– Я бы сказал, что это весьма выгодное положение.– Ну вот, всегда он так: будто ножом по живому! – Один из испытанных и действенных способов продвижения в карьере – жениться на дочери босса. Практически беспроигрышный ход!
– Как ты смеешь так говорить?!.
– Очень даже смею. Томасу почти двадцать семь лет, и, с одной стороны, его возможности продвижения вверх ограничены, а с другой – он привык потворствовать своим желаниям. Все это ясно, как Божий день. Ну а что касается того, нет ли здесь твоей вины... Ведь ему ничто не помешало уложить эту девочку в постель!
Все существо Бланш противилось тому, что говорил сейчас Рой. Но помимо ее воли картина, нарисованная им, запечатлелась в сознании. Зачем он мучает ее?! Он мог бы оставить при себе свое красноречие! Неужели он не понимает, как ей тяжело?
А Рой между тем продолжал, как будто не замечая, какую боль причиняют ей его слова:
– Я ни на секунду не допускаю, что это Паула заставила Томаса вступить с ней в связь. Но даже если предположить, что это так,– что же, она свободная женщина, у нее ни перед кем нет никаких обязательств. А у него они были. И в первую очередь это обязательства перед тобой, Бланш. По крайней мере если он действительно...– Его глаза смотрели испытующе, и в течение нескольких мгновений она не могла понять, что он хочет сказать. Наконец, подавшись вперед, Рой накрыл ее ладонь своей и закончил: – Я говорю все это, потому что, клянусь тебе, никогда не слышал от Томаса, что он собирается взять тебя в жены.
– Но ведь ты практически не виделся с ним. Ты все время в разъездах по заграницам, ведь правда? – Она понимала, что все это звучит глупо, но ничего не могла с собой поделать.– И, кроме того, ты ведь никогда особенно не скрывал своей неприязни к Томасу. Зачем же он стал бы откровенничать с тобой?
Рой убрал свою руку с ее руки и стал вертеть в пальцах бокал.
– Во-первых, я виделся с ним достаточно часто в последние несколько месяцев, чтобы понять, насколько серьезно ты к нему относишься. Во-вторых, я не испытываю к нему никакой неприязни, я просто достаточно хорошо его знаю и могу сказать, что он не для тебя. Если помнишь, я уже говорил тебе это не так давно.
– Ну, положим, в тот раз в тебе говорило уязвленное самолюбие.– Бланш вдруг захотелось уколоть его, как будто это могло хоть немного уменьшить ее собственную боль.– Я уверена, что ты не привык к тому, чтобы отказывались от твоих приглашений. Ты ведь великий Рой Гартни, известный телевизионщик и бабник! И тебе не понравилось, когда я сказала, что не смогу с тобой встретиться, так как у меня свидание.
– Да.– Ее слова скорее забавляли его, чем злили.– Ты права, это было действительно нечто необычное. Мне было странно, что ты предпочла – что там это было? – какую-то местную дискотеку премьере самого популярного тогда фильма.
– Ну, по крайней мере я рада, что ты не скучал. Я видела твою фотографию в газете с Диной Пирелли. И уж она-то составила тебе гораздо более подходящую и очаровательную компанию, чем это могла бы сделать я.– Бланш помолчала, ожидая, что он возразит, но быстро вспомнила, что имеет дело не с кем-нибудь, а с Роем Гартни – самым эгоистичным и самым умопомрачительным мужчиной в мире...– Кроме того, это была не дискотека, а вечеринка по поводу чьего-то дня рождения.
Бланш помнила эту вечеринку у одного из друзей Тома. Ей там ужасно не понравилось, она даже подумала тогда, что, может быть, сделала неправильный выбор.
Рой пожал плечами. Видно было, что все это перестало его забавлять.
– Я просто хотел тебе напомнить: в свое время я уже советовал тебе уйти от Томаса. Вопреки общему мнению, его семья не настолько богата, как можно предположить.
– Что?– Бланш нахмурилась и на мгновение смутилась, никак не улавливая значения его слов. А потом, когда наконец поняла, искренне расхохоталась: настолько это показалось ей забавным. Может быть, он шутит? Но лицо Роя оставалось абсолютно бесстрастным.– О Господи, неужели ты действительно так обо мне думаешь, Рой? Клянусь тебе: я не собиралась замуж за Томаса из-за того, что думала, пусть даже ошибочно, что он богат. Я ведь не кладоискатель. Но с другой стороны,– она нахмурилась, теряя желание шутить,– я никак не пойму, почему ты так зол на них... Разве не они тебя вырастили после того, как...– взглянув ему в лицо и заметив его ледяное выражение, она смутилась и пробормотала: – Я имею в виду... Разве твой дядя стал лордом не благодаря тому, что жертвовал деньги на благотворительность?
– Давай забудем о сэре Тимоти.– Было заметно, что он избегает говорить об этом родстве.– Мы говорили о Томасе, а не о его отце. Все, что я имею в виду, Бланш, это то, что мне было бы неприятно увидеть, как женщина, подобная тебе, совершает ошибку, связывая свою жизнь со столь слабым мужчиной.
Бланш почувствовала, как в ней закипает гнев. Все, чем она жила последние несколько лет, все, ради чего старалась, на что надеялась, обесценивалось сейчас нападками на Томаса, которого не было здесь и который не мог за себя постоять.
– А с кем бы ты хотел, чтобы я связала свою жизнь? С кем-нибудь мужественным и властным? Обладающим неукротимым воображением и ярким стилем жизни? – Слова, не задерживаясь, слетали с ее губ.– Короче, с кем-нибудь, более похожим на Роя Гартни?
Бланш внезапно остановилась, ужаснувшись только что сказанному. Раньше такие слова никогда бы не пришли ей на ум.
Прошло несколько минут, прежде чем он заговорил. Теперь голос его звучал спокойно, рассудительно и взвешенно:
– Неужели ты действительно так думаешь обо мне?
Бланш чувствовала накатывающие на нее волны стыда. Она не могла поднять голову, чтобы взглянуть ему в лицо, но все-таки заставила себя сделать это.
– О Господи, Рой, прости меня. Мне ужасно жаль. Я не знаю, почему веду себя так – набрасываюсь на тебя, хотя ты здесь совершенно ни при чем. Это вина Томаса, а не...
– А не твоя? Хотя минуту назад ты утверждала обратное.– По крайней мере в его голосе не было гнева или презрения, хотя он имел на это полное право.
– Может быть.– Она пожала плечами.– Просто я боюсь... Я уверена, Том постарается убедить всех...
Ее голос дрогнул, она прикусила губу. Бланш не могла понять, почему старается во что бы то ни стало объяснить все Рою Гартни – в сущности, совершенно чужому ей человеку. Уж его-то она бы выбрала в качестве доверенного лица в последнюю очередь. И между тем она продолжала отыскивать объяснения, как будто кто-то принуждал ее к этому.
– Видишь ли, Том всегда говорил, что я старомодна, несовременна... Однажды в плохом настроении он даже назвал меня «Мисс Чопорность». Мне кажется,– Бланш покраснела и разозлилась на себя за это,– мне кажется, все дело в том, что она просто оказалась более сговорчивой, чем я.
