— Денег не хватит, — огрызаюсь, но уже без обиды. — Мне бы домой, почти утро, — вяло сопротивляюсь, но сапоги всё равно куда-то улетают.
— Ну и как бы ты в таком виде домой дошла? Весь свой симпатичный зад отморозишь. Декабрь на улице, — напоминает про холод за окном.
— Я живу через дом, — прижимаюсь к горячему мужчине, словно к печке, и укладываю голову ему на плечо. Рядом с ним душа тает. Может, и вправду так может быть? Словно детальки пазла. — Но домой очень надо, — обвожу пальчиком тату на массивной шее. — Можешь не провожать, — губами легонько задеваю кожу, отчего у демонюки пробегают мурашки.
— Ты опять?
— Хорошо, но только до подъезда, — быстро соглашаюсь, но на своих условиях.
Платье так и не нашлось. Пришлось надеть мужскую футболку и шорты, так как от штанов я категорически отказалась. Ни на сапоги, ни под них спортивки не подходят. Плюсом ещё и обматываюсь ремнём, чтобы новые портки не сбежали раньше, чем я появлюсь дома. Влад всю дорогу держит меня за руку и светится. Думаю, от него можно несколько телефонов зарядить и ничего не убудет. Когда я поднимаюсь по ступенькам, он целует настолько нежно, что мне уже и домой не хочется.
— В следующий раз я подарю тебе табуреточку, ты слишком маленькая и целовать тебя неудобно, а с подставочкой, — кивает он на лестницу, — самое то, — чувствую себя плюшевой игрушкой, которую везде таскают за собой и постоянно крепко обнимают.
— А будет следующий раз? — Расплываюсь в улыбке.
— Их будет много, — снова целует в губы, но уже не так долго. — Я позвоню, — обещает он.
Забегаю в подъезд и глупо улыбаюсь. Стребовал номер телефона. Записал свой. Сам. «Любимый» гласит надпись. На «страстного демона» отчего-то не согласился. Хихикаю как девчонка, вызываю лифт и поднимаюсь к себе на этаж. Никогда бы не подумала, что можно вот так стремительно пропасть. Даже с Мишиным отцом такого не было, а я его отчаянно любила. Стараюсь тихо провернуть ключ в замке, чтобы не разбудить сына.
— Как нагулялась, шлюшка? — Знакомый голос прошивает с головы до пяток.
Глава 10
— Саш, — поворачиваюсь к мужчине и меня окутывает хвойным ароматом его туалетной воды, дорогих сигарет и алкоголя. Коленки мгновенно слабеют от страха. — Мы расстались. Давно. Я свободная женщина, могу делать всё, что захочу и не обязана ни перед кем отчитываться. Ты же себя ни в чём не ограничиваешь, так почему я должна? — Проговариваю устало. Хочется домой, а не скандалить и будить соседей.
— Мне плохо без тебя, — пытается поймать мою ладонь, но я быстро прячу руки за спиной.
— Давно, нет. Мне ли тебе напоминать, кто трахал всё, что движется? А потом заявлял, что он мужик и ему можно.
— То, что я делаю на стороне, тебя не касается, — рычит на меня и толкает в дверь. Не больно, но чувствительно. — Какая разница с кем я буду ещё спать? Это просто секс. Мужская природа рано или поздно всё равно возьмёт верх. Главное — это то, как я отношусь к тебе, — уворачиваюсь от его руки, а он всё равно пытается прикоснуться к моему лицу. — Думаешь, он лучше?
— Он хотя бы не трахает свою бывшую в туалете ресторана, когда пришёл со мной на свидание, — выпаливаю свою обиду.
Я в тот вечер даже и не заподозрила ничего. Вышел и вышел, мало ли с кем ему нужно поговорить. У него же бизнес и бывают деловые вопросы, которые нужно решать срочно. Но городок у нас маленький. Всё вскрылось буквально через месяц, когда у меня заболел живот.
Нас со Светой свели интересные обстоятельства у чудесных дверей гинеколога. Я думала, что снова подхватила молочницу, потому что сильно приболела и пила антибиотики, а оказалось, мне подарили целый букет. Ровно такой же, как и своей бывшей. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Случайно увидев мои анализы, она дождалась меня с приёма и призналась во всём. Она же и рассказала о весёлых корпоративах в сауне с девочками по вызову, о которых узнала от одной знакомой. В общем и целом, обе дуры. А потом мы вместе стояли в аптеке. Страшно вспоминать, что о нас говорили.
Пришлось долго поправлять своё здоровье и головушку. Было тяжело принять такое предательство. Ведь он клялся в любви. Справки принёс, что ничем не болеет, а в «скафандре» не то удовольствие. Я даже противозачаточные таблетки пила, чтобы только ему угодить, а бумажки оказались липовые.
Виноватой осталась я. Ну а чего с болячками по больницам бегаю, он же чистый? Вон и врач подтвердит, что он не заразный. К слову, его одноклассник. А раз болею я, значит, и гуляла на стороне тоже я. Всё просто. Только некоторые люди знают правду, но никому не хочется связываться с Сашей. Со Светой тоже после этого не общаюсь. Киваем друг другу при встрече, и только.
— Дура, ты! — Кричит и хватает меня за плечи.
— Отпусти, синяки будут, — он не слышит и трясёт меня, словно ребёнок погремушку. Пытаюсь головой не стучаться об дверь, получается через раз. Стараюсь вывернуться, но тщетно. — У тебя есть Валя. Ты собрался жениться, помнишь? — Отчаянно пытаюсь отцепить его руки и царапаю их ногтями. — Не трогай меня!
Удивительно, что ещё ни одни соседи не вышли почитать нравоучения при таком-то шуме спозаранку. Обычно стоит сделать музыку погромче и сразу набегает толпа недовольных. А тут… Каждый за свою шкурку переживает. Стоят, наверное, и в глазок наблюдают, а выйти и помочь некому. Толкаю Сашу от себя. Ничего не получается.
Он притягивает меня к себе и пытается поцеловать. Насильно. Так, как он любит это делать. Болезненно и долго, с укусами, словно выжигая клеймо на губах. С такими поцелуями он познакомил меня уже после расставания, когда вот так же приходил и уговаривал вернуться. Хотя сам распускал мерзкие слухи и прилюдно издевался, говоря гадости так громко, как только мог. Не выдерживаю напора. И от отчаяния наступаю ему на ногу со всей возможной силы. Это даже ударом не назвать. Можно сказать, погладила, но он останавливается и смотрит на меня.
— Тварь! Какая же ты тварь, — хлёсткий удар по лицу, и я впечатываюсь головой в стену рядом с дверью. Говорят, что мужчины чаще бьют тыльной стороной ладони с оттяжкой при ударе и жгучей болью после. Так и есть. В этом я убедилась на практике. — Лена, — с испугом смотрит на меня, а я чувствую вкус крови во рту. Сраная печатка. Он так ей гордится и никогда не снимает. Щека горит. — Леночка, прости, — порывается подойти и я, вижу страх в его глазах. — Я не хотел. Так получилось. Если бы ты не сопротивлялась, — бормочет он и смотрит на правую руку.
Разглядывает кровь на золоте, а я, воспользовавшись моментом забегаю в квартиру и закрываюсь на все замки. Захожу в ванную комнату и включаю воду. Трясущимися руками стаскиваю с себя одежду и пытаюсь застирать кровь. Саша в это время без устали жмёт на звонок, стучится и что-то кричит в дверь.
На щеке слишком быстро проступает синяк. Нижняя губа распухает, как тесто на дрожжах, а кровь всё ещё сочится из ранки. Слизываю красную жидкость, чтобы ещё больше не закапать пуховик.
— Ма-а-а-а-а-ам! — Раздаётся громкий, но сонный голос сына. Шум в подъезде стихает. Правильно, кому хочется прилюдно позориться?
Глава 11
— Кто? — Грозно нависает Миша, ставя передо мной чашку прохладного чая и бутерброд.
— Сынок, — устало прошу, голова болит жутко. Даже тихие звуки, словно пудовые гири, падающие на мозги. Всё утро он успокаивал меня, потом заставил поспать. Сходил в аптеку за кремом от ушибов и синяков. И бесился. А вечером не выдержал и устроил допрос.
— Убью его, — сжимает кулаки и зубы.
— Миша, — говорю уже строже. Ещё не хватало, чтобы он вляпался по самые уши.
— Мама, он должен ответить, — продавливает меня.
Целый день думаю над тем идти в больницу и в полицию или нет. Будет ли толк? У Рогова везде связи. Кто я и кто он? Я всего лишь главный бухгалтер в небольшой компании, а он… Снова переживать ту волну стыда? Не хочу. Новые слухи. Смешки в спину. Да я с ума сойду намного раньше, чем его на допрос вызовут! Наверное, лучше отсидеться дома.
