Четыре дня с Джошем. Когда-то она посчитала бы их райским блаженством, теперь же они представлялись больше похожими на пытку. Побыть с Джошем было бы чудесно. И на прошлой неделе, скажи ей, что такое возможно, она пришла бы в восторг!.. Да, по на прошлой неделе Ферн посчитала себя совершенно излечившейся от юношеского увлечения.
Вероятно, это адреналин после прыжка что-то испортил в ее организме, потому что прошлое вдруг вернулось, вынуждая говорить глупости, делать глупости и, самое страшное, чувствовать глупости. Глупости, связанные с Джошем.
Четыре дня, и она увязнет достаточно глубоко. И уже не сможет смеяться, притворяясь, что ничего не случилось, как ей уже пришлось делать после своего шестнадцатого дня рождения. Четыре дня — слишком много и вместе с тем слишком мало. Ведь потом он опять исчезнет в какой-нибудь Новой Гвинее…
Ферн вздрогнула. За спиной шумно бились волны, поднятые прошедшим катером. Вцепившись в парапет, она медленно начала слезать с него, пока ноги опять не коснулись тротуара.
— Прости, Джош. Не могу.
* * *
Ферн теребила пальцами край своей футболки, и Джош понял, что она не столь уверена в своем ответе, как хочет показать.
В чем дело? Охота за сокровищами обещает стать славной потехой. А Ферн, насколько ему было известно, повеселиться любит. Правда, по ее виду не скажешь, что она предвкушает особое удовольствие. Что-то ее беспокоит. Может быть, соображения практического характера?
Практичность. Слово, идеально описывающее Ферн. Он вспомнил, как она в шесть лет предупреждала их с Райаном, что крыша сарая не выдержит их веса. Им бы стоило прислушаться… Но мальчики не сделали этого — в результате у него шесть недель нога была в гипсе, а шрам и до сих пор остался.
Следовательно, надо обсудить с ней практическую сторону вопроса. Может, тогда Ферн прислушается к внутреннему голосу, который, он точно знал, уговаривает ее согласиться.
— Первый приз — пять тысяч фунтов плюс пять тысяч фунтов на путешествие в пределах страны!
Она издала короткий истерический смешок.
— Путешествие? Зачем тебе еще одно путешествие? — И добавила после паузы: — Если подумать, так и деньги тебе тоже не нужны.
— Хочешь знать, зачем мне это? — Вот почему ему нужна Ферн! Они знают друг друга настолько хорошо, что он может угадать ее следующую фразу, прежде чем та будет произнесена. — Частично потому, что я хочу развлечься, а частично потому, что маме с папой давно следует отдохнуть, а они не позволяют мне оплачивать их отпуск. Уж сколько я их уговаривал! Ну а на выигранное путешествие они могут согласиться. Мне, конечно, оно ни к чему… — Он нахмурился. — У них сейчас не самый легкий период жизни…
Морщинка между ее бровей пропала. И Джош решил ковать железо, пока горячо.
— Я планировал послать их в Шотландию, где они много лет назад проводили медовый месяц. Мама часто вспоминает тамошние горы.
Ферн улыбнулась.
— Прекрасная мысль.
— А ты, Ферн? Уверен, что ты способна найти отличное применение этим деньгам. Заплатить по закладным, например, или пустить их еще на что-то… Не упоминал ли этот парень, Симон, о фонде исследования лейкемией? — При этих словах Ферн тут же вскинулась, и Джош понял, что зацепил за нужную струну. — Лишние средства им не помешают?
Он положил ладонь на ее руку, но удержался от того, чтобы обнять Ферн за плечи и притянуть к себе, как того хотел. Хотел с момента, когда ощутил плавный изгиб ее талии, прежде чем она выскользнула из его рук. Внезапно ему показалось, что с его стороны было очень непродуманно выпустить Ферн вот так легко.
— Давай! Пять тысяч фунтов и четыре дня в моей соблазнительной компании. Разве от такого отказываются?
Она не удержалась от улыбки.
— Ты всегда любил прихвастнуть.
— А ты всегда говорила, что недостаточно часто видишься со своим дорогим старшим братцем.
— Серьезно, не могу я все бросить. У меня работа.
— Что за работа?
— Я определяю факторы риска для различных случаев. А страховая компания использует мои отчеты для принятия решений о выплатах.
— И сколько случаев тебе предстоит рассмотреть в ближайшие несколько дней?
Она передернула плечами.
— Ну, пока ни одного, но я давно выбирала время, чтобы наконец расчистить мой рабочий стол и разложить бумаги по папкам.
Джош смотрел скептически.
— Золотко, раскладывание по папкам может подождать еще немного.
— Ты сказал мне слишком поздно. Я не могу вот так просто не прийти на работу.
— Почему? Ты уже использовала отпуск?
Она открыла рот и опять его закрыла. Уставилась на кончики своих туфель.
— Да, — ответ прозвучал не слишком уверенно. Знакомый фокус.
— Ферн?
Она подняла глаза.
— Ты обманываешь меня?
Ферн сердито хмыкнула, виноватый взгляд ее глаз его рассмешил.
— Да.
Их взгляды пересеклись, и желание смеяться у него пропало.
— Ты же можешь попросить своего босса?
Она что-то пробубнила в ответ, потом достала мобильный телефон. Джош пытался не слишком широко улыбаться, пока она нажимала кнопки и отходила от него в сторону, чтобы поговорить. Пытался он и не слишком таращиться на ее попку.
Боже мой, и когда это малышка Ферн научилась так ходить? С кошачьей гибкой грацией? Сексуально покачивая бедрами? Внезапно она резко повернулась и застигла Джоша за его увлекательными наблюдениями. Он состроил безразличную мину. Может, она ничего не заметит…
Наконец она нажала кнопку отбоя.
— Ну? Босс сказал «да»?
Вздохнув, она кивнула и начала убирать телефон обратно в рюкзак. Джош мог поклясться, что услышал, как Ферн пробормотала нечто вроде «вероятно, это заразно». Застегнув последнюю молнию и щелкнув последней застежкой, она все же подняла глаза.
— Не трусь, Ферн! Будет здорово. Что скажешь?
Ее ответ прозвучал довольно сдавленно, потому что, торжествуя, Джош все-таки решился обнять ее и прижать к груди, забыв о прежних намерениях сохранять дистанцию.
Ну не смог он с собой совладать!
Ферн так привыкла к грохоту, шуму и суете лондонских улиц, что и сейчас ни на что не обращала внимания, пока добиралась до Трафальгарской площади. Джош сказал, что будет ждать ее в половине двенадцатого, а было уже двадцать пять минут, поэтому она прибавила ходу.
Вчерашнее ясное небо осталось в прошлом.
Метеопрогноз пророчил облачную погоду, впервые попав в точку. Облака действительно заслоняли солнце, но яркие лучи все равно время от времени умудрялись прорываться сквозь них. Во всяком случае, Ферн приходилось щуриться — а значит, головная боль к концу дня ей обеспечена.
