвинула плавки (и без того на самой низкой посадке) ещё на пару сантиметров вниз, продолжая процедуру как ни в чем не бывало. Я со стыда чуть не сгорела, ладно хоть Луи, будто не слыша нашего разговора, смотрел только в экран.
— А вы нам скажите кто у нас?
Сказал он чуть не елейным голосом, располагая к себе медицинского работника. Со мной почему-то давно не разговаривает так. Ну как почему-то… Потому что я его «умных» советов не всегда придерживаюсь. Я аж хмыкнула от несправедливости. А потом до меня доперло… Он сказал «у нас»?
— Сейчас, папаша, не торопите меня.
А у меня как будто шум в ушах. Он подыгрывает? Или что? Или как? Каша в голове.
— Так, все, вижу, пестика нет, у вас девочка. Не расстроился, милок?
Луи резко глянул на меня с улыбкой до ушей, а я также резко схватилась за трусы снова. Но он не обратил на мои манипуляции внимания, или тактично не показал этого.
— Слышала? Дочка будет. Круто, правда?
