Все сидели вокруг костра, смеялись, шутили… Вдруг Тони резко встал и потянул ее за руку.
– Пойдем погуляем.
Она обрадовалась, что сможет хоть недолго побыть с ним наедине. Мысль, что завтра он уезжает, ни на секунду не покидала ее. А он, казалось, и не думал об этом. Каждую осень он возвращался в университет, и раньше это ее так не трогало. Она и сама не понимала, почему так огорчена на этот раз, однако чувствовала, что в жизни образуется пустота, которую нечем заполнить.
Того, что случилось дальше, Сьюзен уж никак не ожидала. Обвив рукой ее шею, Тони шепнул ей прямо в ухо:
– Я буду очень скучать без тебя, Сьюзен, детка. Я уж подумывал, не упаковать ли тебя вместе с остальными вещичками и не прихватить ли с собой.
Руки, обнимавшие ее, были горячими. Так почему же у нее пробежал мороз по коже? Сьюзен смущенно взглянула на Тони.
– Я тоже буду скучать без тебя.
Тони остановился.
– Так вот почему у тебя был сегодня такой кислый вид. А я думал, тебе матч наскучил.
– Как это – наскучил? Ведь ты сделал такой великолепный удар! Разве ты не слышал, как я визжала?
– Так это ты? А я-то думал, включили сирену.
Сьюзен ткнула его кулаком в поддых.
– Заткнись, Антонелли. Хочешь стать комиком, если бейсболист из тебя не получится?
Он притянул ее к себе.
– Похоже на то.
Тони стоял спиной к свету, так что не было видно его лица. Но и от одного звука его хриплого голоса Сьюзен буквально бросило в дрожь. Она подняла голову. Тони медленно наклонился и почти коснулся ее губ, но приостановился, почувствовав, что девушка вся напряглась в его руках.
– Послушай, в чем дело? Ты что, никогда не целовалась?
– Конечно, целовалась. Тысячу раз, – соврала Сьюзен.
Он опять склонился к ее губам и прошептал:
– А можно я тебя поцелую?
Сьюзен могла только молча кивнуть – голос куда-то пропал.
Даже теперь, после стольких лет, при одном воспоминании о своем первом погружении в мир чувственных отношений сердце Сьюзен отчаянно заколотилось. Тони был такой милый, так терпеливо старался добиться от нее ответной ласки. Ощутив, что напряжение первых секунд миновало, он нежно, но крепко прижался к ее губам, а когда она с легким стоном разжала их, то почувствовала легкое-легкое касание кончика его языка к своему собственному… Наконец, тяжело дыша, Сьюзен отстранилась от Тони.
– Ты уверена, что целовалась раньше? – спросил он, поддразнивая ее.
– Ну уж не так. – Она все еще пыталась восстановить дыхание, как после долгого бега. Все ее мечты о Тони, казалось, сбывались. Только в действительности это было совсем не так просто и легко.
Тони прижался к ней, ласково поглаживая ее по спине.
– Прости меня, дорогая, я не хотел тебя напугать.
Сьюзен уткнулась ему в плечо.
– А ты и не напугал меня вовсе.
– Вот и отлично, – рассмеялся он, – тогда давай повторим урок. И будем практиковаться до тех пор, пока не достигнем совершенства.
В конце концов они вернулись к костру, где никто и не заметил их отсутствия. Сьюзен чувствовала, что те несколько минут на пляже совершенно перевернули ее жизнь: она осознала запросы своего тела. Теперь уж ничего не будет по-прежнему.
* * *
На этот раз Тони приехал домой ко Дню Благодарения, хотя обычно он оставался в Лос-Анджелесе и там подрабатывал. Их первый вечер вдвоем начался с того же, чем закончился их прощальный вечер, – с объятий.
– Сьюзен, я хочу, чтобы мы поженились, – сказал Тони, когда ему удалось наконец хоть чуть-чуть отстраниться от нее.
Сьюзен вся просияла.
– А я и мечтать не могла, что ты и вправду захочешь взять меня в жены. Я так люблю тебя, Тони. Но только, – добавила она со вздохом, – мне надо сначала закончить школу. А потом еще университет…
– Замужество не помешает твоему дальнейшему образованию, детка. Уж об этом я позабочусь. Мною уже интересуются как игроком, и к весне я наверняка получу выгодные предложения. Так что у нас хватит денег на все.
Они сидели, прижавшись друг к другу, на переднем сиденье его машины. Шум прибоя, доносившийся с пляжа, был прекрасным музыкальным сопровождением для этой беседы.
– Мама никогда не даст согласия на такой ранний брак.
– Ранний – не ранний, разве в этом дело? Ты же прекрасно сама понимаешь, что никогда не достигнешь такого возраста, чтобы она согласилась на этот брак.
– Естественно, это будет для нее ударом – ведь она даже не подозревает, что я с тобой встречаюсь.
– Неужто она, как страус, прячет голову под крыло и до сих пор считает, что ты встречаешься с Майклом?
– Да.
– И когда же ты собираешься сказать ей правду?
– Не знаю.
– Пожалуй, пора бы ей намекнуть, кто жених, чтобы она не грохнулась в обморок прямо на свадьбе, как ты полагаешь?
– Может, потом обсудим все это, Тони? – сказала Сьюзен, обнимая его за шею.
Легкий стон, с каким он прижался к ее губам, был вполне красноречивым ответом.
* * *
Во время рождественских каникул Тони настоял на том, чтобы она приняла от него кольцо в знак помолвки. Сьюзен взяла его с опаской и сказала, что сможет надевать его на палец только во время свиданий. В остальное время она носила его на цепочке на шее.
Тони не осуждал ее. Девушке только исполнилось семнадцать, она еще не кончила школу и никогда не восставала против материнской тирании, если не считать, конечно, тайных свиданий с ним. Тони знал: Сьюзен любит его, – но понимал, что понадобится время, прежде чем она решится разорвать материнские путы.
Он прилагал неимоверные усилия, чтобы сдерживать не только собственный, но и ее любовный пыл. Девушка была так непосредственна, так доверчива, но он и мысли не допускал воспользоваться ее невинностью.
* * *
Стоял необычайно теплый майский вечер. Около одиннадцати часов Сьюзен возвращалась домой с пляжа. Она провела там весь день с двумя школьными подружками. Сначала они загорали, а вечером строили планы на предстоящее лето.
Сьюзен никого не посвящала в свои отношения с Тони. Может быть, потому, что они и ей самой казались чем-то нереальным. Она не сомневалась в собственных чувствах, но прекрасно понимала, что мать не разрешит ей выйти замуж до поступления в университет. В то же время Сьюзен была уверена, что, когда Тони через несколько недель вернется домой, он будет настаивать на скорой свадьбе.
Мысль о том, что она станет женой, действительно станет, порождала целую бурю эмоций. Если б только она смогла привыкнуть к этой мысли, она противостояла бы матери спокойно и решительно.
Она распрощалась с подругами у подъездной дорожки к дому и почти уже дошла до дверей, когда ее окликнул приглушенный голос:
