— Господи, Райан… простите, ради бога! — Глаза у нее расширились, когда она заметила порванную ткань. — Господи, ваш пиджак!
— Кошка?! — изумленно воскликнул он. — Вы что, боевых котов разводите?
— Шеба — вовсе не боевая кошка, — возразила Линдсей, гладя свою взволнованную любимицу. — Раньше она никогда так себя не вела!
Райан молчал, скептически приподняв бровь.
Линдсей уже открыла рот, чтобы защитить, свою Шебу, но вдруг округлила глаза и испуганно охнула: на шее у Райана она заметила две глубокие царапины, из которых сочились на белоснежный воротник капли крови.
Линдсей уронила кошку и поднесла руку ко рту.
Шеба протестующее мяукнула.
— Что такое? — поинтересовался Райан, испепелив взглядом кошку, которая попыталась потереться о его колено.
— Боже мой… — простонала Линдсей, — вы весь в крови!
Бывают дни, когда лучше просто не вставать с постели.
Тяжело морщась, Райан Каллахан смазывал антисептиком следы кошачьих когтей и перебирал в уме события сегодняшнего дня.
Для начала проспал часов двенадцать — и все равно проснулся совершенно разбитым, да к тому же и на работу опоздал.
Еще не придя в себя после перелета, «на автомате» оделся, побрился, торопливо перекусил в какой-то дрянной забегаловке и отправился в офис.
О домашнем автоответчике, разумеется, и не вспомнил.
Так что новости о «свадьбе века» пришлось выслушивать не от сына, а от Линдсей Доусон, новоиспеченной… гм, кем же она ему теперь приходится?
Кажется, это называется «сватья».
Даже сейчас, стоило вспомнить, как дорогая… гм… сватьюшка щебетала по телефону о «милых детках», которые «так любят друг друга», и о том, что «это радостное событие непременно нужно отпраздновать», — и в груди Райана снова закипал гнев. Тяжело вздохнув, Каллахан старший, потянулся за пластырем.
Выслушав автоответчик, и с грехом пополам подавив раздражение, Райан сел разбирать бумаги, накопившиеся за время его командировки в Японию. Бумажная работа для него всегда была мучительна, а особенно сегодня, когда все его мысли, чувства и желания стремились к одному: броситься на площадь Короля Прусского, разыскать эту восторженную дамочку с медовым голоском и высказать все, что он думает о ее сентиментальных излияниях!
Позже позвонил сам Логан, но его объяснения (он, видите ли, влюбился — как будто это оправдывает вопиющую глупость!) не усмирили злости Райана. Скорее, напротив, подогрели.
Потом, заработавшись, Райан пропустил обед — что тоже, мягко говоря, не улучшило его настроения. Так что в магазин Линдсей он входил, кипя от злости, готовый взорваться, словно перегретый паровой котел…
Мысль его, сделав круг, вернулась к первоначальному заключению: надо было остаться дома! А лучше всего — вообще не вставать с постели.
Тогда ему не пришлось бы сейчас заклеивать пластырем царапины на шее — крохотные, почти незаметные царапинки, которые так перепугали Линдсей.
— Может быть, вам сделать прививку? — испуганно спрашивала она.
— Предпочел бы глоток виски, — мрачно пошутил он.
— Нет-нет, я серьезно! — возразила она. — Вам нужно показаться врачу и…
— Боитесь, что у вашей кошки бешенство?
Он хотел разрядить напряжение шуткой, но в этом не преуспел.
— Нет, что вы! — Она отпрянула, словно от удара. — Шебе сделаны все необходимые прививки.
— Мне тоже, — заверил он. Закусив губу, она шагнула к нему.
— Пойдемте в спальню. Я промою рану, а потом… может быть, все-таки стоит позвонить врачу?
Тут Райан понял, что с него хватит. Он терпеть не мог врачей, и даже ежегодный профилактический осмотр посещал с крайней неохотой. Вот почему он извинился и поспешно исчез, не желая, чтобы Линдсей квохтала над ним, словно наседка над цыпленком.
Райан терпеть не мог, когда над ним квохчут. На его взгляд, это было даже страшнее, чем походы к врачам. И еще: хотя вообще-то животных он любил (и даже держал в доме кота, когда Логан был маленьким), но эту королеву боевых котов возненавидел с первого взгляда.
Да, лучше было остаться дома! И все же… Не встав с постели и не отправившись на работу, он не встретил бы женщину с чувственным, мелодичным, воркующим, странно возбуждающим голосом.
Не встретил бы Линдсей.
Линдсей с белозубой улыбкой и глазами цвета горького шоколада.
Райан издал стон и хмуро уставился на свое отражение.
Подумать только — он едва-едва не прильнул в поцелуе к сочным губам, рождающим эту чудную улыбку!
Кто скажет, как и откуда берется желание? — угрюмо спрашивал себя Райан. Выходя из офиса, он собирался всего-навсего объяснить этой женщине, что скоропалительную свадьбу своего сына не одобряет и праздновать это «радостное» событие не собирается, а затем, разделавшись с этой неприятной обязанностью, спокойно ехать на ужин.
И что же? И двух часов не прошло, — а он уже стоит рядом с ней на кухне, почти (почти, но, честно говоря, не совсем) против собственной воли увлеченный ее чарами, манящими изгибами невысокой складной фигурки, теплым взглядом темных глаз, смутным обещанием приоткрытых полных губ…
Черт побери, он почти коснулся этих губ, почти познал их сладость!
Если бы не проклятая кошка!..
Рассмеявшись над собственными фантазиями, Райан покачал головой и двинулся в комнату.
Мало того, что глупое животное не дало ему поцеловать Линдсей, оно еще и оставило у него на брюках целый клок пушистой белой шерсти! Скинув одежду, Райан потушил свет и забрался под одеяло.
А самое обидное, — они так и не заговорили о том, ради чего встретились! Ни слова не сказали об этом трижды проклятом празднике для пары юных идиотов!
Райан со вздохом повернулся на бок и обнял рукой подушку. Последней в его затуманенном дремотой мозгу промелькнула мысль:
Надо будет еще раз с ней встретиться.
И Райан заснул со счастливой улыбкой на устах.
Линдсей проснулась оттого, что Шеба устроилась у нее на ногах и мяукала во все горло, требуя завтрака.
— Шеба, замолчи! — простонала Линдсей, столкнув любимицу на пол, и глубже зарылась лицом в одеяло.
Почти всю ночь она проворочалась без сна — беспокоилась о Райане. Что сделала с ним Шеба? Она даже не знала, глубоки ли царапины, — Райан не позволил ей осмотреть рану. Пробормотал что-то вроде «я сам все улажу» и поспешно удалился… не без труда отогнав Шебу, которая все старалась потереться о его брюки.
Зазвонил будильник. Линдсей вслепую зашлепала ладонью по тумбочке, чтобы выключить ненавистный прибор. Шеба замяукала громче — ее настойчивые просьбы о завтраке заставили Линдсей наконец выбраться из постели.
