Доминик сделал знак метрдотелю, чтобы тот убрал оба винных бокала.
— Пожалуйста, не отказывайте себе из-за меня…
Доминик покачал головой.
— Я и сам не слишком большой почитатель алкоголя.
А ясная голова в этот вечер была ему необходима.
Изабелла посмотрела вдаль, на темнеющий горизонт.
— Правда, иногда я вынуждена отступать от своего правила. — Она улыбнулась. — Мой кузен Макс — страстный поклонник нирольского «Порте Кастелланте Бланко», и он никогда не простил бы мне, если бы я отказалась от бокала этого вина, когда мне представлялась возможность сделать ему рекламу.
— У нас есть это вино. Если вы предпочитаете его, я могу…
Она снова улыбнулась. Ее зубы были белоснежными и безупречными.
— Правда?
— Это отличное вино. Сухое. Прекрасно сочетается с рыбой.
Ее улыбка стала почти озорной, и он почувствовал, как все внутри него сжалось еще сильней.
— Я знаю, это прозвучит кощунственно, но я никогда по-настоящему не любила его. — Она откинула с лица золотисто-медовую прядь. — Как и не испытываю особенного восторга от радужной барабульки, хотя она является нашей знаменитой рыбой и, вероятно, очень вкусна.
Доминик засмеялся. Это было неожиданное признание.
— Или от кальмаров. Отвратительная вещь.
Он снова засмеялся, чувствуя, что освободился от напряжения. Почти. Он никогда не мог бы полностью расслабиться в присутствии принцессы Изабеллы. Ни один мужчина не смог бы.
— Насколько я знаю, нам подадут баранину в кисло-сладком соусе, но, разумеется, если вы предпочитаете что-то другое…
— По-моему, это замечательно, — поспешно сказала она.
Доминик разгладил несуществующую морщинку на белой крахмальной скатерти. Ее манеры были столь же очаровательны, как и ее лицо.
Изабелла старалась сделать так, чтобы он чувствовал себя свободно, и была уверена, что ей это удалось. Еще более неожиданным было то, что она сама смогла расслабиться.
Доминик оказался прекрасным собеседником. Изабелла не ожидала этого.
Люка утверждал, что Доминик заслуживал доверия как бизнесмен. Он говорил это с самого начала, когда ей пришлось бороться с дедушкой за возможность подступиться к сети отелей «Винчини». И он прав. Доминику, безусловно, можно доверять. Она не сомневалась, что все, о чем она говорит, останется между ними.
— Вкусно? — спросил он, когда она попробовала шоколадный пирог.
— Пища богов, — ответила она с улыбкой. — Где только вы находите таких поваров?
Его глаза заблестели.
— Это большой секрет.
Она засмеялась. И решила, что пора приступить к серьезному разговору.
— Что вы хотели со мной обсудить?
Доминик отложил ложку и провел рукой по лицу, коснувшись глубоких шрамов на левой щеке.
Странно, но до этого момента она почти перестала замечать их. Она взглянула на сморщенную кожу с левой стороны его шеи, которая бросалась в глаза потому, что он то ли не хотел, то ли не мог носить галстук.
Изабелла заставила себя отвести взгляд и сосредоточиться на десерте.
— Те снимки, которые вы принесли мне, были… интересными. И я согласен с вами, что туристы захотят посетить Монт-Авеллан…
— Но? — подсказала она, когда он остановился.
Доминик взглянул на нее и улыбнулся.
— Не так легко преодолеть укоренившееся недоверие…
Изабелла отложила в сторону ложку.
— Я подумала, что смогла бы вложить собственные деньги в часть проектов на Монт-Авеллане. Это было бы… — Она старалась найти нужное слово, — выражением доверия.
Доминик задумался. Изабелла, затаив дыхание, ждала его ответа.
— Пожалуй, это могло бы помочь. — Он взял бокал с минеральной водой. — Хотя это не совсем тактично, но я хотел бы вас спросить: вы намерены использовать деньги семьи Фиерецца или ваши личные накопления?
— А есть какая-то разница?
— Думаю, что есть. — Его взгляд был почти виноватым. — Деньги Фиерецца, обещанные сейчас, могут не поступить, если на Нироли в скором времени появится новый король.
Изабелла подняла руку и дотронулась до своей сережки. Она могла бы предвидеть такой ответ, будь у нее достаточно времени, чтобы подумать. Решение Марко отказаться от притязаний на нирольский трон имело далеко идущие последствия.
— Я располагаю личным состоянием.
— Простите меня… — Доминик положил сильные руки на белую скатерть. — Вам понадобится иметь в своем распоряжении значительные средства, если вы намерены добиться какого-то влияния на Монт-Авеллан.
Она почувствовала знакомый укол раздражения. Неужели он считает, что она не знает этого? Почему всем так трудно воспринимать ее серьезно?
— Я прекрасно знаю это! — Она взглянула ему прямо в глаза. — Сколько миллионов мне, по-вашему, понадобится?
— Я думаю, что для начала хватило бы полутора.
— Нет проблем.
Доминик улыбнулся, как ей показалось, с тем оттенком надменного превосходства, которым отличались многие мужчины, особенно в ее семье, и спросил:
— Они уже есть в наличии?
Черт!
— Конечно.
Он поднял брови.
— Вы уже проверяли, осуществимо ли это?
— В этом нет смысла, пока вы не дали согласие по поводу Нироли.
— Для этого требуется, чтобы я доверял вам.
— Конечно.
Это и затрудняло дело. Доверял ли он ей? Мог ли? У нее забилось сердце.
— Вы когда-нибудь бывали на Монт-Авеллане? — спросил он через секунду.
Изабелла откинула волосы от лица.
— Нет.
— Нет, — повторил он.
— Но вы тоже не приезжали на Нироли.
Легкая улыбка тронула его губы. Он откинулся на спинку стула, не сводя темных глаз с ее лица.
— Я готов все подписать при одном условии.
— Каком?
— Вы должны посетить Монт-Авеллан. Лично.
Даже если бы он встал и выдернул скатерть из-под их тарелок, Изабелла была бы не так потрясена.
— Я не могу сделать это.
— Почему?
— Это небезопасно.
— В каком смысле? — спросил он тихо.
Она вспомнила рассказы дедушки об ужасах той короткой, но страшной войны.
— Никто из членов моей семьи не бывал там после тысяча девятьсот семьдесят второго года.
— В том-то и дело. — Он снова выпрямился. — Сильвана говорит, что люди всегда прислушиваются к вам. Если вы приедете на Монт-Авеллан, вы немедленно поднимите престиж этого острова.
Изабелле чуть не стало плохо от этих слов.
— Да, вы правы, но…
— А если вы всерьез задумали сблизить наши два острова, то более эффективного способа и не придумаешь.
Изабелла почувствовала, что у нее пересохло во рту.
