— Нисколько, — отрезал Арман.
— Удивительно, — откликнулся Клиффорд с добродушным смехом. — А я просто жить не могу без моего «ягуара». Но вы ведь не на автобусе ездите?
— Нет, у меня есть маленький «рено».
Арман с едва скрываемым отвращением смотрел на высокого, атлетического сложения мужчину, сидевшего перед ним на крутящемся стуле. Клиффорд был без пиджака, рукава рубашки закатаны. Рыжеватые волосы падали на лоб крутыми завитками. «Красив, как истинный римлянин, таким, наверное, был Марк Антоний, — подумал Арман. — И такой же глупый и тщеславный. Но только с одной разницей — Марк Антоний готов был пожертвовать блестящей карьерой ради любви к Клеопатре, этот же человек никогда ничем не пожертвует ради любви к женщине. Он неспособен на великую любовь».
— Месье, — после непродолжительной паузы заговорил Арман. — Давайте начистоту. Я здесь не с дружеским визитом и не по деловому вопросу.
Клиффорд изумленно уставился на него.
— Дело вот в чем, — собрав все свое мужество, продолжал француз. — Я друг мисс Рейн и ее семьи. Я приехал в Лондон отчасти по делам своей фирмы, отчасти на правах гостя герцогини де Шаньи…
— Ну… ну и что дальше? — буркнул Клиффорд, в полном замешательстве глядя на Армана.
— Мне трудно говорить, месье, — запинаясь, сказал тот.
— Пустяки, вы чертовски хорошо говорите на нашем языке, месье, — заверил Клиффорд, неверно истолковав его слова.
— Я о другом. Я пришел к вам, потому что Мне известно о вашей связи с мисс Оливент.
Клиффорд рассмеялся.
— Да, я знаю, что вы все знаете. И что?
— Мне также известно про ваши отношения с мисс Лилиас Фицбурн.
Клиффорд внезапно побагровел и медленно поднялся. Он был на голову Выше француза, но Арман смело выдержал его взгляд.
— Я не совсем понимаю вас, де Ружман. Пожалуй, вам лучше объясниться, — сквозь зубы процедил англичанин.
Арман отчаянно подыскивал слова.
— Дело в том, что мисс Оливент оказала мне честь, введя меня в курс дела. Мне известно, что она надеется со временем выйти за вас замуж.
— И отлично! Я тоже на это надеюсь. Но вы-то тут при чем?
— Я знаю, что она вам безгранично доверяет, месье, а вы обманываете ее.
На лбу Клиффорда выступили бисеринки пота, он провел по нему тыльной стороной ладони.
— Может, вам лучше не бросаться такими словами? Вы переходите все границы, и вам может не поздоровится. Я не люблю, когда посторонние суют нос в мои дела.
— А я не хочу смотреть, как вы разбиваете сердце мисс Оливент!
— Да какого черта… — начал было Клиффорд.
— Я случайно оказался здесь сегодня утром, — перебил его Арман. — Поднимался по лестнице и нечаянно подслушал ваш разговор с… с той молодой леди. Это Неслыханная наглость с вашей стороны. Я до крайности возмущен. Уверен, Рейн тоже была бы возмущена. — Он теребил мягкую фетровую шляпу и желтые перчатки, которые держал в руках. На лице его появилось упрямое выражение, глаза смотрели на собеседника сурово и враждебно.
— Может быть, месье, вы хотите сами спросить мисс Рейн, что она думает обо всем этом? Надо полагать, вы не очень заинтересованы в том, чтобы это стало ей известно?
— Что известно?! — заорал Клиффорд.
Арман пожал плечами:
— Ну, например, то, что сегодня вечером вы ведете мисс Лилиас Фицбурн ужинать, или то, что вы говорили, будто любите ее.
— Я это отрицаю.
— Если бы я не слышал этого, меня бы здесь сейчас не было, — холодно произнес Арман.
— Идите вы к черту, убирайтесь из моего кабинета! Говорю вам, я не потерплю, чтобы кто-то вмешивался в мои дела. А как я поступаю с Рейн Оливент — это касается только меня!
— Во имя дружбы я считаю, что теперь это касается и меня тоже, месье.
— Ах, во имя дружбы? — хмыкнул Клиффорд. — А я бы скорее сказал, что вы влюбились в нее по уши. Или вам нужно небольшое финансовое вливание со стороны ее богатой бабушки?
— Я архитектор и зарабатываю достаточно, месье, — с достоинством ответил Арман.
— Ну тогда идите и стройте свои дурацкие французские дома и держитесь подальше от Рейн Оливент! — взревел Клиффорд.
— Меня беспокоит только одно: то, что мисс Оливент безгранично вас любит и доверяет вам абсолютно. Поэтому я не уйду, пока не получу от вас обещания, что вы проявите к ней уважение и прекратите Параллельный роман.
Клиффорд несколько секунд в бешенстве смотрел на него и вдруг разразился хохотом:
— По-моему, это просто смешно. Чего же я злюсь? Мне смеяться надо.
— Не советую вам слишком веселиться по этому поводу, месье, иначе…
— Что иначе? Вы расскажете Рейн и ее семейству, что я возил ужинать Лилиас Фицбурн, что она была у меня в офисе и что вы слышали, как я признавался ей в любви?
— Вот именно, — подтвердил Арман, — но я бы предпочел, раз уж Рейн так увлечена вами, избавить ее от таких потрясений.
Клиффорд окинул его с ног до головы презрительным взглядом:
— Понятно. У нас тут влюбленный щенок, который изображает из себя ангела-хранителя!
Арман де Ружман не был по натуре воинственным, но в его венах текла гордая кровь француза, который ни за что не спустит оскорбления. Его противник, несомненно, был физически сильнее и, совершенно очевидно, привык носить боксерские перчатки, но Арман отложил свою шляпу и тросточку и начал расстегивать пальто.
— Желаете драться, месье?
— Послушайте! — Клиффорд совсем побагровел. — Мы с вами не во Франции, и дуэли давно вышли из моды. Если Вам нравится Рейн, так и скажите, но не надо приходить сюда спасать ее из моих щупалец. Давайте, признайтесь, что она вам самому нужна!
— Я едва с ней знаком, месье. Не стану отрицать, что всякий мужчина способен полюбить ее, она красивая и милая. Но она к тому же тонкий и ранимый человек. И если вы искренне любите ее, так же, как она вас, то мне больше нечего сказать. Я здесь для того, чтобы «вмешаться», как вы выразились, потому что я один знаю про мисс Фицбурн.
Клиффорд подошел к нему ближе и злобно прошипел сквозь зубы:
— Еще одно слово, месье де Ружман, и все. Кофе на одного и пистолеты на двоих, если пожелаете, — только кофе буду пить я!
Арман побледнел.
— Значит, вы намерены и дальше обманывать Рейн с другой девушкой, несмотря на то что она рассматривает вашу связь как тайную помолвку?
— Я буду делать, что хочу, — фыркнул Клиффорд, — и вам самому невыгодно проболтаться ей про Лилиас. Я стану все отрицать и скажу Рейн, что вы просто спятили. Она мне поверит — она верит всему, что я говорю. — И он расхохотался.
Этот высокомерный и наглый смех, исполненный самодовольства, доконал Армана. Он не глядя, наугад ударил в нагло хохочущую физиономию возвышавшегося над ним человека. В то же мгновение кулак Клиффорда метнулся в его сторону. Молодой архитектор рухнул на пол и впал в забытье.
