не вешу. Постукивает вздыбленным членом по нижней части живота. А после трется упругой головкой о самые сокровенные и чувствительные точки. Ласкает, будто насквозь простреливает, заражает вожделением, как смертоносным вирусом; всю кровь отравляет, вынуждает закипеть.
Дикарь. Варвар. Лютый, злой, безжалостный. Откуда ему знать столько о плотских утехах? Откуда у него эта жуткая и губительная власть надо мной?
- Нет, - шепчу сдавленно. – Пожалуйста. Пусти…
- Уверенна? – спрашивает, не скрывая издевки.
Упирается восставшим органом особенно сильно и мощно, разрешает ощутить буйную пульсацию разбухших вен. Жадно мнет мои ягодицы.
- Прошу, - кусаю губы. – Пожалуйста. Я не… готова.
- Ладно, - хмыкает, прекрасно чувствуя мой жар и влажность, но позволяет вновь оказаться на свободе: – Гуляй.
Отпускает, опускает на пол.
Цепляюсь за стеклянную стенку, царапаю поверхность ногтями. Еле на ногах держусь. Впечатление, точно кости становятся мягкими, да настолько, что хоть узлами завязывай. Плавлюсь и растекаюсь, тело – оголенный нерв. Спазм выкручивает низ живота.
- В кровати жди, - холодно бросает Марат и шлепает меня по заднице так, что даже дурман сбрасываю и на месте подскакиваю. – Голая. Чтоб ничем не прикрывалась.
- Хорошо, - роняю глухо и выскальзываю из душевой кабины, больше не рискуя нарываться на клыки и когти хищника.
Открываю рот, поглощаю воздух рваными глотками.
Бежать. Сейчас. Быстро.
И плевать, что плана нет. Буду действовать по ситуации. Главное – выбраться наружу. Мне никак нельзя оставаться здесь. Никак. Предам Олега. Причем по доброй воле, без какого-либо принуждения, сама упаду на колени перед этим оголодавшим зверюгой.
Тут не победить. Даже сражаться бесполезно. Только остатки рассудка и держат. Еще пара минут рядом с ним – одурею. Впаду в безумие. Подчинюсь. Капитулирую.
Это порочный гипноз. Вязкий транс, подчиняющий сознание. Пограничное состояние. Марат действует на меня как афродизиак. Ненавижу каждую его черту. Грубую силу. Чудовищную наглость. И хочу. Ведусь на животные рефлексы, как тупая самка.
Он просто смотрит на меня, а такое чувство, будто уже трахает, вдоль и поперек своим здоровенным членом обрабатывает. Он касается меня, а под кожей растекаются разряды электричества, сотрясают плоть болезненно-сладкими судорогами, заставляют сильно сомневаться в собственной адекватности.
Боже. Я не могу здесь оставаться. Я не должна.
Бросаюсь к двери, поворачиваю замок, отворяю. Не оборачиваюсь назад, не задумываюсь о грядущем наказании. Выскакиваю наружу. Убегаю. От него. От себя. От искушения.
Почти ничего не соображаю. Мчусь по коридору босиком. В чем мать родила. Едва ли представляю, что предприму дальше, как сбегу, куда именно. Слепо следую порыву.
Расплачусь. Наверняка. Но позже.
Вниз по лестнице. К началу кошмара. С трудом разбираю дорогу. Толкаюсь в разные двери, ищу выход из чертового дома. Комната за комнатой, гоню сомнения, игнорирую недобрые предчувствия.
Застываю как вкопанная. Замираю. Превращаюсь в лед. А после осколками на пол обрушиваюсь. На колени падаю и захожусь в припадке истерического смеха.
Я опять здесь. В той самой чертовой комнате, где все и завертелось изначально. Стол, покрытый черной скатертью. Как саван. Гроб. Жертвенный алтарь. И обрывки моего свадебного платья. Лоскуты белоснежной ткани. Поруганные, растерзанные.
Дрожу. От жара? От холода? Не знаю. Не понимаю. Поднимаюсь, на негнущихся ногах обхожу комнату по периметру, толкаюсь в разные двери, ощупываю стены. Но выхода не найти. Нигде. Только назад вернуться.
Подхожу к столу, сдергиваю скатерть, оборачиваю вокруг себя. Пытаюсь прикрыть наготу. И вдруг замечаю нечто странное. Вглядываюсь в пол. Всматриваюсь.
Проклятье. А вдруг это шанс? Путь на волю? Судорожно сглатываю. Вряд ли. Не могло мне настолько сильно повезти. Но попробовать стоит. Других вариантов точно не светит.
Решетка в полу рядом со столом. Прежде прикрытая скатертью вязь металлических прутьев теперь оказывается обнажена. Всю свою силу прикладываю, чтобы сдвинуть тяжеленный предмет. Опять опускаюсь на колени, хватаюсь за железо, дергаю.
Еще, еще. Черт, черт. Не поддается.
Однако там точно есть проход.
Вот только куда он ведет?
Забываю дышать. Закашливаюсь от волнения.
Плевать. Это не повод сдаваться и отступать. Не рискну сейчас, буду жалеть. Надо хотя бы попробовать. Пробиться туда любой ценой.
Логика шепчет, что внизу ничего хорошего по определению быть не может. Затхлый подвал. Грязища. Крысы. Пауки. Провалюсь и намертво себя закопаю. Окажусь в очередной ловушке. Воистину из огня да в полымя. Сомнительный выигрыш.
Я обхватываю холодный металл. Дергаю опять. Буквально рву на себя, одержимо и бешено тяну решетку, стараюсь из последних сил. Нервно ощупываю причудливое сплетение стальных полос, надеюсь отыскать ключ к открытию люка. Уповаю на чудо.
- Поиграли – и хватит, - хриплый голос Марата ударяет в спину, будто жесткий кожаный кнут. – Пора долг выплачивать.
Пальцы цепляют кружевную подвязку, оттягивают, сдавливая горло.
Дьявол. Здесь. Вернулся по мою душу.
Хотя нет. Душа ему без надобности. Достаточно готового на все тела. Остальное уже не потребуется. Главное – есть куда вонзить вздыбленный член.
- Нет, - бормочу я. – Нет, нет…
- Давай, - произносит насмешливо. – Скажи, что не мечтала об этом.
Он поворачивает меня лицом к себе и отпускает, даже на шаг отступает, позволяя все разглядеть. Содрогаюсь, лихорадочно комкаю черную скатерть. Веду взглядом снизу вверх.
Смуглые мускулистые ноги покрыты порослью волос. Сильные и стройные, с четко вылепленными мышцами. Между крепкими бедрами мерно раскачивается громадная дубина.
Марат абсолютно голый и заведенный до предела.
- О чем? – еле губами двигаю. – О чем я не мечтала?
Он наматывает мои локоны на кулак, тянет, заставляя запрокинуть голову назад, смотрит прямо в глаза, держит, не позволяя разорвать контакт. Молчит. Но все понятно без слов.
Та самая фраза четко звучит в голове, отбивается громом: «Люблю накручивать волосы на кулак. Когда вгоняю член в рот». Наверное, с этого и началось буйное помешательство, с того, как я стала все это представлять, возвращалась в нашу с Олегом спальню и думала о жестком и грязном сексе с другим мужчиной.
Никогда не считала себя мазохисткой. А тут… чем еще объяснить столь жуткую и сильную потребность быть оттраханной в рот? Только склонностью к извращениям.
Но я же не такая. Не такая… а какая?
Смотрю на гигантский орган и губы сами приоткрываются. Разумные мысли исчезают. Неразумные тоже. Все, о чем я сейчас могу думать, это его громадный член. Глубоко. В горле. Движется рывками. Еще и еще.
Интересно, Марат мог накачать меня наркотиками? Вколоть какую-нибудь токсичную дрянь? Черт. Нет. Вряд ли. Мог, но не стал бы. Он привык получать женщин иначе.
-
