– Что делать? – повторила Элинор. – Хороший вопрос. А что ты хочешь сделать?
– Не знаю, – медленно произнесла Мередит.
– Давай прикинем, какие возможны варианты. Хочешь?
– Хочу.
– Первое. Ты оставляешь все как есть.
– И что?
– Да ничего особенного. Точно так же ходишь по бутикам, вешаешь шмотки в шкаф, ждешь Рональда к определенному времени. Общаешься с ним по ограниченному списку тем. Время от времени получаешь какие-то подарки. Ни о чем не беспокоишься, живешь на всем готовом и тратишь деньги как нравится. Устраивает такой вариант?
– Я не знаю. Нет. Наверное, нет.
– И почему?
– Не знаю, право. А что потом?
– Хороший вопрос. Не имею ни малейшего понятия.
– Ты не знаешь? – с удивлением переспросила Мередит.
– Конечно, не знаю. Чтобы ответить на него, неплохо бы тебе самой понять, чего же ты хочешь от Рональда. Да-да, именно ты. Допустим, внезапное озарение подскажет тебе, что ты не хочешь больше быть для него нарядной куклой, что он тот, кто тебе действительно нужен, и ты готова побороться за то, чтобы он увидел в тебе нечто большее, чем просто лицо, фигуру и милую улыбку, нечто большее, чем просто красивый эскорт. Это один вариант.
Мередит внимательно слушала подругу.
– Если ты понимаешь, что Рональд вполне устраивает тебя в качестве денежного мешка, с помощью которого можно безбедно существовать, ни о чем особо не задумываясь, то это другой вариант, согласись, – продолжила Элинор. – Тогда тебя не должно особо волновать, что он о тебе думает, достаточно ли нежно к тебе относится и вообще воспринимает ли всерьез.
– Красиво рассуждаешь, – хмыкнула Мередит.
– Так какой из вариантов больше похож на правду? – поинтересовалась Элинор. – Думай, Мередит. Тебе решать.
– Я не знаю, – сдавленно произнесла Мередит.
– Тебе надо подумать?
– Наверное.
– Понимаю. Очевидно, ты совсем отвыкла думать за время, проведенное с Рональдом.
– Зачем ты так говоришь?
– Не обижайся, пожалуйста. Но ведь это правда. Скажи, какой наиболее сложный выбор ты делала за последние месяцы?
Мередит призадумалась. Элинор с изумлением посмотрела на нее и неожиданно расхохоталась, не в силах более выносить сосредоточенно-напряженного выражения на нежном точеном личике подруги.
– Ну? Припоминаешь? Выбор цвета машины? Цвета портьер? Или цвета лака для особо торжественного маникюра?
– Элинор! – возмутилась Мередит.
– Утрирую, конечно. Не шуми. Но по сути я права. Согласись.
– Права.
– Вопрос только в том, насколько тебя это устраивает. Насколько тебе это продолжает быть интересным.
– Похоже, что так.
– И, судя по тому, что ты сейчас сидишь у меня и обсуждаешь все это, признайся, что тебя не очень-то устраивает то, как складывается твоя жизнь.
– Так что же мне делать? – тихо спросила Мередит.
– А решение, как и всегда, только за тобой. Хочешь – поговори с Рональдом. Попытайся что-то прояснить. В конце концов, почему близость должна ограничиваться постелью? Возможно, я ошибаюсь. Не такой уж я блестящий аналитик. Возможно, он относится к тебе несколько иначе, чем мне кажется. Может быть, у него на тебя иные планы, нежели я думаю. Попробуй поговорить с ним.
– Не могу, – вздохнула Мередит, – он вчера улетел в очередную командировку. В Японию, если не ошибаюсь.
– Как досадно. И надолго?
– Точно не сказал, он, по-моему, и сам еще не знает.
– Что ж. Досадно, как я уже и сказала. Но, по крайней мере, у тебя есть время подумать и понять, чего же ты хочешь. Старайся во всем видеть хорошее. Теперь у тебя есть время.
– Чего другого, а времени у меня в избытке, – с горечью сказала Мередит.
Уже поздно ночью Мередит включила свой небольшой стильный ноутбук и вышла в Интернет.
Вместо сайтов модных домов и парфюмерных бутиков она через поисковик нашла несколько ресурсов по подбору персонала.
Глядя в монитор, она хмурилась и закусывала губу.
Те немногие должности, которые подходили ей, она отметала сразу же. Работа с бумагами, с документами успела надоесть ей до оскомины за время пребывания в архиве. Да и оплата этих должностей уже казалась ей смешной.
Возможно, она смогла бы устроиться куда-нибудь в бутик белья, одежды или магазин косметики?
Мередит снова набрала в поисковике нужный запрос.
Да, были и такие вакансии.
Но оказаться по ту сторону барьера? Мередит слишком привыкла к тому, что ее обслуживают, консультируют, обхаживают в салонах. Самой оказаться на месте продавцов? Обслуживать покупателей? Она не представляла себе такой кардинальной смены ролей.
Неквалифицированная работа ею даже не рассматривалась, понятное дело.
Замахнуться на что-то более серьезное, чем делопроизводитель, секретарь или оператор?
Для этого у нее нет соответствующего образования, навыков, опыта. Да и желания, честно говоря, нет.
Приходить на место ассистента отдела, начинать все с нуля, вникать, выкладываться за относительно небольшие суммы. Ради чего?
Опять подниматься чуть свет, наспех собираться, проводить часы, дни в офисе, посвящать жизнь чьим-то чужим идеям, чьим-то посторонним распоряжениям. Зарабатывать некую сумму и тратить ее на ту жизнь, которая остается в собственном распоряжении по вечерам и выходным. И это будет называться ее, Мередит, жизнью?
Заколдованный круг какой-то получается.
Если вернуться к самостоятельной жизни, то жизни все равно не получится. Если жить на всем готовом, то нет свободы, нет цели и жизнь проходит впустую.
Куда ни кинь, всюду клин…
Что же ей все-таки делать?
Мередит опустила голову на руки и невольно всхлипнула.
Красивая, изящная, грациозная, с обворожительной улыбкой и роскошными волосами.
Ухоженная, точеная, холеная, отличающаяся хорошим вкусом, с ног до головы упакованная в престижные тряпки.
Обладательница собственной квартиры и машины, неограниченного времени, которое она может тратить на себя по своему усмотрению… почти что по своему усмотрению.
Мередит сидела в стильно обставленной квартире, в уютной спальне, над стильным ноутбуком и всхлипывала, бесконечно одинокая и беззащитная.
У меня есть все и в то же время у меня ничего нет, как это может быть? – думала она.
Продолжали идти дни, которые Мередит по привычке заполняла походами в салоны, кинотеатры и бутики. Новых шмоток уже не хотелось, да и чего ей было хотеть? Еще одна лишняя вещь не меняла ни ее самочувствия, ни состояния. У нее была одежда на все случаи жизни… ее жизни. Вот только случаев становилось все меньше. Для чего ей все это, зачем?
Да и собственная ухоженность уже не радовала. Все казалось обыденным и заурядным. Наступило пресыщение.
