После окончания курсов Джейн два месяца работала в больнице. Она повидала немало шрамов и открытых ран, и, когда Мартин показал свои, ее переполнила нежность. Неизвестно откуда взявшееся, это чувство не предвещало ничего хорошего. Можно ли сохранять профессиональную отстраненность, работая с человеком, к которому испытываешь нежность? Но…
– Я готов.
При звуке этого низкого, с хрипотцой голоса у Джейн по коже побежали мурашки.
Он, может быть, и готов, а вот она еще нет. Джейн обернулась. Попросив Мартина одеться, она надеялась, что он выберет рубашку с длинными рукавами и какие-нибудь брюки. Это помогло бы ей настроиться на деловой лад. Мартин же надел тонкий свитер, облегающий его могучий торс, и шорты, прикрывающие не больше, чем недавнее злосчастное полотенце.
Джейн ощутила учащенное сердцебиение и нахмурилась. Пришло время расставить все по местам.
– Вы готовы. Очень интересно. Фелисити дала понять, что вы трудный пациент. Что с вами придется повозиться.
Мартин пожал плечами.
– Фелисити права. Но я готов поговорить.
Он подошел к дивану и уселся, небрежно закинув ногу на ногу. Небритый, в шортах и в свитере, этот мужчина казался инородным телом в элегантной гостиной.
– Идите сюда. – Мартин похлопал по дивану.
Без разговора не обойтись, и Джейн, положив полусонную Синтию на кресло, опустилась рядом с человеком, которого ей предстояло убедить в серьезности своих намерений. Настройся на профессиональный лад, сказала она себе.
– Скажите мне, Мартин…
– Еще раз.
– Что? – Джейн удивленно посмотрела на него.
– Мое имя. – Он подался к ней, и Джейн уловила аромат мяты. – Повторите его.
Кончик ее розового языка кокетливо выскочил на секунду, чтобы облизнуть верхнюю губу. Может быть, это подсознательное приглашение к поцелую? Боже, ниспошли мне сегодня удачу! – взмолился Мартин. Пусть это будет именно так, потому что больше всего на свете мне хочется поцеловать ее. Пусть ее взгляд безмолвно скажет мне: «Добро пожаловать».
Они смотрели друг на друга, и ни один не отводил глаз. Джейн не смогла бы отвернуться, даже если бы захотела, а она не хотела. Те несколько недель, что продолжалось их знакомство – если, конечно, можно назвать знакомством обмен взглядами в кафе, – они оба молчали. Молчание интриговало, завораживало, обольщало. И, когда Мартин произнес ее имя, оно прозвучало для уха Джейн непривычно приятно. Разве могла Джейн отказать ему в таком же удовольствии?
– Мартин.
Его глаза блеснули, а расстояние между ними стало меньше, хотя Мартин вроде бы и не шелохнулся.
– Меня разбирало любопытство…
Глядя в темно-синие глаза, в глубине которых прыгали веселые искорки, Джейн не могла солгать и призналась:
– Меня тоже.
И только любопытство – по крайней мере, так Джейн объяснила это себе – позволило ей принять неизбежный поцелуй.
Мартин поцеловал ее уверенно и крепко, но не грубо, без жадности, свойственной тем, кто, ожидая отказа, торопится. В этом поцелуе было все, о чем Джейн мечтала, все, чего ей не хватало, все, чего могла пожелать женщина. А когда язык Мартина, медленно пройдя по ее губам, проник внутрь, Джейн задрожала.
В Мартине молниеносно полыхнуло пламя страсти, быстро разгоревшееся и превратившееся в настоящий пожар чувств. И такой небывалый взрыв эмоций всего лишь после поцелуя. А что будет, если он пойдет дальше?
Мартин не был лежебокой и пацифистом. Он не мог сидеть под пальмой, ожидая, когда кокос сам свалится ему на голову. Или когда женщина сама затащит его в постель, сама разденет и сама займется с ним сексом. Если что-то было нужно, Мартин добывал это, не откладывая в долгий ящик. Но никогда еще он не желал столь страстно получить так много и так быстро, как сейчас. Он совершенно утратил над собой контроль, как лось в период гона. И все это сделала с ним эта хрупкая, изящная женщина.
Не шокировал ли он ее своей быстротой и натиском? Не напугал ли? Не оттолкнул от себя? Нет, слава богу, вроде нет. Она мягко застонала и подалась ему навстречу, прижалась всем телом, запрокинув голову. Мартин поднял руку и запустил пальцы в шелковистые пряди ее волос.
Он забыл об Эстебане Сантьяго, забыл о больном плече, забыл обо всем на свете, кроме того, сколь прекрасна Джейн и какая она вся аппетитная и вкусная.
Вкусив того, что было ей необходимо, Джейн застонала от наслаждения, и Мартин принял это за разрешение углубить поцелуй. Но вместе со стоном в ее замутненном желанием сознании словно включилась охранная система, вернувшая Джейн в реальный мир.
Только профессиональные отношения, напомнила она себе, осторожно отводя его руки. Это оказалось не так-то легко, потому что ее пальцы замерли, ощутив под тонкой тканью свитера напрягшиеся мышцы, и поцелуй затянулся еще на долгую сладостную минуту. Очнуться после такого безрассудства, стряхнуть с себя обволакивающий туман наслаждения было трудно.
– Мы не должны так поступать.
Мартин отстранился. Он тяжело дышал.
– Не должны поступать как? Нам ведь надо познакомиться. Узнать друг друга получше.
– Это уже больше чем знакомство. Кстати, вы не передумали? Я имею в виду курс реабилитации.
Мартин покачал головой и рассмеялся.
– Мне нравится ваш подход. Вы знаете, как обезоружить мужчину. Обходной маневр, да?
– Вы первым меня поцеловали, – напомнила Джейн, поправляя волосы.
– А вы меня не остановили, – парировал он.
Пикируемся, как дети, подумала Джейн. Вот только поцелуй никак не назовешь детским.
– Давайте сразу договоримся, что подобные упражнения больше не повторятся. И, раз уж мы познакомились, двинемся дальше.
– Между прочим, когда вы сюда переберетесь? – Мартин пожал плечами и поморщился от боли. – Это не мое предложение. Так сказала Фелисити, когда звонила из аэропорта. – Он пристально и не без любопытства смотрел на Джейн, как будто пытался прочесть ее мысли.
Вероятно, звонок Фелисити и то, что она сообщила Мартину о нашей договоренности, стали для него неожиданностью, предположила Джейн. Как и мое появление в этом особняке.
– Об этом вы тоже не знали?
– Нет.
– По-моему, это называется манипулированием, – пробормотала Джейн.
– Вопиющим манипулированием, – согласился Мартин. – Но такова уж Фелисити. Полна добрых намерений, – он выразительно постучал себя по голове, – неисправимый романтик.
– Приятно слышать, что таковые еще встречаются в наше время, – пробормотала Джейн. Ее сердце продолжало отчаянно колотиться, а мысли упорно возвращались к поцелую.
– Такими же были наши родители. Они просто сводили друг друга с ума. Вот и Фелисити… Вышла замуж за своего босса-богача. Считает, что в жизни все возможно, и спорить с ней бесполезно.
