«Все в порядке». Как могла она сказать такое, когда все обстояло так трагично и было далеко не в порядке! «Но я должна сделать так, чтобы все было в порядке, — лихорадочно думала про себя Сильвия. — Я не могу оживить дядю Дона, и не в моих силах исправить его ошибки, но я могу забыть о личном горе и посвятить свою жизнь Дафни, Мартину и Пэм. Ведь они так во мне нуждаются». И она с облегчением вспомнила, что у всех четверых есть деньги, на которые они смогут прожить если не в роскоши, то хотя бы в достатке.
Лежа на софе с чашкой бульона — Дафни примостилась у нее в ногах, а Пэм рядом на низенькой скамеечке, — она обсуждала с ними, что предстоит сделать в первую очередь.
Для начала нужно было связаться с мистером Хемпторном, их семейным адвокатом, чтобы он посоветовал, как найти новое жилье и что делать дальше. Затем следовало позвонить школьному директору Мартина и попросить его осторожно посвятить мальчика в случившееся, а также отпустить его домой на день-другой или позволить ей посетить брата в школе в ближайшее время.
Дозвонившись до Хемпторна, она узнала, что тот уже выехал к ним. А школьный директор Мартина, здравомыслящий и доброжелательный человек, сразу же послал за мальчиком, которого уже подготовил к дурным новостям, и позволил ему поговорить с сестрой, взяв с него обещание слушаться ее во всем.
Несмотря на то что мысли ее были всецело заняты семьей, Сильвия время от времени вспоминала дом в Глостершире, который ей пришлось столь поспешно покинуть всего несколько часов назад. Интересно, что скажет Хью, когда, вернувшись к ленчу, узнает о ее отъезде? Возможно, новость уже дошла до него на охоте и он примчался домой. Но Сильвию волновал всего один вопрос: любит ли он ее на самом деле? Не бросит ли ее в столь трудную минуту? Примчится ли следом за нею в Лондон, чтобы выразить свое негодование поступком матери?
Ей казалось безумием думать в такую минуту о Хью и о том, как он отнесется к новостям. Ведь подобные надежды могли впоследствии обернуться отчаянием. Лучше всего сейчас было забыть о Хью и сосредоточиться на многочисленных проблемах.
В сущности, у Сильвии не было времени на раздумья, потому что вскоре приехал мистер Хемпторн, подвижный, лысоватый, пожилой человек с седыми усами. Он коротко выразил Сильвии свое сочувствие и тут же приступил к делу.
— Мой первый вопрос, моя дорогая юная леди, прозвучит, быть может, не совсем учтиво, — начал он, заерзав в кресле. — Ваши сестры и брат пока не достигли совершеннолетия, зато вам, насколько мне помнится, сейчас двадцать три года. — Он чуть наклонил голову вперед. — В свое время я не раз предостерегал вас, чтобы вы не ставили своей подписи на каких бы то ни было документах, не посоветовавшись со мною. А теперь скажите, вы когда-нибудь подписывали какие-нибудь бумаги по просьбе мистера Клэйбурна?
Сильвия решительно покачала головой.
— Нет. Дядя Дон ни разу даже намеком не предлагал мне ничего подобного, — проговорила она и, внезапно покраснев, прибавила: — Надеюсь, вы не склонны думать, что дядя Дон… что дядя Дон занимался мошенничеством?
На лице адвоката по-прежнему оставалось добродушное выражение.
— Мне бы не хотелось высказываться по этому поводу, — учтиво проговорил он. — Мистер Клэйбурн не был моим клиентом, да и с вами не состоял в близком родстве. Насколько мне известно, он был мужем покойной сестры вашей матери, и я был с ним едва знаком. — Он замялся, потом продолжал: — Ваши слова меня вполне удовлетворили. Сейчас вам необходимо поскорее съехать отсюда. Впрочем, я свяжусь с адвокатами мистера Клэйбурна и попрошу дать вам время на устройство дел. Прислугу, разумеется, придется распустить, но это уже их проблемы, а не ваши.
Сильвия встревожилась:
— Надеюсь, они получат то, что им причитается?
— Это не ваша проблема, мисс Сильвия. — Он говорил уверенно. — А теперь я бы хотел изложить вам мою официальную просьбу. Мне нужно от вас письменное разрешение на проверку вашего счета в банке для составления точной картины вашего финансового положения. Только тогда я смогу правильно ориентироваться в ситуации.
Сильвия мгновение колебалась, потом сказала:
— Но мои средства, мистер Хемпторн, находятся не в банке. Они здесь. Дядя Дон считал глупым держать их в банке, имея в доме надежный сейф.
Адвокат поджал губы:
— Так-так… Если у вас нет ключа, дело может обернуться неприятностями.
— Боюсь, у меня его нет. — Сильвия была явно напугана. — Дело в том, что моя банковская книжка не совсем в порядке. Я давно ею не пользовалась и как раз собиралась написать им, чтобы они прислали мне официальный отчет. Впрочем, за ценные бумаги, являющиеся нашей общей собственностью, беспокоиться не стоит.
— Скажите, это дядя предложил вам держать ценные бумаги в его сейфе? — Вопрос прозвучал почти резко.
— Признаться, затрудняюсь припомнить. Кажется, эта идея пришла случайно, в разговоре, и я сочла ее вполне здравой, так как знала, что во время путешествия они мне не понадобятся. Мы с дядей собирались вернуться вместе, и он смог бы выдать их мне в любую минуту.
— Скажите, вы сами платили за ваше путешествие в Австралию?
Вспыхнув, Сильвия покачала головой:
— Нет. Все оплачивал он. До последнего пенни. — И порывисто прибавила: — О, я знаю, теперь многие будут думать о нем Бог весть что, только я хочу, чтобы вы знали, мистер Хемпторн: он был самым щедрым человеком на свете. Да, он мог совершить ошибку, но я уверена, он не имел злых намерений.
Хемпторн испытующе посмотрел на нее:
— Стало быть, вы все четверо любили его?
Вопреки ожиданию адвоката, Сильвия ответила не сразу. Глядя прямо ему в глаза, она медленно проговорила:
— Я не призналась бы в этом никому, потому что сейчас это выглядело бы предательством, но если честно, то дядя Дон не всем нравился. Разумеется, мы были ему бесконечно благодарны за то, что он распахнул перед нами двери своего дома, когда погибли наши родители. Только Пэм почему-то невзлюбила его. И надо сказать, мы никогда не чувствовали, что знаем его по-настоящему. Мы были готовы любить его, но его доброта всегда была какой-то безличной и беспристрастной. Он был так занят своей благотворительностью, что мы не чувствовали его рядом. Мы считали его святым. А разве можно любить святого обычной любовью, какой любят человека? — Она подняла на Хемпторна встревоженный взгляд.
Адвокат скупо улыбнулся:
— Желал бы встретить такого. — Он снова посерьезнел. — Мне бы не хотелось клеветать на безвременно ушедшего мистера Клэйбурна, но, судя по всему, он был фанатиком, и я очень рад, что вы не поставили ни одной подписи на его документах. Мне совсем не нравится, что ваши ценные бумаги заперты в его сейфе, потому что теперь понадобится сначала ваше письменное показание, прежде чем я получу разрешение вскрыть его. Впрочем, я не думаю, что у нас возникнут особые проблемы. Разве что только небольшая проволочка.
