Чай был горячим, как и любил Харлан. Печенье оказалось хрустящим и свежим. Эта женщина отлично знает свое дело. Он просто обязан задержаться ненадолго и насладиться домашней атмосферой ее кофейни.
— Я не могу сидеть вместе с вами, — произнесла Софи. — Мне нужно работать.
— Похоже, пока я ваш единственный посетитель, поэтому вы можете побыть со мной минутку. Кстати, вы хотя бы присели на эти стулья, от которых словно потеряли голову? Опробуйте один из них. — Он усмехнулся. — Кто знает, возможно, вы передумаете по поводу нашей сделки?
Секунду Софи медлила, затем отодвинула от стола второй стул и опустилась на него. Легкая улыбка коснулась ее губ, и он понял, что сделал отличные стулья. Если и было нечто, что Харлан Джонс делал хорошо, так это стулья. Жаль, что он не хочет попробовать заработать себе на жизнь, изготавливая мебель…
Еще раз в его мозгу промелькнуло предположение «а если…», но он от него быстро отмахнулся. Харлан прекрасно знал, как заканчивается жизнь, основанная на мечте. Его отец оказался без денег, а мать раньше срока отправилась на тот свет, не вынеся тяжелой работы, на которую была вынуждена пойти. Сам Харлан отправился работать в четырнадцать лет. Все заработанные деньги он отдавал своей матери, и все равно они жили впроголодь. Зимой они замерзали в своем жилище, а ужинать им часто приходилось парой ломтиков хлеба, слегка намазанных второсортным маргарином.
Теперь Фрэнк Джонс полагал, что сыновья обязаны поддерживать отца до конца его дней. Не то чтобы Харлан против этого возражал. Он просто был достаточно умен, чтобы не повторять отцовских ошибок. Его мать страдала из-за эгоизма своего мужа, который, вместо того чтобы приносить в дом деньги, бессовестно их растрачивал.
Харлан с трудом заставил себя отмахнуться от размышлений. Сейчас, в течение пяти минут, он собирался отдыхать и не думать об обязанностях, которые ждали его за пределами кофейни Софи Уотсон. Он немного насладится пребыванием в этом оазисе беззаботности, а потом вернется к серьезным делам.
— Должна признать, вы сделали хороший стул, — заявила она.
— Ой, спасибо! Ну, раз уж вы сидите на стуле, который я выравнивал и выглаживал собственными руками, можете называть меня по имени и на «ты».
У нее порозовели щеки.
— Вы по-прежнему мой клиент, мистер Джонс.
— Но фактически именно вы являетесь моим клиентом! И я не люблю всяких высокопарных обращений. Зови меня по имени, — секунду он помолчал, потом прибавил: — Софи?
Лицо девушки стало пунцовым. Черт побери, ему нужно почаще ее смущать! И не только потому, что она очень хорошенькая, когда краснеет.
Она чуть приподнялась со стула:
— Я должна возвращаться в зал.
— Чем ты занимаешься, когда не обслуживаешь посетителей? И как это называется? — Он взял печенье.
— Печенье, — растерялась Софи.
— Не-а. Я называю это вкуснятиной. — Он откусил печенье.
Она рассмеялась.
Вот! Он добился своего. Теперь она улыбается и даже откинулась на спинку стула.
— Я думаю, вы преувеличиваете, мистер… Харлан, — поправила она себя, проговаривая его имя немного неуверенно. — Кофейня отнимает у меня уйму времени.
— Звучит ужасно, учитывая то, что ты живешь в раю. — Он махнул рукой в сторону залитого солнцем тротуара, пальм и дороги, ведущей на пляж.
— А разве тебе не нужно уже быть на радиостанции и… развлекать слушателей?
Он отпил чаю.
— Нет. Сегодня я уже провел радиошоу.
Тем не менее у Харлана на сегодня запланирована куча дел. Следовало проверить множество финансовых отчетов. Ему также надо найти время и навестить Тобиаса в больнице. Но прямо сейчас ему хотелось лишь посидеть здесь, на солнышке…
— Твои поклонники будут ужасно разочарованы, — язвительно заметила Софи. — Им придется ждать до завтра, чтобы услышать, как ты измываешься над человеческими бедами и несчастьями.
Ну что ж, ей удалось задеть Харлана.
— Насколько я понимаю, ты не мой фанат? — И когда она лишь фыркнула в ответ, Харлан засмеялся: — Ну, не могу же я нравиться всем! — Он приподнял чашку, салютуя в сторону Софи.
Наступило молчание. Какое-то время они сидели и наблюдали за проходящими мимо людьми. Жители городка здоровались с Софи и Харланом, некоторые делали комплименты его радиошоу.
— Так зачем ты приехал во Флориду из?..
— Техаса, — усмехнулся Харлан. — Для хозяйки кофейни, которая предпочитает общаться с посетителями официально, ты задаешь слишком личные вопросы.
Она покраснела и поднялась:
— Ты прав. Оставлю тебя наедине с чаем.
— Ты всегда убегаешь от проблем, Софи? — Не будь она такой невыносимой и сварливой женщиной, он наслаждался бы звучанием ее имени.
— Я? Убегаю?! — Она подбоченилась. Учитывая то, как часто Софи стояла, упершись кулаками в бока, оставалось удивляться, что на боках у нее нет вмятин. — Если я ничего не перепутала, личные вопросы начали задавать именно вы, мистер Джонс! Похоже, я не единственная, кто бежит от проблем!
Уголок его рта приподнялся.
— Ох, мы снова перешли на «вы»?
— Я думаю, так будет лучше. Вы считаете иначе? — Она одарила его улыбкой, в которой не было даже намека на флирт, затем отодвинула стул и аккуратно поставила его напротив стула Харлана. Явный намек на то, что разговор окончен. — Учитывая то, что нас связывают исключительно деловые отношения.
— Ты имеешь в виду, что хочешь исключительно деловых отношений?
Софи заправила за уши длинные белокурые пряди и уставилась на Харлана изумрудными глазами.
— Я разумная женщина, мистер Джонс, и давным-давно поняла, что только разумные решения приносят пользу мне и моему бизнесу. Поэтому отвечаю вам утвердительно: я предпочитаю исключительно деловые отношения.
Харлан допил чай, взял последнюю печенюшку с тарелки и поднялся:
— Тогда желаю вам приятного дня, мисс Уотсон.
— Всего хорошего. И будьте любезны не забывать о нашем соглашении. — Поставив на поднос его чашку и тарелку, Софи одарила Харлана дружеской улыбкой: — Иначе, если вы еще раз посмеетесь надо мной в своем радиошоу, я что-нибудь подсыплю в ваш чай.
— Это угроза?
— Ну конечно нет, сэр! — Она заморгала, глядя на него. — Исключительно деловое соглашение. Если вы перестанете говорить обо мне в радиошоу, я буду расхваливать ваши стулья.
— Я вернусь завтра. Думаю, мне придется повысить арендную плату. К моей личной досаде.
Он слышал, как она сердито ворчала, возвращаясь в кофейню.
Час назад Харлан был готов прикончить Софи Уотсон за то, что та нахально стащила с его крыльца стулья. Но теперь она бросила ему вызов, не принять который он не мог. Должен же быть предел терпения у этой женщины!
