– Света, я тебе сказала в прошлый раз, что не смогу…
– Я свободна, мне…я не могу без тебя, знаю, что ты меня предательницей считаешь, но…
Она не успела договорить, как это часто было с Вэл до того, как расстались. Ее прервали на полуслове, прервали самым восхитительным образом.
Тело Валерии, не в силах больше сдерживаться, подалось вперед, сердце замирало и колотилось в грудь так, что казалось, оно вот-вот выскочит, разум шептал: «вот она, та, которая тебе нужна». Света что-то говорила ей, только шестым чувством поняла, что именно и когда смысл этих слов дошел до нее, все было решено…
Такого не было никогда и скорей всего, такое случается только раз в нашей жизни. Когда забываешь – кто ты, видишь, чувствуешь, живешь другим человеком. Другим? Нет, не другим. Когда два тела сливаются в одно, две души парят рядом, два сердца бьются в унисон. Когда не разобрать где твои поцелуи, а где ее, где твои руки, где ее, когда смотришь в глаза напротив и видишь себя, когда уже не важно, где заканчиваешься ты и начинается она, потому что эти границы отсутствуют. Когда слезы текут, потому что ты счастлив, когда нет слов, потому что все они ничто и ни одно из них не сможет передать чувств. Когда самым понятным языком становится язык двух душ, которые ошибались и падали, поднимались, искали опять, и, наконец, найдя друг друга, не могут наговориться. Они шепчут и кричат, они ласкают друг друга и срываются в бешеный галоп, то взлетают, то несутся вниз.
***
– Уже темно на улице. – Света продолжала целовать шею и плечи Валерии.
– Рано темнеет, зима же. – Улыбалась Вэл, сильней прижимая к себе Свету, как самое драгоценное сокровище, боясь, что оно опять исчезнет.
– Ты простишь меня? – Света удобней улеглась на плече. «Я счастлива».
– За что мне тебя прощать, малыш?
– За то, что не дождалась…- Она волновалась, вдруг все закончится, вдруг Валерия не сможет простить.
– Я тоже не была безгрешной. – Руки крепче обняли девушку.
– Правда? Ты меня успокоила, а то я напридумывала себе, что ты там духовным поиском занималась, а ты, оказывается, развлекалась. – «Я рада, что у нее кто-то был? Кому расскажи, назовут сумасшедшей».
Валерия ничего не сказала, только тихо рассмеялась.
Увидев, что хозяйка и гостья, которая так нежно гладила по шерстке, на коленях которой было так приятно сидеть, успокоились, Баст легла у них в ногах, и задремала. Ей было уютно и спокойно.
– Расскажи мне, как ты там жила.
– Хорошо, все расскажу, но чуть позже…
«Ну вот, опять началось», котенок соскочил с кровати и улегся в кресле, когда эти двое начали заниматься непонятным делом, но это не тревожило Баст, она чувствовала, что хозяйка счастлива, волны счастья исходят и от второго человека, которого она приняла, «надо будет просить у нее лакомства, наверняка будет давать».
– Ты долго еще будешь возле монитора сидеть? – Светлана подошла и села на корточки рядом с Валерией.
– Да. – Рассеянно произнесла женщина, не отрывая взгляда от монитора, продолжая печатать.
– Да? Ты меня слышишь? – Света улыбнулась. – Теперь всегда «да» будешь говорить? Я могу воспользоваться и спросить или попросить что-то ужасное.
– А что ты спросила? – Вэл посмотрела на сидящую возле нее девушку.
– Я спросила, спать сегодня собираешься или просидишь всю ночь? Ты уже несколько часов не разгибаешься.
– Уже закончила, сейчас все выключу. – Валерия взъерошила черные распущенные волосы.
– Хорошо, потому, что я спать хочу. – Света встала.
– Спать? – Бровь поползла вверх в удивленном и одновременно дразнящем жесте.
– О, ну если ты можешь предложить что-то другое, то могу передумать. – Девушка улыбалась.
***
Они жили вместе почти год. Валерия часто уезжала на неделю-две, однажды почти на месяц, занимаясь сбором материала для своих статей и обзоров различных храмов, городов, культурных и туристических центров Индии. Но каждый раз, когда она уезжала, Света знала – она вернется, вернется к ней, вернется домой.
Однажды, в один из вечеров, они просто лежали, смотрели телевизор, какую-то комедию, смеялись и дурачились. Став внезапно серьезной.
– Ты не хочешь уехать туда жить?
Валерия ненадолго задумалась.
– Я думала об этом, раньше. Даже представляла себе, как это будет, мне нравился такой план, я готова была его воплотить в жизнь.
Затем она замолчала, Света не перебивала это молчание, потому что видела, Вэл ищет слова, что бы продолжить. А потом она сказала фразу, которая расставила все по своим местам.
– Мой дом там, где есть ты, а где он будет географически, не имеет значения.
Эти слова были сказаны без пафоса и, даже без особых эмоций, они просто были сказаны и от этой их обыденности, естественности, от ровного и спокойного голоса их произнесшего, внутри разлилась уверенность. Теперь Светлана могла сказать о них двоих «мы», теперь были «они», «вместе».
***
– Могу предложить закончить эскизы, которые ты мне обещаешь уже две недели, только обещаешь. – Валерия насмешливо смотрела на то, как на лице у девушки появилось возмущение.
– Я, между прочим, все это время работала! У меня совсем нет времени, что я разорваться должна? Я помню, еще неделя есть, успею. – Света развернулась, готовая выйти из комнаты.
– Мы договорились делать это вместе, помнишь? Я пишу – ты занимаешься рисунками. У нас много работы, малыш и, кстати, за эту работу нам не плохо платят, не вынуждай меня искать другого партнера. – Тон был серьезным, но глаза смеялись, Света не могла понять, серьезно все это было сказано или над ней подшучивают.
– Что ты этим хочешь сказать? – Решила она прояснить ситуацию.
– Я хочу сказать, что через месяц мне опять надо будет уехать. Признаться честно, устала это делать одна, без тебя, ты сумела вырваться всего один раз и то улетела через четыре дня назад. – Вполне серьезно сказала Валерия.
– И что ты предлагаешь?
– Пока ничего, сначала хочу тебя спросить. Рекрутмент – это дело всей твоей жизни и у тебя цель стать директором по персоналу? Если так, то у меня нет никаких предложений, мы справимся с этим, найдем способ. Иди сюда. – Вэл протянула руку. Девушка подошла и села на колени к любимой.
– Мне катастрофически не хватает времени для того, что бы рисовать. Это то, чем я хочу заниматься, а работа – она придавала уверенности, но давно уже не чувствую энтузиазма. Как начала рисовать, работа превратилась для меня в повинность, в средство для получения денег.
– Тебе нравится то, чем ты сейчас со мной занимаешься?
