камням.
— Даже если мы упадем и разобьемся, можно будет назвать это достойным завершением вечера, — пробормотал он.
Через пару минут они уже были на вершине завала.
— Вот он, мой красавец, — восхищенно выдохнула она, кивая на гигантский валун, в предсумеречной синеве неба напоминавший исполинскую фигуру богатыря.
Он словно вырастал прямо из воды и неумолимо тянулся ввысь, простирая к небесам выступ, чем-то похожий на мощную руку в перчатке. Между валуном и камнями, на которых стояли они, образовалась уединенная площадка метров на пять в длину и на десять в ширину, ограничиваемая хребтом, протягивавшимся вдоль берега. Притихшее море облизывало прибрежную полоску темно-серой гальки, отражая в своих водах безмятежное небо, провожавшее к горизонту последние розоватые перья облаков.
— Как чудесно, — вырвалось у него.
— Добро пожаловать на мою летнюю площадку, — промурлыкала она и засмеялась. — Спустимся вниз?
Вид с "летней площадки" ничуть не уступал виду с вершины. Теперь завал и валун-богатырь словно образовывали треугольную рамку, в которую попадал морской горизонт, едва отличимый в этот вечерний час от моря и неба. Ему тоже показалось, что в этой картине есть какой-то едва уловимый замысел природы. Все словно было исполнено ожидания. И одновременно будто шептало какую-то сокровенную тайну мироздания. Тайну вечности.
— Великолепно, — сказал он ей. — Побольше бы таких открытий.
Она стояла рядом с ним и молча смотрела в море, как и он, наслаждаясь каждым штрихом раскинувшегося перед ними полотна.
Внезапно она высвободила свою ладонь из его пальцев и сделала шаг к воде.
— Неплохо бы искупаться, — проговорила она решительно и завела руку за спину к застежке на платье.
Он чуть озадаченно улыбнулся.
— Ну, вообще-то неплохо бы, только я не захватил с собой… — начал он и осекся.
Ее платье полетело к его ногам, а следом за ним она, ничуть не смущаясь, сбросила с себя бюстгальтер и трусики.
— В позднее время на безлюдном побережье плавки, как и купальник, совсем необязательны, — лукаво улыбнувшись, сказала она и добавила: — Давно мечтала это сделать.
С этими словами она развернулась и направилась к морю. Он провожал взглядом ее обнаженное тело, отказываясь верить своим глазам и одновременно не видя в ее поступке ничего шокирующего.
Войдя в воду по щиколотку, она оглянулась.
— Ну, а ты не хочешь присоединиться? — спросила она. — Вода просто замечательная.
— Ты себе не представляешь, какой сейчас открывается вид с берега. Я бы назвал эту картину: "Женская грация в последних красках дня", — крикнул он ей.
— Тебе не удастся меня смутить, — ответила она. — Присоединяйся, будет, о чем вспомнить!
Он посмотрел по сторонам.
— А место действительно безлюдное? За одежду можно не беспокоиться?
— Я об этом не подумала. Ладно, оставайся, будешь сторожить, — со смехом бросила она ему и продолжила свой путь.
Он смотрел ей вслед, понимая, что уже давно не видел ничего более красивого. Ее светлые волосы чуть развевались на шаловливом морском ветерке, а вода с радостным плеском принимала в свои объятия столь привлекательную гостью. Наконец, она вошла в море по пояс и снова оглянулась на него.
— Сторожить, значит… — задумчиво пробормотал он, еще раз взглянул по сторонам, и вдруг воскликнул. — Черта с два!
Спешно срывая с себя одежду, он бросился к воде.
Она отплыла всего на несколько метров. Он догнал ее очень быстро, с легкостью скользя по прохладной водной глади. Она задумчиво смотрела в сторону горизонта, а когда он подплыл к ней вплотную, развернулась к нему и едва заметно улыбнулась.
Поймав ее взгляд, он остановился прямо перед ней и улыбнулся в ответ. Ее глаза и улыбка были пленительными и одновременно раскрепощающими.
— Как водичка? — спросила она и, прежде чем он успел ответить, ее руки обхватили его и привлекли к себе.
Их губы соприкоснулись, и раньше, чем они оба успели сообразить, что произошло, вода заботливо скрыла своих поздних гостей от возможных посторонних взглядов, коих, признаться, не было ни в этот момент, ни когда разгоряченные тела продолжили свой разговор на берегу.
— Одевайся, начинает холодать, — послышался ее голос.
— О, нет, мне так хорошо, что я боюсь даже пошевелиться, — проговорил он, с улыбкой глядя на темнеющее звездное небо перед собой.
— Давай-давай, если не хочешь назавтра проснуться с простудой.
Он не обратил внимания на тон ее голоса во время первой реплики, но во время второй понял, что холодает не только на побережье. Холодом повеяло на него и от того, как были сказаны эти слова. Он приподнялся на локтях и взглянул на нее. Она спокойно надела платье и застегнула его, равнодушно глядя перед собой.
— Что-то случилось? — спросил он и присел, не отрывая глаз от ее лица. Он не видел уже ничего вокруг, пораженный внезапной переменой в ней.
— Все нормально, — с напускной небрежностью бросила она, удостоив его лишь мимолетным взглядом. — Просто нам пора идти.
— Даже если ты хочешь, чтобы наш вечер закончился прямо сейчас, совсем необязательно отворачиваться от меня, — сказал он ей, чувствуя нотки обиды в своем голосе. Вокруг не только холодало, но и быстро темнело. И ему казалось, что примерно то же происходило в это время с ними.
Он протянула руки за туфлями, но его фраза остановила ее. Некоторое время она смотрела себе под ноги, и, наконец, подняла взгляд на него. И тут его сердце сжалось. В ее глазах он увидел слезы. В них уже не было пустоты, но не осталось в них и следа от радостной задумчивости, с которой она пришла сюда. Это было так неожиданно для него, что он замер в растерянности.
Чуть помедлив, она взяла туфли и, приблизившись к нему, села рядом. Они сидели молча, глядя на сгущающиеся сумерки. Горизонта уже не было видно, море безразлично билось о громадный бесформенный камень со странным отростком, уставившимся в небо, которое успело утратить все свои светлые краски.
Он не торопил ее. Ей было непросто подобрать нужные слова. А они оба не знали, стоит ли вообще начинать этот разговор.
— Все в порядке, Максим, — наконец заговорила она. — Все было прекрасно, правда. Последние лучи солнца, запах морской воды, крики чаек вдалеке, теплая галька на берегу, наши ожившие от нежности тела… Всё это великолепно. Наверное, об этом я мечтала, когда ехала сюда. Забыть обо всем и отвлечься, получить массу приятных эмоций и ощущений…
Все звуки, цвета и запахи словно исчезли для него. Как будто они находились на съемках фильма и вот, наступило время окончания съемочного дня, и бригада рабочих вынесла все декорации и потушила освещение. Все актеры свободны, могут расходиться
