— Я кружу головы?
Виктория засмеялась и промокнула губы салфеткой.
— Не притворяйтесь. Даже замужние поглядывают на вас.
Уэс пожал плечами. Она продолжила:
— Большинству мужчин нравится такое внимание.
Виктория понимала, что они просто играют. Пусть она вирджинская леди из богатой семьи, но нельзя сказать, что она совершенно бесполезное существо. Она ведь работала в госпитале для ветеранов корейской и вьетнамской войн… выслушивала их, заботилась о них, помогала им, как могла.
— Вы разведены? — вдруг спросила Виктория, подумав, что этим, возможно, объясняется его равнодушие к собственной внешности.
— Да.
— Я тоже. Но я не потеряла интерес к противоположному полу, в отличие от вас.
— Вы же не жили с моей женой. На самом деле я не имею ничего против женщин. По крайней мере в эту минуту. — Он подал знак Джо, чтобы тот принес еще порцию сарсапариллы.
— Просто так случилось, и вы до сих пор переживаете, да? — предположила Виктория. Уэс не ответил, и она улыбнулась. — Скоро приедет дилижанс, который будут грабить. Мы с ребятами кое-что изменили, но вы, возможно, предложите еще что-нибудь.
— Я здесь именно для этого.
Привыкнув задавать вопросы, когда она хотела что-нибудь узнать, Виктория прямо спросила:
— Почему вы ушли из полиции?
Его взгляд остановился на ее губах с кусочком печенья между ними. Уэс пытался не думать о том, каковы были бы его ощущения, окажись он на месте печенья. И вообще эта леди не на его вкус. Он не любит таких напористых.
— Неблагодарная работа.
— Да? Выписывали слишком много штрафных квитанций?
— Не любите копов? Понимаете, что бы полицейский ни делал, ничего не изменится. Я устал.
— Почему же? Вы очищаете от преступников улицы, спасаете людей, помогаете…
Услышав шум колес и стук копыт, Уэс взглянул в окно.
— Прибыл дилижанс. Вы идете? — Он помог ей встать.
Виктория оперлась о предложенную руку. Итак, служба в полиции — больное место Купера, он не хочет говорить об этом. И, кажется, не единственное. А все-таки неясно, почему он здесь. Тут же Виктория нашла ответ. Да потому, что Бак боялся, что она самостоятельно найдет нужного человека и таким образом обставит его, Бака.
Уэс и Виктория вышли на улицу и заняли место, откуда им хорошо было видно происходящее. Тротуары уже заполнились туристами. Повсюду сновали дети в огромных шляпах и куртках. Малыши сидели на плечах у родителей. По улыбкам на лицах можно было заключить, что взрослые ожидают зрелища с не меньшим интересом, чем дети.
На площадь въехал дилижанс. Глядя на представление, Уэс отметил, что оно мало чем отличается от предыдущего.
— Они время от времени смотрят на публику. Это портит впечатление, — пробормотал он.
Виктория кивнула.
— С лошадьми надо работать. И потом, настоящие грабители не убирают оружие, пока не окажутся в безопасности.
Она снова кивнула. У него хороший глаз. И он понимает, чего она хочет.
Изогнув бровь, Уэс посмотрел на нее.
— Итак?
— Думаю, что согласна с вами. Это трудно сделать, Купер?
Кажется, работа будет интереснее, чем он предполагал.
— Нет, никаких проблем.
Как бы то ни было, публика осталась довольна.
— Через полчаса побег из тюрьмы, — сообщила Виктория.
Уэс кивнул. Идя рядом, она машинально взяла его под руку. Собственный жест удивил ее так же, как и его. Но, привыкнув с детства делать то, что нравится, она не стала задумываться. Она поразмышляет об этом позже.
— Я собираюсь участвовать в шоу вечером в салуне вместе с Лолой.
Он взглянул на нее.
— Перелезть из одеяния школьной учительницы в наряд необузданной женщины? Хотелось бы это увидеть.
— В баре будет ссора, которую вы обязательно должны посмотреть.
— Во сколько?
— Шоу начинается в восемь пятнадцать, так что потасовка, думаю, случится около девяти.
— В девять мне надо быть в другом месте, поэтому ссору я надеюсь увидеть в следующий раз.
В такое же время он исчез и вчера. Свидание? Почему это, собственно, ее интересует?
— Тогда увидимся позже, — сказала Виктория.
Салун был заполнен до отказа. Жгучая брюнетка Лола и платиновая блондинка Рокси танцевали что-то кокетливо томное. Виктория помахала им, пробираясь в толпе. Их костюмы были не такими откровенными, какими могли бы быть, но здесь присутствовали дети. Виктория радовалась этому обстоятельству, потому что стеснялась слишком обнажать грудь. При ходьбе ее пышная атласная юбка развевалась, высокие красные каблуки постукивали по деревянному полу, свет ламп отражался в ожерелье из горного хрусталя и рубинах серег.
Заметив Ника за угловым столиком, она робко подошла, как — она видела это в фильмах — делают салунные девушки, и сказала:
— Ты что-то грустен сегодня, ковбой.
Его лицо посветлело. Ник был в своем роде довольно привлекательным мужчиной: около шести футов ростом, с широкими плечами и узкими бедрами. Он носил необычно длинные, висячие усы. Хотя глаза у него были светлые, их особая сумеречная голубизна создавала впечатление более темного цвета.
— Садись, Вик. Потрясающе выглядишь в этом платье.
Виктория удивилась, с какой легкостью он назвал ее так, как называл только Бак. И все же что-то в Нике ее беспокоило. Она относила это на счет его постоянно мрачного настроения. Несколько раз она перехватывала направленные на себя взгляды, когда он думал, что никто их не видит. Виктория замечала, как быстро Ник впадает в гнев, и знала, что он предпочитает людям общество лошадей.
Она любезно приняла комплимент, стараясь не обращать внимания на то, что он не сводит глаз с ее груди. Оглядев зал, Виктория отметила, что туристы (сегодня больше пары, чем семьи) получают удовольствие от шоу и танцев. Поймав себя на том, что смотрит на вращающиеся двери в ожидании Уэса, она вскочила и, схватив Ника за руку, потащила его танцевать. Краем глаза она уловила движение дверей и обернулась. На пороге стоял Уэс. Виктория не могла отвести от него глаз. Он выглядел просто потрясающе в сером пиджаке и черных джинсах. Три верхних пуговицы на белой рубашке расстегнуты. Начищенные сапоги сверкали. На этот раз он был без шляпы, и волосы, волнистые и густые, падали ему на лоб.
Ник с силой повернул ее, и они продолжали танцевать, а Уэс смотрел на них. Щеки Виктории разгорелись, под взлетавшей юбкой мелькали длинные стройные ноги в черных чулках, блестящие вьющиеся волосы развевались. Уэс почувствовал, как сжалось у него в груди и ладони вдруг стали влажными. Она выглядела очень красивой и какой-то дикой, необузданной. Когда он только входил в салун, то услышал ее смех, мелодичный и веселый, как колокольчик.
