Мысли Викки прервал человек, очень похожий на Али Баарабу, видимо, его родственник, который вошел в комнату и молча наблюдал за девушкой.
— Я вижу, вы уже освоились, мисс Тремэйн? — наконец проговорил он. — Полагаю, вы уже встретились с Адамом? Он вас где-нибудь устроил?
Викки ответила утвердительно.
— Но я не знаю, где он сейчас, — сказала она.
— Он в другом месте, — учтиво продолжал араб. — У него есть и другие интересы, кроме парфюмерии. Этот магазин принадлежит моей семье, но мы работаем вместе. Я пришел потому, что ни вы, ни мистер Криспин не говорите по-арабски. Вам нужен кто-то, чтобы переводить пожелания местных клиентов. Конечно, в нашей торговле большое место занимают туристы, а им будет приятно поговорить с вами по-английски или по-французски. — Он потер руки и весело добавил: — Сами понимаете: бизнес!
Человек засуетился, стараясь завлечь в магазин прохожих.
— Кто это? — шепнул Криспин Викки.
— Он так похож на Али Бабу, должно быть, это его брат, — тихо ответила Викки. Но араб услышал ее и разразился смехом:
— Али Баба? Вы его так зовете? Надо будет сказать ему, когда увижусь. Али Баба! Али Баба!
— Вы его брат? — осторожно осведомился у араба Криспин.
— Его кузен. Отец Али — брат моего отца, и поэтому мы тоже братья.
— И это ваш магазин? — настырничал Криспин.
— Да, это один из моих магазинов, — вежливо согласился кузен Али. — Меня зовут Хуссейн Баараба.
— А кто же тогда Адам? — робко спросила Викки.
— Адам — мой друг, — ответил Хуссейн просто. — Он в Дамаске много лет и иногда оказывает мне честь, помогая в работе. В основном же он занят своими делами. Но вы должны понять: там, где дело касается запахов, у него особый нюх, как, впрочем, у меня нюх на торговлю. Вместе мы незаменимы.
— А что делает Адам, когда не работает здесь? — не отставал Криспин.
— Вы не знаете? — удивился Хуссейн. — Он ученый — читает лекции в нашем университете. Иногда он приводит своих студентов в мой скромный дом. — Он потряс головой в знак благоговения перед величием своего друга. — Я счастлив, что такой человек — мой друг.
— Господи, — перевел дух Криспин, — я думал, он работает здесь.
— Он вас встретил по моей просьбе, — доложил Хуссейн с достоинством. — Я подумал, вы будете чувствовать себя увереннее со своим соотечественником. Для мисс Тремэйн будет лучше, сказал я себе.
— Это было очень любезно с вашей стороны, — улыбнулась Викки. — Мы просто не поняли ситуации.
Хуссейн тоже заулыбался:
— Адам не обращает на это внимания. Он действительно работает здесь, он старший в лаборатории. Я говорю ему это каждый день. Вы его новые ассистенты. Он мой друг.
— Надеюсь, это так, — рассмеялась Викки.
— А почему нет? Пойдемте, я введу вас в курс дела. Прошу.
Работа была в основном та же, что и в Англии. Викки слушала Хуссейна, борясь с усталостью, которая теперь стала наваливаться на нее после долгого полета и дня, наполненного новыми впечатлениями.
Наконец она не выдержала:
— Может быть, отложим все на завтра? Не знаю, как Криспин, но я слишком устала, чтобы воспринимать что-либо.
Хуссейн бросил на нее быстрый взгляд.
— Ну разумеется, — сразу согласился он. — Я забыл, что вы женщина и вам нужно больше времени. Но Али говорил, у вас воображение десятка мужчин, так что мне придется быть терпеливым. Женщины — слабые создания, — добавил он с пренебрежением.
Криспин, поймав взгляд Викки, ухмыльнулся.
— Очень слабые! — в тон Хуссейну воскликнул он.
— В самом деле? — проговорила Викки. — Думаю, мистер Баараба продолжит, если тебе так хочется.
Но Хуссейн взмахнул руками в знак несогласия.
— Нет-нет, уже поздно, вам пора домой.
В дверном проеме показалась тень, и в магазин вошел Адам. Вид у него был суровый. Не улыбаясь, он посмотрел на Викки.
— Вы готовы? — спросил он. — Я вас провожу домой.
Двое мужчин посторонились, давая Викки пройти. Она проследовала мимо Адама с высоко поднятой головой и, не заметив неровной ступеньки, неожиданно споткнулась. Адам поддержал ее. Его рука была сильной и твердой, словно дерево.
— Вы не собираетесь попрощаться? — спросил он, неожиданно улыбнувшись. — Не думаю, что ваши английские манеры могли улетучиться так быстро.
Викки покраснела и пожелала Хуссейну и Криспину доброй ночи. Она не знала, радоваться ей или огорчаться, что Адам зашел за ней. Положим, она бы не смогла сама найти дорогу домой. Но ведь можно предположить, что он пришел лишь затем, чтобы еще раз увидеться сегодня с Умм-Яхьей.
— Спасибо. Я вполне бы справилась и сама, — громко сказала Викки.
Голова Адама была не покрыта, и Викки могла видеть его рыжие кудри, высокий лоб и крупный орлиный нос.
— Я в этом и не сомневался, — вежливо ответил Адам.
Викки была вынуждена почти бежать за Адамом.
— Нам необходимо идти так быстро? — наконец не выдержала она, раздраженная легкостью, с которой ему удавалось проскальзывать сквозь толпу, в то время как она была вынуждена постоянно останавливаться и кого-то пропускать.
Адам оглянулся, улыбнувшись:
— Привыкнете.
— И вот еще что… — продолжала Викки, словно не слыша его. — Думаю, вы могли бы нам сказать, что вы не служащий фирмы.
— Зачем? — усмехнулся он, явно получая удовольствие от ее раздражения.
— Вы поставили нас в неловкое положение, — попыталась объяснить Викки.
— Это означает, что, знай это, вы бы не последовали моим столь любезным рекомендациям, верно? — Адам продолжал улыбаться. — Но именно этого я и хотел избежать. В конце концов, отдельного помещения для споров не нашлось, а вам надо было устроиться комфортабельно и безопасно.
Викки пристально посмотрела на него:
— Не очень-то это было честно.
Он рассмеялся:
— Ну, не знаю. В конце концов, я действительно работаю на фирму. До вашего приезда именно я делал большую часть работы. Человек, которого они послали в Лондон взамен вас, был не очень-то трудолюбив.
Викки промолчала. Казалось странным, что Али послал двух человек на замену лишь одного, но она не хотела думать об этом — она была рада, что выбрали ее.
По шелковым рядам они пошли помедленнее. Адам объяснил, что обещал купить отрез дамасского шелка в подарок.
— Мне потребуется ваш совет, — сказал он серьезно. — Тут такой большой выбор, а мне нужен самый лучший.
Викки пожалела, что так устала и не может с удовольствием, не торопясь бродить среди громадных рулонов ткани, раскинутых во всем великолепии на прилавках, сверкающих и переливающихся.
