руку на обнаженную грудь и слышу, как ритмично стучит сердце. Хочется положить голову, слушать его голос и внимать каждому слову. Пожалуй, так хорошо я себя еще не чувствовала.
– В тот вечер, когда и появились слухи о моей нетрадиционной ориентации, Кэт приехала за мной на новогодний корпоратив. Она планировала как раз заявить о себе, появившись перед всеми. Но меня настолько допекли дамы, что с вечеринки я смывался раньше обычного. Кто-то за мной последовал и увидел, как на парковке я сел в чужую машину. Кэт сказала, что за мной следили. Расхохоталась и полезла целоваться. Я подыграл. Вот и все. А на следующий день у меня появилась новая интригующая история.
– Но Кэт же девушка? – осторожно переспрашиваю я, не понимая, почему или как ее могли принять за парня. Будто что-то в рассказе Вадима не клеится.
Он переворачивается набок, кладет ладонь на мою голову и нежно поглаживает растрепавшиеся волосы.
– Приняли ее за парня потому, что Кэт – личность творческая и неоднозначная, да настолько, что ей в голову взбрело подстричься почти налысо. И еще она терпеть не может женскую одежду, носит унисекс или вообще закупается в мужском отделе. Поэтому и мне с трудом верилось, что в ее розыгрыш кто-то поверит. Но в машине и в темноте ее приняли за парня. И вот, получилось так, что я стал тем самым боссом с изюминкой.
Я ахаю и, вытаращив глаза, смотрю на Вадима.
– Ты знаешь?!
– Конечно! – усмехается он. – Еще бы не знать, какое прозвище приклеилось за мной.
– И не обидно?
– Обидно? – он наигранно возмущается. – Нет, Агата, вообще ни капельки не обидно. От меня отстали, вернулись исключительно деловые отношения. А Кэт до сих пор всем друзьям твердит, что она гений. Возможно, так и есть, но моя репутация чуть не пошатнулась.
Я понимающе киваю, но замечаю, что Вадим нисколько не беспокоится о том, за кого его принимают на работе.
– Послушай, если тебя все устраивает, то это же замечательно, – пытаюсь приободрить и улыбаюсь, поглаживая плечо мужчины. – Но о нас…
– Агата, не волнуйся.
Он накрывает мои губы пальцами, заставляя замолчать. А я и так не знаю, что сказать. У нас была сумасшедшая ночь. Самая яркая и чертовски классная ночь, которую я никогда теперь не забуду. Тем более зная, что все это не сон. Но вот как оформить мысли в слова и сказать, что одной ночи для меня мало…
– Не волнуйся, хорошо? – шепчет Вадим, поднимаясь на локте. – А теперь расслабься.
От его шепота во рту резко пересыхает. Горло горит в предвкушении, а ноги немеют от накатившего желания. Я осторожно киваю, и тогда Вадим убирает пальцы. Облизываю губы языком, замечая, как босс хищно щурится.
– Приготовься получать удовольствие, Агата, – произносит он и переворачивает меня на спину.
Я чувствую, как по спине бегут мурашки. Сжимаю еще крепче в ладони листок и останавливаюсь перед дверью в кабинет начальника.
Да, Вадим все еще мой босс, хотя это ненадолго. И как раз тот самый листок в моей вспотевшей от волнения ладони – заявление на перевод в другой отдел. Вот только я-то приняла решение, но примет ли его Вадим. От этого вдвойне становится не по себе. Не хотелось бы проворачивать такое дельце за его спиной, но и продолжать притворяться не могу. Уж слишком люблю этого очаровательного мужчину, чтобы не желать оказаться на его столе с задранной юбкой.
Выдыхаю и поднимаю вторую ладонь, сжатую в кулак. Осторожно стучу и жду разрешения войти.
– Войдите, – до меня доносится приглушенное стенами и дверью разрешение.
Толкаю дверь, вхожу, довольно громко выдыхая. Вадим стоит ко мне спиной и не оборачивается. Он с кем-то говорит по телефону.
Сглатываю вязкую слюну и плюхаюсь на посетительский стул. Точно так же как это произошло в первые дни нашего знакомства. Тогда еще пугливая и острожная, узнавшая секрет босса, заливалась румянцем и фантазировала, а сегодня держу в руках то, что может пошатнуть наши отношения, если меня неправильно поймут.
Смотрю на прямую спину Вадима и любуюсь им, вспоминая прошлое утро. Он так же как и сейчас стоял ко мне спиной, но был полностью обнажен, а у меня руки чесались оттого, что не могла набросать карандашный рисунок в свой тайный блокнот. Я так и не призналась ему в своем увлечении – немного стыдно, что я рисовала его еще до того, как мы перешли черту босс-подчиненная. Пусть это останется моим секретом, пока…
– Агата, привет, – Вадим сбрасывает вызов и оборачивается ко мне.
Я вздрагиваю и усиленно киваю, приветствую его.
– Что-то случилось? – Он явно удивлен видеть меня в своем кабинете, так как мы совсем недавно пересекались и уже все рабочие вопросы обсудили.
Я сглатываю вновь, поднимаю руки и протягиваю несчастный листок, который чуть не измяла, пока нервно крутила в руках.
Вадим возвращается за стол и берет в руки мое заявление. Читает быстро, но медлит с ответом. Я покрываюсь мурашками и нервно тереблю подол серой офисной юбки.
– Не понимаю, – голос его звучит шершаво, будто что-то мешает говорить. – Агата, как я должен это понимать?
Он не отбрасывает заявление, хотя мне кажется, что готов скомкать и швырнуть в урну. Взяв себя в руки и отринув сомнения, улыбаюсь нежно и отвечаю, старясь не злить его еще больше.
– Я прошу тебя подписать мое заявление на перевод в другой отдел.
Вадим морщится так, будто ему насильно в рот запихали целый лимон и заставили жевать.
– Прошу не просто так, а потому что хочу, чтобы мы могли официально стать парой.
Глубокая морщинка, пролегшая на высоком лбу, неожиданно разглаживается.
– Парой? Но мы уже пара.
– Да, но об этом никто не знает, – пожимаю плечами. – Для всех ты босс, а я твоя помощница.
– Но что мешает нам оставаться боссом и подчиненной здесь, а дома быть парой?
Теперь морщусь я. Нет, я бы не против оставить все в секрете, и те два месяца, которые мы встречаемся тайно, прошли просто великолепно. Однако…
– Тебе приписывают роман с Даниилом из маркетинга.
Лицо Вадима резко меняется. Удивленно вытягивается, а в глазах пляшут бесенята. Это он так злится. А потом Вадим откидывается назад и смеется – громко и заливисто. Я нервно хихикаю, закатывая глаза.
– Ты не знал? – смеюсь я.
– Нет, ты меня опередила.
– Так что, босс, одобрите перевод?
– Нет.
– Но почему?!
Вадим замолкает. Поддается вперед, складывая руки перед собой. Я почти не дышу, пытаясь понять, что за мыслишки бродят в
