Стивен Корнуэлл кормил Элен медом. Ложка за ложкой. Ложка за ложкой… Элен, должно быть, проглотила ложек десять этого меда. Если не больше. Она не считала. Ей не хотелось заниматься арифметикой.
Наконец, она почувствовала себя насытившейся.
Теперь Стивен поил ее чаем из чашки. Приблизив чашку к ее губам, прижав к ее подбородку, изредка наклоняя эту чашку.
Прекрасный чай! Восхитительный! Изумительный! Самый лучший! Это был любимый чай Элен. Цветочный, ароматный, нежный чай. Чай «Липтон». Элен любила чай «Липтон». Она обожала его. Только от чая «Липтон» она получала всегда самое настоящее удовольствие. Она предпочитала этот чай любому другому.
Боже мой, какое блаженство, какое счастье! Как ей хорошо! Как ей хорошо со Стивеном! Необычно, чудесно, вкусно!
Стивен разматывал полотенце, снимал с ее головы, заглядывал в ее глаза… Элен щурилась от яркого света. Стивен смеялся.
— Салют, Элен! Салют, дорогая! Я этого ждал!
Да, безусловно, он ждал этого. Он ждал, чтобы она перестала бояться его. Его, не более ненормального, чем все остальные люди. Он ждал, чтобы она перестала пугаться, сомневаться, и он желал, чтобы она вошла в игру. В его игру. Разумеется, Элен должна была войти в эту игру не на равных: правилами игры это предусмотрено не было. Она должна была подчиниться Стивену, подчиниться полностью и бесповоротно, стать его куклой, его верной помощницей, его безмолвной тенью.
Элен должна была позволить ему вытворять с ней все, что только ему вздумается. И она позволила ему сделать это.
И ничуть не жалела об этом.
Мир заиграл перед ней новыми, яркими, веселыми, неожиданными, отчаянными красками.
Стивен приблизил свое лицо к лицу Элен. Она с радостью заглянула в его счастливые глаза. Она почувствовала горячее, пахнущее терпким красным вином дыхание Стивена.
«Когда это он успел глотнуть винца? — подумала Элен. И сама же себе ответила: — Это когда я сидела тут с завязанными глазами».
Стивен лизнул ее в щеку, словно какая-нибудь собака. Потом он дотронулся до ее губ своими губами. Принялся облизывать их. Элен обняла Стивена за шею. Крепко-крепко. Нежно-нежно. Страстно-страстно.
Руки Стивена скользили по бедрам Элен. Его губы не отрывались от ее губ, и этот поцелуй показался Элен продолжительнее всех предыдущих. Пальцы Стивена немного задержались на ключицах Элен, затем спустились к ее бедрам, потом начали ласкать низ ее живота.
Элен напряглась в предвкушении блаженства.
И она не ошиблась в своих ожиданиях.
На этот раз блаженство оказалось намного ярче и куда сильнее того, которое она — теперь уже неоднократно — испытывала до этого. Вместе со Стивеном. И благодаря Стивену, разумеется.
Мед тек по жилам Элен и Стивена. Да, безусловно. Это была не кровь. Не красная, не голубая, не какая она еще там бывает…
Элен прижималась к Стивену всем телом. Он прикасался к ней нежно, осторожно словно боясь причинить ей боль.
Они любили друг друга среди раздавленных ягод, пролитой кока-колы, лужиц от растаявшего льда…
Элен нравилось заниматься этим со Стивеном на кухне.
Стивен слегка поддерживал Элен на весу. Его губы двигались от ключицы — к животу, от середины живота — к самому его визу. Потом губы его вновь впивались в губы Элен. Стивен дразнил сам себя. Дразнил Элен. Он то покидал Элен на некоторое время, и тогда все ее внутренности дрожали в предвкушении дикого, первобытного, нечеловеческого восторга.
Элен всем телом ощущала то сильное напряжение, которое возникало и росло, росло, росло в теле Стивена. Все его мышцы были напряжены. И Элен это было страшно приятно. Она слушала музыку мышц Стивена всем своим телом. Слушала ее и наслаждалась ею.
Стивен весь дрожал… Он обнимал Элен, он замкнул ее в своих руках, сильных руках, он будто защищал ее от кого-то своим плотным телом…
Наконец он замер. Но лишь на мгновение,
— Пойдем, — выдохнул Стивен.
— Куда? — шепнула Элен.
— Сначала — в ванную, — сказал Стивен.
— В ванную?
— Да.
— Ты плюхнешься туда вместе со мной?
— Разумеется.
— И тебе не будет стыдно? Нисколечко?
— Ничуть, — сказал Стивен.
— Но ты же будешь там совсем голый! — игриво заулыбалась Элен.
— Я там буду совсем голый, — подтвердил Стивен.
— Но ведь и я там буду голой, — сказала Элен
— Ну, и что? — деловито сказал Стивен. — Разве тебе это не понравится?
— Ты меня не понял, — ласково сказала Элен. — Хороший мой… Да я просто счастлива буду принять с тобой одну ванну.
— Одну на двоих, — уточнил Стивен.
— Одну на двоих, — эхом откликнулась Элен.
— А потом мы направимся в спальню, — сказал Стивен,
— В спальню?
— Ну в комнату отдыха, — конкретизировал он. — Там такая чистая кроватка…
— Ах, дурачок, — нежно произнесла Элен. — Тебе все меня мало?
— Да, мало, — честно признался Стив.
— Ты все еще голоден?
— Голоден. Голоден неимоверно.
— Ну что ж, — сказала Элен, — если ты голоден, то должна же я тебя накормить!
— Разумеется, — ответил Стивен. — Ведь я тебя сегодня накормил до отвала!
— Уж это точно, — согласилась Элен — Я такого вкусного меда никогда раньше не пробовала.
— В жизни есть еще немало такого, чего ты никогда не пробовала, — задумчиво сказал Стивен Корнуэлл.
— Правда? — удивилась Элен.
— Правда, — сказал Стивен.
— А ты мне покажешь все это?
— Обязательно, — сказал Стивен.
— Все-все? — наивно спросила Элен.
— Все или не все, я точно не могу сказать, — произнес Стивен Корнуэлл. — Но, во всяком случае, постараюсь показать тебе то, что знакомо мне самому.
— А многое тебе знакомо?
— Ну не то, чтобы очень многое, — сказал Стивен. — Но я знаю немало любопытных вещиц…
— И с ними интереснее жить, да, Стив? — Элен заглянула ему в глаза. Теперь глаза Стивена были чистыми, спокойными, умиротворенными. Как всегда бывает у человека, который удовлетворил свои желания. В особенности, если желания эти необузданны, нестандартны и страстны.
— Намного интереснее, — сказал Стивен.
— Объясни, пожалуйста, — попросила Элен.
— Трудно объяснить, — Стив вздохнул. — Но я попробую… Скажем, всю жизнь ты ела пресную селедку, пресную рыбу… А потом вдруг открыла, что ее можно поперчить, засолить, посыпать лавровым листом, полить кетчупом…
— Селедку не поливают кетчупом, — надула губки Элен.
— Ну это я просто так сказал, — улыбнулся Стивен. — Чтобы была яснее моя мысль… Ты поняла?..
— Вообще-то, я поняла, — призналась Элен.
