Мейбл задумалась, нет ли в этом ее вины. Не потому ли Одри совершила опасную ошибку, влюбившись в Ричарда, что мать не смогла обеспечить ее отцом?
– Так когда будет ужин, мам? – настойчиво повторила Одри.
– Скоро, не позже чем через час.
– Здорово! Я провожу Ричарда наверх и покажу ему его апартаменты, а потом вернусь и помогу тебе. Заодно и поболтаем. Кстати, какую комнату ты ему выделила?
Потрясенная открытием, что любовник Одри намного старше нее, Мейбл совсем забыла о переживаниях по поводу комнат. И вот теперь снова забеспокоилась. Чувствуя, что по-прежнему не в состоянии смотреть на Ричарда, она неуверенно сказала, глядя на Одри:
– Мистер… Ричард, я отвела вам комнату для гостей по соседству с моей.
Почему, ну почему я покраснела, произнося последние слова? И почему мое воображение вдруг нарисовало волнующую и очень четкую картину: мускулистое тело Ричарда на кровати в соседней комнате, его гладкая кожа, смуглая от загара, тускло поблескивает…
Мейбл откашлялась, пытаясь прогнать совершенно неуместные эротические видения.
Господи, может, он вовсе и не загорелый, не говоря уж о том…
– Мама, ты хочешь, чтобы наш гость пожил в моей бывшей детской? – Одри улыбнулась. – Ричард, если будешь страдать от бессонницы, разрешаю почитать мои старые книжки. Идем, я тебя провожу.
Мейбл чуть было не пошла с ними, она уже сделала несколько шагов к лестнице, но вовремя вспомнила, что влюбленным, вероятно, хочется побыть наедине и что даже самая заботливая и любящая мать иногда может оказаться третьей лишней.
Что ж, по крайней мере, Одри спокойно отнеслась к тому, что спать они будут в разных комнатах. Мейбл невольно задавалась вопросом, как отнесся к этому Ричард, так же ли легко он смирился? Он зрелый мужчина, давно вышедший из возраста, когда в порядке вещей прятаться по углам и тайком целоваться за спиной всевидящего родителя.
Ричард шагнул к ней, Мейбл застыла на месте, потом сообразила, что стоит между ним и лестницей, густо покраснела и поспешно отступила в сторону. Взгляд Ричарда волновал женщину, казалось, этот человек видит ее насквозь и отлично понимает, насколько противоречивые чувства она к нему испытывает.
Одри взяла друга под руку, и они стали подниматься по лестнице, а Мейбл ушла в кухню. О, она ушла бы куда угодно, лишь бы не стоять и не смотреть им вслед. Могла ли она подумать, с волнением ожидая приезда дочери, что ее тело будет реагировать на любовника Одри, да еще с такой остротой, словно кожа вдруг исчезла, обнажив нервные окончания, болезненно реагирующие не то что на прикосновение, даже на взгляды!
Было неприятно сознавать, что она так пронзительно реагирует на Ричарда, но еще хуже, что в каком-то извращенном смысле почти ревнует его к собственной дочери. Откуда у нее такие чувства? Да, не часто, но бывали моменты, когда ее естество тосковало по мужской ласке и нежности, более того, жаждало изведать любовь эмоционально и физически, но Мейбл довольно быстро научилась выбрасывать из головы пустые мечты и сосредоточиваться на действительности. Герои ее грез были лишь неясными вымышленными образами, у нее никогда не было реального мужчины, к которому она испытывала бы столь острое и опасное желание, какое испытала только что. Возможно, она наивно полагала, что мужчина ее мечты просто не существует в реальности. Мейбл всегда верила, что физическое желание может вырасти только из глубокой эмоциональной связи, но поскольку никогда не подпускала к себе мужчин достаточно близко, чтобы такая связь могла возникнуть, то по наивности считала, что ей не грозит испытать тот острый голод, который теперь запустил в нее свои когти.
Она стояла, уставившись невидящим взглядом на ждущее своего часа тесто для йоркширского пудинга, когда в кухню влетела Одри.
– Ма, ну скажи, разве он не самый потрясающий мужчина, какого тебе доводилось видеть?!
– Да, кажется, весьма приятный, – бесцветным голосом прошелестела Мейбл.
– Приятный?! Да ну, мама, скажешь тоже! Он чертовски сексуален и…
– Одри, пора ставить в духовку пудинг, – перебила Мейбл. Меньше всего на свете ей хотелось выслушивать описание сексуальных подвигов Ричарда, и не только потому, что она считала его крайне неподходящим для дочери. Мейбл не желала об этом слышать потому… да, нужно признаться честно, потому что боялась не вынести подробностей.
– Мама, что случилось? – Одри нахмурилась, в голосе больше не было радости. Она подошла к Мейбл, решительно взяла у нее из рук форму с пудингом и поставила на стол, потом развернула мать лицом к себе. – Он тебе не понравился, так ведь? – обвиняющим тоном спросила она.
– Нет… то есть, да… Ох, Одри, я же только что с ним познакомилась, и…
– Ну, мама, пожалуйста, – настойчиво попросила Одри, – хотя бы дай ему шанс. Я уверена, ты его полюбишь.
Слово было выбрано, мягко говоря, неудачно, и какая-то часть ее души, незнакомая, ненужная часть – Мейбл прежде не подозревала о ее существовании – безмолвно возмутилась: почему я должна его полюбить? Потому что ты любишь? Неужели ты не видишь, что он тебе не подходит?
Поскольку вслух Мейбл ничего не сказала, Одри спросила:
– Скажи, что именно тебе в нем не нравится?
Что на это ответить? Мейбл жалко промямлила:
– Ну, дорогая, не то чтобы он мне не нравился… просто он старше, чем я ожидала.
– Старше?! – Одри еще больше нахмурилась и почти агрессивно воскликнула. – Скажи на милость, при чем тут возраст? К тому же, я считаю, ему как раз столько лет, сколько нужно.
Мейбл закусила губу и поморщилась: губа вспухла и болела. Ну вот, начинается: из-за этого мужчины мы уже отдаляемся друг от друга. Естественно, Одри со свойственным юности легкомыслием считает солидную разницу в возрасте пустяком, не заслуживающим внимания, и с моей стороны было просто глупо вылезать с этим сварливым замечанием. Мейбл охватило отчаяние.
Она попыталась перевести разговор на более безопасную тему и как можно непринужденнее поинтересовалась:
– Ты не говорила, надолго ли вы пожаловали.
– О, я-то могу задержаться всего на пару дней, но Ричард пробудет до Рождества, если ты, конечно, не возражаешь.
– До Рождества? – Мейбл растерянно воззрилась на дочь. – Но, Одри, это невозможно. Я хочу сказать…
– Ерунда, – упрямо возразила девушка. – Не понимаю, почему он не может остаться? Когда Ричард сказал, что в его новой книге действие будет происходить в Чешире и он хотел бы уточнить кое-что на месте, я сразу поняла: ему лучше всего поселиться у нас.
Правда, он сначала сомневался, и мне понадобилось некоторое время, чтобы его убедить. Мейбл снова уставилась на дочь.
