— Я уже давно вас выглядываю, — сообщил он, спустившись и приняв Кору под зонт. — Мистер Миллз сказал, что вы приедете с минуты на минуту.
Она улыбнулась, спеша вверх по ступеням.
— Благодарю вас, Бен. А где сам мистер Миллз?
— В спальне, одевается. Просил вас не мешкать.
— Я и так почти бегу…
Когда Кора, перешагнув порог, оказалась в холле, дворецкий за ней не последовал.
— Я поставлю ваш «даймлер» в гараж, мэм.
Она кивнула.
— Буду весьма признательна, самой мне некогда.
Через минуту ее каблуки уже стучали по другой лестнице, той, что вела на второй этаж, где находились спальни.
Супружеская — самая большая и шикарная — располагалась примерно в середине коридора. Кора стремительно зашагала туда.
Толкнув дверь, она сразу увидела Брендона. Тот завязывал перед зеркалом галстук, и в рукавах его сорочки поблескивали золотом запонки. Он был уже почти готов к выходу.
Кора сбросила туфли, затем потянула движок молнии на платье, и в этот момент Брендон взглянул в ее сторону.
Выглядел он более чем привлекательно — в идеального кроя костюме, белоснежной рубашке, модного фасона галстуке и дорогих кожаных туфлях.
Кора невольно залюбовалась им. Вместе с тем она осознавала, что под внешней элегантностью скрывается очень уверенный в себе, знающий, чего хочет, человек — ее муж и возлюбленный.
Словно что-то такое заметив во взгляде Коры, Брендон удивленно вскинул брови. Неожиданным образом это настолько подчеркнуло красоту и выразительность его синих глаз, что Коре пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выдать внезапно охватившего ее волнения.
А ведь он даже не догадывается о том, как сильно я его люблю! — с горечью подумала она. Наверное, считает, что меня, как и его самого, в наших отношениях интересует прежде всего секс.
Разумеется, в этом тоже содержалось зерно истины, однако Коре порой казалось, что она даже согласилась бы частично отказаться от доставляемого Брендоном наслаждения, только бы он наконец полюбил ее по-настоящему.
И нужно сказать, что подобная жертва была бы не такой уж и маленькой. Брендон был искусным любовником. В свое время он сумел найти к Коре подход, пробудил в ней чувственность и многому научил. В его объятиях Кора забывала обо всем на свете.
В их совместной жизни не раз случались моменты, подобные этому, когда Кора могла открыться Брендону, но у нее скорее отсох бы язык, чем она первой призналась бы собственному мужу в любви. Это был вопрос принципа. По общепринятым правилам сначала мужчина произносит определенную любовную формулу, а уж потом женщина ему отвечает. Или не отвечает. Но первый шаг делает он — таковы традиции. Можно сколько угодно спорить о том, стоит ли их соблюдать, а также об относительности общественных установок, но для большинства женщин все вышесказанное до сих пор имеет значение. Не являлась исключением и Кора.
Поэтому она лишь плотно сжала губы и направилась в свою гардеробную комнату — их было две, для каждого из супругов.
— Наконец-то ты приехала, — обронил Брендон нейтральным тоном, просто констатируя факт.
— Сколько у меня времени? — спросила Кора, стаскивая платье через голову и вешая на плечики.
— Минут десять.
— Ну нет, так не пойдет! Я должна освежиться под душем.
Брендон пожал плечами.
— Хорошо, двадцать.
На миг задумавшись, Кора кивнула.
— Постараюсь уложиться. Хотя, по-моему, спешка теперь ни к чему: во-первых, мы все равно опоздали, а во-вторых, ты ведь предупредил Шарон и Патрика, что мы задерживаемся?
— Да, но все равно нехорошо заставлять людей ждать. В деловой среде подобное не принято, да и вообще я как-то к этому не привык. Поэтому все-таки поспеши, дорогая, ладно?
Кора вздохнула.
— Да, дорогой.
Затем как была, в одном лифчике и трусиках, босиком пошлепала в ванную.
Долго ждать Брендону не пришлось. Спустя всего четверть часа Кора уже стояла перед зеркалом в элегантном светлом платье, классических туфлях-лодочках и с вечерним макияжем. Уложив свои каштановые локоны в узел и закрепив их на макушке, она взглянула на Брендона.
— Я почти готова!
Тот обежал ее взглядом.
— Почти?
— Осталось застегнуть молнию на спинке платья, но мне самой неудобно.
— Что же ты молчишь!
Брендон шагнул вперед, и рядом с ним Кора сразу почувствовала себя маленькой. Даже несмотря на то, что была на каблуках, она все равно едва доставала макушкой до подбородка Брендона. Это притом, что сама была стройной и довольно рослой.
Брендон взялся за движок молнии и осторожно потянул вверх.
Это несложная операция неожиданно произвела на Кору чрезвычайно волнующее воздействие. Вместе с медленно ползущей молнией вдоль позвоночника Коры пробежала череда покалывающих импульсов — сначала вверх, к затылку, затем вниз, куда-то в глубь тела, пока между бедер не разлилось приятное тепло.
О, это чувство было Коре знакомо! Так всегда начиналось ее интимное общение с Брендоном. Стоило ему прижаться к ней в постели или просто прикоснуться к обнаженной коже, как ее охватывал чувственный трепет.
Очевидно, Брендон почувствовал состояние Коры, потому что вдруг нежно сжал ее плечи.
— Мм… как ты приятно пахнешь после душа…
Он произнес это тихо, почти шепотом, и по спине Коры вновь пробежали мурашки. Это ощущение оказалось даже сильней недавнего — более острым, что ли. Коре захотелось качнуться назад, поближе к стройному сильному телу, откинуть голову на плечо Брендона — и чтобы он еще обнял ее — и так застыть, наслаждаясь пронизанными чувственностью мгновениями.
Однако сейчас было не время для подобных нежностей.
— Женщина всегда… должна… приятно пахнуть, — с небольшими паузами произнесла Кора. Ее язык слегка одеревенел.
Брендон прихватил губами мочку ее уха и тут же отпустил, чтобы ответить:
— Как же, знаю — это ваше оружие против нас, бедолаг.
У Коры будто сердце остановилось. Прикосновение губ Брендона вызвало такой мощный и одновременно сладостный спазм между бедер, что в течение нескольких мгновений Кора была близка к потере чувств. Лишь благодаря усилию воли ей удалось сохранить ясность сознания.
