— Забудьте об этом! — отрезал Макс и, не дождавшись, когда она сядет в машину графини, рванув машину, пересек площадь и скрылся из виду. И только тогда Дженни поняла, что Дейнтри даже не сказал ей «До свидания!»
Когда машина подъехала к дому де Сант-Але, чувство паники охватило Дженни — она опоздала на ленч. Она впервые получила разрешение провести несколько свободных от работы часов вне дома и сразу же нарушила дисциплину, заставив шофера ждать ее, и, что хуже всего, наверняка вся семья уже собралась в столовой и приступила к ленчу, и ее появление в середине завтрака будет выглядеть ужасным, даже если никто ей ничего не скажет.
Но ей все же необходимо подняться к себе, чтобы вымыть лицо и руки и привести себя в порядок. На это ушло еще десять минут. Она спускалась по лестнице, чувствуя, как сильно бьется ее сердце, и вошла в столовую, собираясь выразить свое глубокое сожаление по поводу опоздания.
Но граф, который, как обычно, сидел во главе стола, немедленно поднялся ей навстречу и очень вежливо произнес:
— Добрый день, мисс Армитаж! Вас так очаровала жизнь незнакомого города, что вы не заметили, как пролетело время?
— Я ужасно сожалею, что опоздала! — воскликнула Дженни.
— Было бы странно, если бы вы пришли вовремя, — заметила графиня, которая была занята тем, что помогала Симоне есть с ложечки грейпфрут.
Дженни почувствовала, как краска стыда заливает ей лицо.
— Я очень сожалею! — повторила она. — Мистер Дейнтри пригласил меня выпить с ним кофе, — я встретила его на большой площади, там, где расположены маленькие лавки, — и я не заметила, как пролетело время…
— Что вы сказали? — переспросила Селестина с таким видом, как будто смысл сказанного Дженни не дошел до нее.
— Пила кофе с мистером Дейнтри. Мы поехали в отель…
— Какой отель?
— Я не помню его название. Он такой большой и современный… кажется, «Мамония».
— Вам придется поехать туда еще раз сегодня, — сказала графиня, все еще помогая Симоне есть грейпфрут и игнорируя попытку Дженни подменить ее. — Вы повезете детей повидаться с бабушкой. Вы выпьете с ней и ее компаньонкой чаю и, я надеюсь, не заставите шофера ждать вас, когда машина прибудет за вами в пять часов. — Графиня немного помолчала, следя за дочерью, которая сама пыталась справиться с грейпфрутом, неловко орудуя маленькой серебряной ложечкой и стараясь не разбрызгивать сок, затем добавила в своей высокомерной манере: — И на будущее запомните, что когда вы в следующий раз одна уйдете из дома, избегайте пить кофе или какие-либо другие напитки с едва знакомыми вам мужчинами, потому что я вам этого не разрешаю.
Глаза графини сверкали.
— Если вам так уж нужно иметь приятелей мужского пола, мы найдем таких для вас, или по крайней мере одного из них! Но мистер Дейнтри не обязан развлекать мою гувернантку, когда ей хочется разжечься! Я вам понятно объясняю?
— Я… я… — забормотала Дженни, давясь грейпфрутом. Она была так удручена, что не смела смотреть на графа, в глазах которого читалась боль. Дженни услышала, как он быстро сказал:
— В самом деле, дорогая! Я не думаю, что мисс Армитаж…
— Мисс Армитаж — новичок здесь, — прервала графиня со спокойной невозмутимостью, хотя лицо ее оставалось холодным, и даже прекрасные губы, казалось, застыли. — Поэтому я считаю, что ей необходимо разъяснить некоторые вещи. — Она посмотрела на Дженни. — То, что вы и Макс англичане, не может служить поводом для ваших встреч.
Дженни чувствовала себя возмущенной, так же она себя чувствовала утром во время разговора с Максом.
— Но мы встретились совершенно случайно, я уже вам объясняла это, — ответила Дженни, чувствуя, что она уже не сможет проглотить ни крошки.
— Допускаю, — ответила графиня. — Я просто хочу подчеркнуть, что это не должно повториться!
— Вы хотите сказать, — Дженни почти задыхалась, — что если когда-нибудь мы случайно встретимся на улице, я должна сделать вид, что не знаю его?
Селестина пожала плечами.
— Можно проводить время как-то по-другому. И, честно говоря, после того, как я вас оставила одну на площади и уехала, я сразу решила, что мне не следовало этого делать. Молодая девушка не должна одна шататься по улицам незнакомого города. В будущем нам надо подумать, как лучше организовать ваше свободное от работы время и где вам его проводить. Вам необходимо понять, что эта страна очень отличается от Англии и даже Франции.
— И именно по этой причине, если бы я знал, что ты оставишь мисс Армитаж одну в незнакомом городе, я бы предпочел сопровождать ее, — вмешался граф. Впервые за все время, что Дженни знала графа, в его голосе слышалось явное раздражение. Он посмотрел на жену и твердо сказал:
— Это не должно повториться.
— Я только что сказала, что это не повторится, дорогой Рауль, — ответила графиня, растягивая слова, — во всяком случае, я позаботилась о том, чтобы шофер забрал ее в час дня, но она предпочла опоздать.
— О чем очень сожалею, — тихо повторила Дженни.
Граф с участием посмотрел на девушку.
— Не переживайте так, мисс Армитаж, — сказал он. — Вы уже достаточно извинялись, и, в конце концов, вам просто повезло, что вы встретили мистера Дейнтри. Я надеюсь, он показал вам некоторые достопримечательности? Правда у вас было мало времени, но я надеюсь, вы посетили сук и видели район трущоб?
— Мы… мы беседовали, — чистосердечно призналась Дженни, так как она не умела лгать.
Роскошные брови Селестины полезли вверх.
— Об Англии? — спросила она сладким голосом, в котором чувствовалась опасность.
Дженни взглянула на нее и опустила глаза.
— Да, об Англии, — подтвердила она, что и было на самом деле.
— И это вполне естественно, я думаю, — отозвался граф, делая рукой знак слуге, чтобы тот унес блюдо.
Дженни с испугом увидела, что когда граф на минуту повернулся к слуге, все внимание его жены сосредоточилось на нем. С противоположного конца стола, в центре которого стояла ваза с экзотическими цветами, уставленного хрусталем и серебром, она внимательно смотрела на мужа. И этот ее взгляд напомнил ей другой, тот, который она видела сегодня утром, — взгляд змеи, раскачивающейся перед лицом заклинателя змей. Она еще тогда подумала, что этот взгляд змеи выражал дикую ненависть к своему хозяину; ее злобные глаза вызывали чувство тошноты, и сейчас снова она видела этот взгляд, но это уже был взгляд человека, прекрасной женщины, взгляд ее золотисто-коричневых, сверкающих как бриллианты глаз.
Дженни была рада встать из-за стола, подняться к себе, чтобы отдохнуть и приготовиться к визиту к бабушке. Пока Дженни собиралась, ее начали терзать сомнения в правильности сделанного шага; возможно, не стоило принимать это предложение и приезжать сюда. Это чувство у нее возникло только сейчас, а не потому, что Макс Дейнтри посеял зерно сомнения в ее душе. Только сейчас она начала понимать, почему он советовал ей уехать. То, что Селестина может вести себя подобным образом, как диктатор в юбке, очень тревожило девушку.
