мое поведение как что-то вызывающее и провоцирующее.
Босс удивленно хлопает глазами, но я вижу по выражению его лица, что ему нравится моя покорность и послушание.
Опускаю взгляд на ногу босса и расслабляю хватку на гантели. Зеленые глаза округляются, и шеф резко выдыхает.
— Твою ж мать, — воет от боли, отдергивая ногу, на которую аккуратно грохнулась моя гантелька весом в пять килограммов.
Шеф что-то шипит сквозь сцепленные зубы, а я отскакиваю от него, чтобы он не дотянулся до меня своими ручищами.
— Не-а, — качаю пальцем, — без ручек, милый.
— Ах ты ж… — шипит, сужая глаза.
Пытается взглядом убить, а потом и вовсе вскакивает на ноги. Но я успеваю отскочить на достаточно большое расстояние от него, и он ловит только воздух между нами.
— Ада, вернись, мать твою! — ревет на весь зал, пока я удираю от него в раздевалку.
— Не все крутится вокруг тебя, самовлюбленный павлин, — парирую на ходу.
— Я тебя уволю к чертям! — продолжает бесноваться.
Предпринимает попытку догнать меня, но в зал заходит кто-то из бухгалтерии, и это притормаживает босса.
Ещё бы, не рванет же он за мной.
Падаю на скамейку и закусываю губу.
— Боже, что я натворила? А вдруг и правда уволит? — закрываю лицо руками и шумно выдыхаю.
Сергей
Нет, я до сих пор не могу понять, какого хрена я не увольняю эту рыжеволосую ведьмочку? Терплю её закидоны и выкидоны в свою сторону.
А она после зала только и делает, что испытывает мое терпение. А его у меня все меньше. Правда, вот уж досада, я не злюсь… я хочу её приструнить.
Через колени перегнуть и настучать по той самой попке, которой она так активно крутит, когда оказывается в поле моего зрения. И это аж зубы сводит.
А уж когда я вижу, как её провожает взглядом мужская половина нашего коллектива, вообще всем глаза хочется завязать. Только я могу смотреть на эти формы! Я! Она ж для меня старается, да?
В ушах тут же стучат два слова: «самовлюбленный павлин».
— Оксана, пригласи ко мне Трубецкую, пожалуйста. С отчетом за первую неделю декабря.
— Хорошо, Сергей Витальевич.
— А, ещё, Оксан. У Юли уточни по поводу корпоратива новогоднего, все там по срокам получается?
— Сделаю.
— Благодарю.
Нервно стучу по крышке стола ручкой. Прокручиваю в голове все наши встречи с Ладой. Морщусь… Адой.
Ну не идет ей это имя. Представляется эдакий чертенок из самого ада, который мучает простых смертных.
Хотя-я-я-я-я-я, вполне про неё. Она меня с ума сводит своим поведением.
Стук в дверь заставляет выпрямиться. Как пацан перед уроком и учителем, ей-богу.
Провожу ладонью по лбу, резко выдыхаю. Тянусь уже к волосам, чтобы по привычке взъерошить их, но вовремя одергиваю себя. Никак не могу привыкнуть к новой прическе, но стилисты мне все мозги проели, что сейчас так круто и мне вот это все идет. А мне нужно появляться на публике, быть презентабельным, и вся эта канитель.
Уже не рад, что повелся на уговоры отца и возглавил его детище. А тут ещё и девочка Лада с пощечиной и гирями…
— Входите, — изображаю бурную деятельность, а сам кошусь на входящую Аду.
И опять слюна во рту мгновенно накапливается.
Юбка обтягивает узкие бедра, шпильки по полу стучат, волосы спадают на плечи, бордовая рубашка обтягивает аппетитную грудь. Которую хочется потрогать, в руках ощутить.
Дергаю головой, выгоняя из мозгов образ Ады. Хотя уже в башке своей нездоровой накручиваю рыжие пряди на кулак и впиваюсь в пухлые губки.
— Никаких интрижек, — цежу сквозь зубы.
— И вам доброе утро, Сергей Витальевич, — нараспев проговаривает Ада и изящно усаживается в кресло напротив, пока я жру её глазами, — чудесный день.
Угукаю.
— Что там у нас по выполнению договоров по закупкам? — переключаюсь на работу.
А то недалеко от того, чтоб схватить её и усадить на стол, а потом… Так, не думать о том, что там потом.
Она подчиненная! Но почему-то именно она с ума сводит одним своим присутствием. И я даже уже узнал, какой у неё парфюм. Маньяк долбаный.
— Все прекрасно, — протягивает бумажки, — остался один. Никак не могу пока связаться с поставщиками.
— В чем проблема?
Ада хлопает голубыми глазами и пожимает плечами.
— Да нет особо проблем. Я просто привыкла перед новогодней суетой перестраховываться, а так у них по срокам все прекрасно.
— Хорошо. По новогодним заказам всем обеспечены?
Прикусывает губку. Мать его, глаз не могу оторвать от её белых зубок на пухлых губах.
— Сергей Витальевич, — перед носом пролетают тонкие пальчики.
— Что такое? — рыкаю в ответ, и девчонка вздрагивает.
— Вы куда-то улетели, кажется, — Лада заправляет волосы за ухо и невинно хлопает глазками.
— В космос, всегда мечтал космонавтом стать, — недовольно бурчу.
Лада наклоняется и опирается руками на стол, отчего блузка натягивается ещё сильнее, примагничивая взгляд к декольте.
— И что же вам помешало стать космонавтом? С возможностями Виталия Александровича, мне кажется, это не составило бы труда. Сделать из вас космонавта.
Ловлю упавшую на стол прядь рыжих волос и накручиваю на палец, заставляя Ладу тянуться за моей рукой, приближаться ко мне. Её зрачки расширяются, когда она смотрит мне в глаза. А мне нравится её реакция. Страсть на грани страха.
— Высоты боюсь, — шепчу почти возле её губ.
Лада быстро их облизывает и освобождает прядь из моих пальцев. Встает со своего места, вытирая ладошки о ткань юбки, распрямляет плечи.
Картинка, блин. Куколка.
Интересно, из-за чего с мужем разошлась? Я б такую… из кровати не выпускал.
— На этом все, Сергей Витальевич? — и голос такой строгий.
— Что там твой бывший?
Лада вздергивает бровь.
— Простите?
— Ну бывший больше не появлялся?
Что-то неопределенно мычит, но отрицательно качает головой, чем приносит облегчение. Если бы сказала, что этот клоун снова рисовался на её горизонте, то… хрен знает, как бы я отреагировал.
Но внезапно для себя понимаю, что не хочу, чтобы этот бывший терся возле Лады.
Он свой шанс просрал, когда допустил развод.
— Я пойду?
Угукаю, и Лада слишком быстро покидает кабинет, оставляя за собой легкий шлейф парфюма.
Ада
Время до новогоднего корпоратива пролетает в вечных перепалках с шефом и работе. Мне кажется, что я даже не успеваю поспать, а уже опять нужно тащиться на ковер к шефу и выслушивать его подколки. Он как с цепи сорвался, вечно какие-то намеки непонятные.
На которые я изо всех сил стараюсь не реагировать. Все ещё помню
