И Кэти никому, даже самой себе не признается, что тоскует.
Потому что нечего тосковать.
Рик рядом. В их сыне. Чертов мудак добился своего. Влез в ее жизнь так, что не вырвешь ни за что на свете.
Сейчас Ричи четыре года.
И у него большое будущее.
Ради этого будущего она сделает все. Вообще все.
И черта с два этому слизняку, ее мужу, удастся разрушить его!
— Стивен! О чем ты думал, когда продавал акции? Ты вообще помнишь, что у тебя сын есть?
— Да пошла ты! — неожиданно Стивен вырвал у нее из пальцев рукав и заорал, сразу становясь невозможно отвратительным. — Ты не имеешь права мне указывать, дрянь подзаборная! Да я тебя из такой клоаки вытащил, что самому страшно! Да он тебя рабочим поселком воняло на мили! Да ты…
Тут он вынужден был замолчать.
Потому что с выбитыми передними зубами особенно не выскажешься. А вот поорать можно от души, это да.
Кэти несколько раз встряхнула ушибленной рукой, посмотрела на воющего и плюющегося кровью мужа, подхватила сумочку и вышла прочь. На занятие нельзя было опаздывать. Тренер Ричи — лучший в Лондоне и у него строгие правила.
А насчет тревожной ситуации…
Надо будет проконсультироваться с юристом.
И подать на развод. Пока не поздно. Слава богу, они в Европе. И законодательство здесь очень приятное для женщин с детьми.
Темную машину, прицепившуюся к ней сразу, стоило выехать за ворота особняка, Кэти не заметила.
А зря.
Она умеет быть благодарной
— Дебора, я не понимаю, что значит, «Я не забрала Ричи»? Что за бред?
Кэти была вынуждена оторвать трубку от уха, чтоб выдохнуть. И еще раз. И еще. Потому что спазм, охвативший сердце, когда ее бестолковая свекровь позвонила и сообщила, что не успела забрать Ричи с плавания, никак не желал проходить.
Она так и полетела по лестнице вниз, забыв про лифт, слушая сбивчивый лепет в трубке и ругая себя последними словами.
Дура! Какая дура! Зачем понадеялась на эту ненормальную? Как могла?
Разговор с юристом незапланированно затянулся, Кэти необходимо было вникнуть во все тонкости, а время окончания занятий у Ричи подходило к концу… Все равно нельзя было, нельзя!
Эта дура…
Кэти слушала, как Дебора плачет в трубку, рассказывая, что немного опоздала и не нашла Ричи в раздевалке бассейна, а тренер сказал, что его забрал отец…
Но Стивена не должно быть в городе, он еще на прошлой неделе съехал в их имение, посетив травматологию предварительно.
Она отключила эту сучку, после смерти мужа сильно сдавшую и теперь только и занимающуюся качественной еблей мозгов, и набрала мужа.
— Где Ричи? — рявкнула она, едва дождавшись ответа.
— С тобой, — удивился Стивен, и очень даже натурально. Так натурально, что у нее волосы на голове зашевелились.
Если не у него, если…
Она села за руль, включила зажигание и замерла. В трубке что-то орал Стивен, что-то спрашивал, но Кэти не реагировала.
Пожалуй, впервые в ее жизни она не могла собраться. Хотя нет. Не впервые.
Первый раз был, когда она позвонила домой три с половиной года назад и мать между делом сказала:
— Ах, да, помнишь Рика? Так его убили, представляешь…
Она тогда, помнится, тоже вот так вот села с телефонной трубкой прямо на пол.
И какое-то время сидела, тупо глядя перед собой в пространство.
А потом выронила телефон, встала и пошла в комнату сына. И долго стояла над его кроваткой, разглядывая такие знакомые черты.
Тогда она не плакала. Даже позывов не было.
Просто растерянность, просто какой-то невероятный коллапс.
Словно исчезло нечто такое, что всегда воспринималось константой. Ну, как рука, нога или глаз, например. Вот было — и нет. Ампутировалось. А все еще чувствуется. Не болит, нет. Просто ощущается, как неделимое.
Рядом.
Сейчас было что-то сродни тому ощущению.
Только страшнее.
Плакать по-прежнему она не могла, но и собраться, начать действовать — тоже.
Ее мальчик… Ее Ричи…
Стивен уже орал на нее матерно, но Кэти не слышала.
А потом получила звонок по второй линии.
Отключила Стивена и взяла трубку.
И буквально через секунду поняла, что значит не просто ампутация, а ампутация без наркоза.
Голос в трубке бесстрастно заявил, что ребенка можно будет забрать. Но только после выкупа.
Сумма в десять миллионов долларов не показалась неподъемной.
Но, учитывая обстоятельства, и то, что на руках не было…
Кэти выслушала, ответила положительно, мимоходом удивляясь тому, насколько замороженный у нее голос.
Вышла из машины и вернулась к юристу.
Похитители говорили про полицию, но ничего про юристов.
Телефон опять зазвонил, но Кэти отклонила вызов Стивена. А потом и Деборы.
Юрист, самый лучший в Лондоне. Она подскажет, что делать. И где взять деньги.
— Кэтрин… Понимаете, судя по вашему рассказу и моим данным, активов у вас нет. В распоряжении вашей семьи только дом и имение. Деньги, что Стивен получил за пакет акций компании, полностью ушли на погашение его долгов, я проверила, на счетах пусто, сделки уже совершены, их назад не отозвать. В любом случае, это время, которого у нас нет.
Юрист, Мелани Корп, участливо подвинула Кэти стакан воды.
— А дом? Имение? Взять под них кредит?
— Кэти… — Мелани покачала головой, — я сегодня проверяла, не хотела вас пока пугать… Но они тоже заложены. Конечно, при бракоразводном процессе, вы получили бы максимум, и возможность распоряжаться тем, что еще не в залоге… Ферма в Нормандии, несколько площадей в аренде в центре Лондона… Но этого недостаточно, вы же понимаете… И времени тоже недостаточно. Я настаиваю на полиции.
— Нет. Я не буду так рисковать.
— Кэти… — Мелани помолчала, видно, подбирая слова, — вам нужно быть готовой к тому, что…
— Нет!
Кэти сжала стакан с водой, испытывая дикое желание запустить его в холеное лицо юриста. Сука! Да как она смеет! Ее сын жив! И будет жить! Она все для этого сделает! Нет свободных денег — значит, надо найти!
— Хорошо. Если нет законных способов быстро получить деньги, как насчет… Других?
— Кэти… Я бы не стала пользоваться этим способом…
— Да мне плевать, что бы ты стала и не стала делать, сука! — заорала Кэти и все же швырнула стакан, только не в лицо Мелани, а в стену, — у меня сын непонятно где! Один! Он может испугаться! Ему скоро обедать, а у него аллергия на рыбу!
Она сама понимала, что несет бред, и надо, наоборот, сконцентрироваться, но не могла остановиться, продолжая орать на юриста.
Потом выдохлась, с удивлением посмотрела на сжатые кулаки.
— Кэтрин… — Мелани не выглядела испуганной, просто напряженной, — вы не в себе, понимаете? Я сейчас позвоню, у меня есть связи в полиции…
— Никакой, бля, полиции, — Кэти подняла на нее взгляд, холодный до невозможности. И вот теперь, судя по выражению лица, Мелани испугалась. Все же не каждый день видишь, как из-под скорлупы английской леди вылупляется та, прежняя, давно, казалось, похороненная девочка из трейлерного городка, готовая рвать за свое зубами. — Только попробуй, сучка. Если моего сына… — Кэти сделала паузу, даже мысленно не собираясь этого проговаривать, — я приду и перегрызу тебе горло. Поняла?
— Кэтрин… Я…
Кажется, Мелани растерялась.
Молодец, Кэти, довела до нервного срыва юриста. А результата пока не получила.
Выдыхай, Кэти, выдыхай…
— Простите, — отвернулась, успокаиваясь, к стене, — я…
— Я все понимаю.
Мелани отошла к столу, достала визитницу.
— Позвоните этому человеку. Он… Может занять нужную сумму. Скажите, что от меня.
Кэти взяла визитку, простую белую карточку, без имени, только с номером телефона, кивком поблагодарила и вышла из кабинета.
Набирала уже в машине.
Прошло всего десять минут со звонка похитителей. Они дали два часа. Она успеет.
Голос в трубке был женским.
Кэти назвала имя юриста, обозначила проблему.
