В ночном воздухе витал аромат цветущего жасмина. Чувствовать ее тело столь близко было невыносимо приятно. Он целовал ее снова и снова, пока наконец не нашел в себе силы отпустить. Губы ее припухли и увлажнились, грудь вздымалась с удвоенной частотой. Это было так соблазнительно, что Жанлуке захотелось снова прижать ее к себе.
Удивительно, насколько идеально ее тело сочеталось с его собственным. Из всех девушек, что он держал в руках, ни одна не обладала нужными пропорциями. У этой же был подходящий рост, и, надев каблуки, она приближалась по росту к его шести футам.
Все, что он видел теперь перед собой, были пронзительные зеленые глаза. Потрясение сменилось яростью — не только во взгляде, — все тело ее натянулось как стрела, руки задрожали.
Жанлука чувствовал ее запах, дурманящий сознание и пробуждающий неконтролируемое желание. Как и в ту летнюю ночь, но тогда все было иначе. Девушка в пышном голубом платье была ранимой и нежной, он боялся напугать ее и контролировал свои порывы как мог.
Ее больше нет. Есть только та, что сбежала от него, и он хочет заполучить ее любой ценой. Пусть все случится посреди темной аллеи, пусть она вырывается и кричит. Он разорвет это платье и покажет ей, кто здесь главный. Казалось, его сердце сейчас вырвется из груди.
Жанлука пытался понять, ради чего она пришла на вечеринку, да еще в таком виде, но не мог. Неужели она думала, что сможет его провести? Зачем вернулась в его жизнь, если практикует случайные связи на одну ночь? Думала, он ее не узнает? Что она за женщина на самом деле?
Он вспомнил о папарацци. Сомнений нет, этот поцелуй станет достоянием общественности. Что случилось с холодным и расчетливым Жанлукой Бенедетти, которым он себя зарекомендовал?
— Scusi, signora, — повторил он. Ироничные нотки в голосе сложно было скрыть, но должен же он сказать хоть что-то. — Я не причиню вам зла.
Конечно, он не хотел причинить ей зла, он хотел убить ее.
Пораженная до глубины души, Ава застыла, не в ситах понять, что произошло. Еще ни один мужчина не позволял себе такого по отношению к ней.
Да, все эти годы в своих воспоминаниях Ава не переоценивала силу тех чувств, которые он смог однажды вызвать в ее душе. Теперь он делал это снова: протяжный глубокий голос с сексуальным акцентом затуманивал разум. Дразнящие поцелуи и прикосновения пробуждали сокровенные желания, от которых румянец запылал на ее щеках.
Она понимала: самое время бежать сейчас, когда он ослабил хватку, но собственное тело ее не слушалось. Настолько глупо и безрассудно! Добром это не кончится. Он все еще не помнит, кто перед ним, — есть шанс оставить все как есть.
— Синьора?
Ава вернулась к реальности.
— Синьорина, — поправила она сдавленным тоном. — Я не замужем.
Жанлука прищурился. Казалось, она физически ощущает взгляд его золотистых глаз на своем теле.
— Бежать сможешь?
— Что, прости? — замялась Ава. Меньше всего она ожидала услышать подобный вопрос.
— Мы не одни. Взгляни туда. Если твое лицо попадет в объективы их фотокамер, боюсь, ты прославишься на весь Рим в не самом выгодном свете. Так что, сможешь бежать на таких каблуках?
Однако ответа он дожидаться не стал. Обхватив Аву за талию, Жанлука направился быстрыми шагами обратно к клубу, пытаясь прикрыть девушку плечом от нежеланного внимания.
Ава могла бы запротестовать или, по крайней мере, расспросить его об этих репортерах, но отчего-то молча повиновалась. Действительно, а что ей оставалось делать? Вырываться из его сильных рук в любом случае бесполезно.
Когда они в спешке проходили мимо прекрасного фонтана Треви, Ава на мгновение унеслась мыслями в параллельную вселенную, где они с Бернардом в этот момент стояли прямо у его подножия. Он как раз надевал на ее изящный пальчик кольцо с бриллиантом, словно они — герои голливудского фильма.
Как она могла быть так глупа?
Ава взглянула вверх: в полутьме профиль Жанлуки казался еще более жестким и мужественным. Он поймал ее взгляд и ухмыльнулся. Мгновение спустя пара свернула за угол, и неожиданно для папарацци и самой Авы он схватил ее за руку и побежал по узкому переулку, в конце которого их ждал матово-черный лимузин.
— Прошу вас, синьорина, — сказал он. — Я, конечно, предпочел бы прогуляться пешком в столь чудесную ночь, но такой возможности мы, увы, лишены.
Ава уставилась на него, не веря своим глазам. «Лимузин? Он это серьезно?»
— Я отвезу вас, куда пожелаете. — Жанлука галантно распахнул перед ней пассажирскую дверцу.
Она снова ощутила себя несчастной девушкой в нелепом платье подружки невесты, стоящей на тротуаре и тщетно голосующей. А вот он, красавчик с непомерно раздутым эго, останавливает перед ней свой мотоцикл стоимостью больше пяти сотен фунтов и предлагает ее подвезти.
Ава уже совершила много необдуманных поступков сегодня: пришла на вечеринку, следила за ним, ответила на поцелуй… Конечно, она сядет в его шикарный автомобиль, о чем тут думать?
Она уже ездила в лимузинах раньше: по дороге на корпоративные торжества, но стоило ей коснуться бархатистой кожи салона, Ава поняла, какой бывает роскошь в чистом виде.
В замкнутом пространстве лимузина Жанлука находился к ней слишком близко. Ава поежилась. Жаль, что она оставила пальто, сейчас оно бы не помешало ей, чтобы прикрыть ноги выше колен. Она попробовала одернуть платье, но не помогло — все ее тело было перед ним как на ладони.
— Прошу прощения за причиненные неудобства, — проговорил Жанлука.
Неудобства. О, это так по-итальянски: как будто не он только что осыпал ее, вырывающуюся, горячими поцелуями.
Жанлука стянул с себя куртку. Невозможно было не смотреть на эти мускулы, обтянутые тонкой тканью рубашки. «Он невероятно хорошо сложен», — отметила Ава в очередной раз. Все в его внешнем виде говорило о богатстве, но вместе с тем и отменном вкусе. Она еще никого так сильно не хотела и сама не ожидала, что спустя столько лет это чувство снова вспыхнет с невероятной силой.
— В каком отеле вы остановились?
Ава застыла, не в силах вымолвить ни слова. Он собирается избавиться от нее поскорее.
— Что ж… — протянул Жанлука, заполняя неловкую паузу. — Я знаю одно тихое местечко, можно для начала поехать туда, выпить чего-нибудь. Пообщаемся, расскажете мне, что привело вас в Рим.
«Для начала? Значит, он рассчитывает на продолжение», — подумала Ава, стараясь задвинуть на второй план фантазии, возникшие при этом в ее сознании. Бернард утверждал, что она холодная и бесстрастная. Знал бы он, что она может завестись не на шутку, услышав лишь два простых слова.
